Репетитор - Вадим Россик

Пастернак нас уже ждал. Он читал газету, удобно расположившись недалеко от входа. Коричневый портфель стоял под столом. Мы поздоровались, и я заказал два кофе и мороженное для Сашки.

Человечек аккуратно сложил газету, убрал ее в портфель и посмотрел на часы.

– Что-то Кроо задерживается, – заметил он.

– А еще говорят, что немцы пунктуальный народ! – сказала Сашка, помешивая ложечкой шоколадное мороженное.

Пастернак усмехнулся.

– Если вы вдруг не знаете, деточка, то я вам таки скажу. Это не более, чем легенда. При всем моем уважении, я могу заметить, что немцы опаздывают не меньше остальных.

Время шло. Я заказал еще по порции кофе. Детектив не появлялся. Наконец, Пастернак не выдержал.

– Послушайте, господин Баринов. Это начинает делать мне нервы! Я не имею столько времени, чтобы пить здесь кофе. Наоборот, я имею дорогую жену Лялю, которая обожает ювелирный разврат! Надо таки работать, как вы думаете? Я, конечно, делаю шикарный оборот, но много денег это не приносит!

Человечек взволнованно вытер платком лысину, достал телефон и набрал номер Кроо. Ему никто не ответил. Пастернак непонимающе посмотрел на телефон, на меня, пожал плечами. Слов у него не нашлось. Мы подождали еще немного. Кроо не было. Пора было что-то решать.

– Ефим Борисович, вы знаете, где находится офис Кроо? – спросил я Пастернака.

– Конечно, за Рейном, в районе Дойц, на Тойтоненштрассе.

– Тогда поехали, – велел я, беря на себя руководство.

Выйдя из «Далмации», мы сели в знакомый черный фольксваген. Наш путь лежал к мосту Северинсбрюкке. Мы проехали по Перленграбен и поднялись на мост, названный в честь католического святого – третьего кельнского епископа Северина. С моста открывался великолепный вид на реку, по голубой глади которой, сновали юркие катера, обгоняя белые прогулочные теплоходы и неброские грузовые баржи. Рейн сверкал в лучах жаркого июньского солнца как груда алмазов. Далеко-далеко отсюда в ярко-синем небе парили несколько разноцветных воздушных шаров. Эта была праздничная картина ликующей природы. Резким контрастом со всей этой красотой выглядело разбитое полусгоревшее спортивное купе «Ауди», уткнувшееся в ограждение моста на встречной полосе. Проезд по ней был закрыт. Вокруг места происшествия суетились пожарные, сворачивая свои шланги. Несколько полицейских в зеленой форме регулировали движение по свободной стороне моста.

Повинуясь жесту полицейского, Пастернак затормозил, пропуская встречную колонну автомобилей. Я опустил стекло и спросил у, стоявшего рядом с машиной, стража порядка:

– Что случилось?

Полицейский, видимо, был не прочь поговорить.

– Видите, господа, что может произойти, если сесть за руль пьяным? От парня осталось немного, но от того, что лежало в машине, так разило спиртным, что у меня даже голова закружилась!

– Личность установили?

– Судя по уцелевшей лицензии, какой-то частный детектив из Дойца.

7

Впереди дали сигнал трогаться. Пастернак с побледневшим лицом нажал на педаль газа. Сашка, не понимая, что сказал полицейский, переводила встревоженный взгляд с меня на изуродованную машину человека, которого мы напрасно ждали в «Далмации». Съехав с моста, Пастернак остановился на первом же свободном месте. Он выключил мотор трясущимися руками и повернулся ко мне.

– Вы что-нибудь понимаете, господин Баринов? Как такое несчастье могло случиться?

Я пожал плечами.

– Вы верите в совпадения, Ефим Борисович? Верите, что некий Гюнтер Кроо назначает встречу, на которой хочет сообщить, что-то важное, однако перед этим почему-то напивается, садиться за руль и, на большой скорости, не справившись с управлением, врезается в ограду моста? Это похоже на несчастный случай? В глазах полиции – возможно, но мы-то знаем, что Кроо выполнял ваше поручение. Кто-то не мог допустить, чтобы Кроо рассказал о том, что он узнал.

