Полюби меня до завтра (СИ) - Либрем Альма

- Ты любишь котов? – спросила вместо того, чтобы заговорить о чем-нибудь более важном. – Вот уж не думала, что это о тебе, Антонов.

- Мама терпеть не может котов, потому завести я никогда котенка не мог, - вздохнул Женя. – Я ещё пытался таскать со свалки котят, но мама их грозилась вместе со мной вышвырнуть на свалку или отправить вместе со мной на балет. Короче, у нас с ней точно не складывалось с увлечениями. С десяти до двадцати трех я ежедневно выгуливал собаку, которую, собственно говоря, терпеть не мог.

- А сейчас она живет у нас дома, разложила там свои сумки-баулы и обосновалась достаточно прочно, чтобы оттуда не уйти, - отметила я.

- Да, - скривился Женя. – И, как ты верно подметила, убедить мою маму в том, что в её помощи никто не нуждается, довольно сложно.

- Властная женщина.

- И не говори. Властнее некуда.

Я закрыла глаза, всё ещё пытаясь сконцентрироваться на собственных мыслях. Головная боль потихоньку отступала, но ещё один вечер в условиях бесконечного притворства я бы не выдержала. И так с ужасом думала о том, что сейчас опять придется быть кем-то, кем я на самом деле я не являюсь.

- Знаешь, - прошептала я, - я иногда жалею, что вообще завела этот блог. Вроде бы, вот она, популярность, вот они, деньги, можно жить да радоваться, а его появление так легко разломало мою спокойную жизнь. Ведь если бы не "Жертва служебного романа", то мы б и не поссорились с тобой, правда? Так и продолжили бы жить вместе по инерции, вместе работать…

Я открыла глаза и оглянулась, чтобы убедиться, что Женя всё ещё слушает мои сбивчивые признания. Он действительно никуда не исчез, сидел рядом и серьезно смотрел на меня, явно рассчитывая услышать ещё кое-какие подробности. Наверное, хотел послушать, как на самом деле я ненавижу блог, который сделал меня популярной и нам двоим разбил сердце?

- Да, - кивнул Женя. – Потом Вась-Вась предложил бы подсыпать чего-то в наши отношения, и мы б, наверное, даже жениться пошли без особого сопротивления. А почему нет? Так привыкли друг к другу…

- Просто привыкли?

Он вздохнул, подался вперед и взял меня за руку.

- Нет, Маш, - промолвил мужчина. – Не просто привыкли. Мне вообще кажется, что у нас не "просто".

Я улыбнулась.

- Слушай, а я правда тебе нравилась все эти три года? Ну, что ты говорил… Ты это не придумал? Серьезно сказал?

И взглянула на него, надеясь, что ответ сейчас не разобьет мне сердце.

- Конечно, серьезно, - недолго думая, ответил Антонов. – Или ты считаешь, что взрослый мужчина будет менять аромат своего парфюма, оттенки гардероба и стрижку только для того, чтобы бесить свою коллегу? Блин, Маша… Ты такой ещё ребенок в душе, честное слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- И ничего я не ребенок! – надулась моментально я. – Мне скоро двадцать четыре года исполнится. И я мыслю гораздо взрослее своих родителей.

- Это даже не обсуждается, Мари.

- И ты тоже ведешь себя как ребенок, - выпалила я прежде, чем успела прикусить язык и решила, что не надо бередить прошлое. – Потому что, Женя, ты до сих пор обижаешься на меня за этот блог, а так и не прочел, что я там писала дальше.

Антонов закатил глаза.

- Ты могла б писать там всё, что хотела, только сказать мне об этом надо было. Прямо. В лицо. Просто сказать.

- Зачем?

- Может быть, затем, что трудно доверять человеку, который под поддельным именем всему интернету выдает подробности вашей личной жизни?

- Да нет там ничего такого!

Женя всё так же серьезно смотрел на меня, как будто никак не мог понять – что мне вообще должно было в голову стукнуть, чтобы связаться с таким ненадежным делом, как блогинг.

