Том 2. Стихотворения 1820-1826 - Александр Сергеевич Пушкин

придут! – за праздные приборы

Усядутся; напенят свой стакан,

В нестройный хор сольются разговоры,

И загремит веселый наш пеан19.

13.

После стиха «Ты в день его Лицея превратил»:

Что ж я тебя не встретил тут же с ним,

Ты, наш казак20, и пылкий и незлобный,

Зачем и ты моей сени надгробной

Не озарил присутствием своим?

Мы вспомнили б, как Вакху приносили21

Безмолвную мы жертву в первый раз,

Как мы впервой все трое полюбили22,

Наперсники, товарищи проказ…

Первая редакция этой строфы:

Мы вспомнили, как Вакху в первый раз

Безмолвную мы жертву приносили,

Мы вспомнили, как мы впервой любили,

Наперсники, товарищи проказ…

И всё прошло, проказы, заблужденья…

Ты, освятив тобой избранный сан23,

Ему в очах общественного мненья

Завоевал почтение граждан.

В строфе «И первую полней, друзья, полней» – четыре последних стиха:

Златые дни, уроки и забавы,

И черный стол, и бунты вечеров,

И наш словарь24, и плески мирной славы,

И критики лицейских мудрецов25!

После стиха «Он взял Париж, он основал Лицей»:

Куницыну26 дань сердца и вина!

Он создал нас, он воспитал наш пламень,

Поставлен им краеугольный камень,

Им чистая лампада возжена…

Наставникам, хранившим юность нашу,

Всем честию – и мертвым и живым,

К устам подъяв признательную чашу,

Не помня зла, за благо воздадим.

И. И. ПУЩИНУ27

В неоконченном послании И. И. Пущину 1825 г. за стихом «Твой колокольчик огласил» следовало:

Забытый кров, шалаш опальный

Ты вдруг отрадой оживил,

На стороне глухой и дальней

Ты день изгнанья, день печальный

С печальным другом разделил.

Скажи, куда девались годы,

Дни упований и свободы,

Скажи, что наши? что друзья?

Где ж эти липовые своды?

Где ж молодость? Где ты? Где я?

Судьба, судьба рукой железной

Разбила мирный наш лицей,

Но ты счастлив, о брат любезный,

На избранной чреде своей.

Ты победил предрассужденья

И от признательных граждан

Умел истребовать почтенья,

В глазах общественного мненья

Ты возвеличил темный сан.

В его смиренном основанье

Ты правосудие блюдешь,

Ты честь . . . . . .

. . . . . . . . . .

Комментарии

«Погасло дневное светило…»*

Напечатано в «Сыне отечества», 1820 г., № 46, без подписи, с пометой: «Черное море. 1820 сентябрь». Посылая элегию брату для напечатания при письме от 24 сентября 1820 г., Пушкин сообщал, что написал ее «ночью на корабле» при переезде из Феодосии в Гурзуф. Этот переезд состоялся в ночь с 18 на 19 августа 1820 г.; следовательно, помета «сентябрь» – ошибочна. Подготовляя стихотворение для своего сборника в 1825 г., Пушкин предполагал дать ему эпиграф: «Good night my native land. Byron»[22].

«Увы, зачем она блистает…»*

Напечатано в «Полярной звезде» на 1823 год и затем перепечатано с датой 1819 в отделе элегий сборника стихотворений 1826 г. Несмотря на поставленную Пушкиным дату, можно предполагать, что стихотворение написано в Гурзуфе в 1820 г., как и помечено в рукописи Пушкина. Другая рукопись носит дату «8 февраля 1821, Киев», но, по-видимому, это дата обработки, так как перед текстом поставлена помета «Гурзуф». Обычно предполагалось, что элегия относится к болезненной дочери генерала Раевского Елене. Но вероятнее, что Пушкин имел в виду старшую дочь Екатерину: именно ее болезнью и была вызвана поездка Раевских в Крым.

К *** («Зачем безвременную скуку…»)*

Напечатано в «Московском вестнике», 1827 г., ч. 1, № 2, и затем с датой 1821 перепечатано в сборнике 1829 г. Однако, судя по рукописям, стихотворение в черновом виде было написано в 1820 г., а обработано 1 ноября 1826 г. в Москве.

«Мне вас не жаль, года весны моей…»*

При жизни Пушкина не печаталось. Сохранился черновик с датой: «1820, Юрзуф, 20 октября». В дате ошибка, так как в октябре Пушкин уже не был в Крыму. Возможно, что дату следует читать «2 сентября».

«Я видел Азии бесплодные пределы…»*

При жизни Пушкина не печаталось. Сохранился черновик, писанный, по-видимому, в Гурзуфе. Отрывок посвящен воспоминанию о посещении Кавказа (июнь – начало августа 1820).

(1) Подкумок – река, на которой расположены Пятигорск и Кисловодск (Горячие и Кислые воды).

«Аптеку позабудь ты для венков лавровых…»*

Эпиграмма на доктора Рудыковского, сопровождавшего семью Раевских в поездке на юг. Рудыковский писал плохие стихи. Эпиграмму Пушкин не печатал.

Дочери Карагеоргия*

Впервые напечатано в сборнике стихотворений 1826 г. Написано в Кишиневе 5 октября 1820. Семья сербского вождя Карагеоргия (Георгия Черного, см. «Песни Западных славян») жила в Хотине, недалеко от Кишинева.

К портрету Вяземского*

Напечатано в «Полярной звезде» на 1824 год. П. А. Вяземский, происходивший из богатого княжеского рода, друг Пушкина, писал остроумные эпиграммы и критические статьи.

Черная шаль*

Напечатано в «Сыне отечества», 1821 г., № 15. Написано в Кишиневе 14 ноября 1820.

«Когда б писать ты начал сдуру…»*

При жизни Пушкина не печаталось.

«Хаврониос! ругатель закоснелый…»*

При жизни Пушкина не печаталось. Эпиграмма вызвана, вероятно, рецензиями «Вестника Европы» на «Руслана и Людмилу», которые Пушкин приписывал редактору журнала Каченовскому. В действительности рецензии писал А. Г. Глаголев.

Эпиграмма («Как брань тебе не надоела!..»)*

Впервые напечатано в сборнике 1826 г. с датой 1820.

Эпиграмма («В жизни мрачной и презренной…»)*

При жизни Пушкина не печаталось. Эпиграмма направлена против Федора Ив. Толстого (1782–1846), которому Пушкин приписывал распространение каких-то сплетен. Толстой в 1804 г. побывал на Алеутских островах, за что получил прозвище «американец». Был известен как дуэлянт и картежник. См. послание Чаадаеву 1821 г. и письмо Вяземскому от