Я предпочла бы надуться в ответ и не сказать ему ни слова, но вспомнила вдруг, как он предложил мне к нему переехать. Мужчина, который, я думала, меня ненавидит, на дух не переваривает, мог бы – убил бы. Просто протянул запасные ключи от своей квартиры. В прямом эфире. И сказал, что хочет, чтобы я к нему перебралась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если б не Женя, наверное, я бы эти два месяца прожила в своей конуре, молясь, чтобы никто не попытался взломать дверь, которая и так вечно открыта. Прыгала бы на одной ноге, визжа, потому что вода из-под крана ледяная, а надо же как-то принять душ. А потом добиралась бы до работы на троллейбусе и гарантированно простыла бы где-нибудь.

Может, и куда серьезнее, чем в прошлом году. В прошлом году хотя бы не отключили отопление, а в этом явно были бы серьезные проблемы.

- Мне кажется, - вздохнула я наконец-то, - мы оба неправы. Но я боялась, что всё рухнет, как только я скажу тебе о том, что что-то там пишу. Какую-то фигню вроде блога. Ещё и о нашей с тобой жизни.

- Тогда почему ты не отказалась, когда пришлось на интервью идти?

Я вздохнула. Оглянулась, проверяя, нет ли никого в офисе, но было уже поздно и все давно ушли домой. Что ж, можно было наслаждаться спокойствием и разговаривать. Хоть здесь… Даже Саша сегодня умчался до того, как мы вернулись со сьемок. А жаль, было бы что рассказать ему о произошедшем, например, о сумасшедшей тетушке Варваре, пытавшейся веником вернуть нам с Женей утраченные чувства.

Или не утраченные. Потому что сейчас я сидела, смотрела на него и понимала, что в моей душе ещё ничего толком не погасло. И я всё ещё испытываю к Антонову нечто куда более глубокое, чем просто благодарность за то, что у меня теперь есть крыша над головой.

- Признаться я тебе боялась, - выдохнула я, решив, что сегодня буду говорить правду и только правду. – А подумала, что если откажусь от интервью, нас просто уволят. Ну, у меня останется блог, в котором я поведаю новую порцию откровений, и у меня будет такой доход. А ты куда пойдешь? Конечно, не останешься без работы, но сначала придется тяжело.

- Это тебе не к кому обратиться было бы за помощью, у тебя все родительские деньги уходят коровам на прокорм, - отметил Женя. – А мне-то было…

- Ты же не хочешь терять самостоятельность. А твоя мама с легкостью отобрала бы её обратно. И ты бы в тридцать лет вновь выгуливал нелюбимую собаку, проклинал бы тот день, что со мной связался и мысленно представлял бы себе, как поджигаешь дом Вась-Вася.

- Сто седьмую.

- Да, или сто седьмую.

- Так ты пошла на это для того, чтобы нас не поперли с работы? – Женя подался вперед. – Серьезно? Слушай… Даже неожиданно как-то.

- А ты зачем этот цирк с ключами устроил?

- Да ты бы иначе не приняла мою помощь, - вполне резонно отметил он. – Ты бы сказала, что ни в чем таком не нуждаешься, что пошел я к чертям собачьим, да и вообще, что тебе надо, извращенец?

- Вполне может быть, - кивнула я.

На самом деле, странно было осознавать, что я действительно нагрубила бы Жене в ответ на его предложение о помощи, но… Да. Тогда я совершенно ему не доверяла и не собиралась даже сдвигаться с места, чтобы внести какие-то коррективы в эту ситуацию.

Как мы не поубивали-то друг друга за эти годы совместной работы?

- А я был у тебя в квартире, - продолжил Женя, - и я видел этот кошмарный ужас. Мне бы не хотелось, чтобы ты, хорошая, нормальная девушка, оставалась в таком отстойнике. Вот правда. Это было бы отвратительно с моей стороны. И я б не чувствовал себя адекватным человеком.

- Спасибо, - вздохнула я. – Если б не ты, я б, наверное, из своей дыры никогда в жизни не выбралась бы. Моё семейство способно поглотить любые заработки, даже если б я очень старалась выкроить что-нибудь для себя, всё равно в конце концов бы сдавалась и оплачивала мамины долги. Это же… Мама всё-таки. А теперь, когда вроде как я живу независимо от них и всё сделала сама, мне кажется, и в ней проснулось немного самостоятельности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Да, - кивнул Женя. – Слушай… Иди сюда.

Он протянул ко мне руки, и я, поддавшись собственным чувствам, встала и позволила усадить себя к нему на колени, обняла за шею и склонилась, чтобы поцеловать, но не успела прикоснуться к его губам – меня сбила противная мелодия телефона.