Пастернак неуверенно произнес:

– Значит это таки не несчастный случай. Даже с закрытыми глазами видно, что это…

– Убийство! – закончила за испуганного человечка Сашка. Девушка уже обо всем догадалась. После московских приключений для нее не было полной неожиданностью то, что случилось с Кроо. Другое дело Пастернак. Он в растерянности снова и снова вытирал носовым платком, покрытую крупными каплями пота лысину.

– Что же теперь делать?

– Как что? Едем в офис покойного детектива, как и намеревались, – ответил я спокойно. – Возможно, там мы найдем ответы на все вопросы.

– А полиция нас не опередит? – подала голос Сашка.

– Не думаю. Для них – это обычная авария. Если полицейские и появятся в офисе, то не сейчас. У них нет причин торопиться. А у нас есть. Поехали, Ефим Борисович!

Немного пришедший в себя Пастернак, убрал насквозь мокрый платок в карман и резко тронул с места. Несколько минут спустя, наш фольксваген уже сворачивал на ничем не примечательную Тойтоненштрассе. Мы подъехали к длинному ряду трехэтажных домов и припарковались у тротуара. На всякий случай, я попросил Пастернака остановиться довольно далеко от офиса покойного детектива. Мои спутники остались в машине, а я направился к нужному подъезду. Вывески, указывающей, что здесь находится такое таинственное заведение, как контора частного сыщика, не было. Видимо из соображений конспирации.

Я едва успел шагнуть на невысокое крыльцо, как дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояли здоровые приземистые парни с грубыми лицами, по виду не немцы. Скорее представители юга. Их было двое, но за их широкими спинами, в подъезде, угадывался силуэт еще одного. Несмотря на жару, парни были одеты в легкие просторные ветровки.

«Под такой одеждой удобно прятать оружие», – мелькнула у меня мысль. Больше ни о чем еще подумать я не успел. Здоровяк, стоявший ближе ко мне, выхватил пистолет. Беретта, итальянский, пятнадцатизарядный. Хорошая машинка. Наверное, он хотел навести ее на меня, а возможно и выстрелить. Но я ему этого не позволил.

Мгновенно присев на одно колено, я атаковал противника в пах и, перехватив его руку с оружием, плечом снизу вверх ударил его в живот. Парень отлетел и всем весом навалился на приятеля. Они, общей кучей– малой, грузно свалились с крыльца сбоку от входа. Пистолет остался у меня в руке. Не замедляя темпа ни на секунду, я три раза выстрелил в грудь третьего нападающего, который оказался тоже вооруженным береттой. Он выронил свой пистолет и упал навзничь в подъезде. Я тут же развернулся, ища взглядом остальных, но у крыльца лежал без сознания только один. Второй со всех ног летел по улице в сторону машины Пастернака. Я не мог стрелять, боясь задеть своих. Парень промчался мимо черного фольксвагена и завернул за угол.

Я махнул рукой Пастернаку, чтобы он поспешил к крыльцу, а сам быстро обыскал лежащего в беспамятстве незнакомца. Ничего интересного при нем не было. Кинжал в ножнах, прикрепленных к ноге под брюками, запасная обойма к пистолету и албанский паспорт на имя Бамира Омери. Потом я занялся трупом в подъезде. У этого, кроме патронов и ножа, оказались ключи от офиса Кроо, на что указывал брелок с логотипом детектива, и компьютерная флэш-карта. Ее я сунул в свой карман. Паспорт у покойника тоже был албанский. Его звали Хашим Шкумбини. Я поднял с пола его беретту, а пистолет, из которого только что стрелял, протер платком и осторожно вложил в руку все еще не пришедшего в себя здоровяка. Экспромт, конечно, но сойдет. Последний раз оглядел поле боя и сел в подъехавший фольксваген.

Пока мы петляли по окрестным улицам, путая следы, мои спутники молчали. Только, когда, перебравшись через Рейн по Дойцер-брюкке обратно в Старый город, Пастернак, наконец, остановился в узком безлюдном переулке, Сашка с тревогой спросила:

– С тобой все в порядке, Сережа?

– Не беспокойся, все тип-топ.

Пастернак покосился на пистолет, который я засунул за пояс под рубашку, и сказал, осторожно подбирая слова:

– Я вас очень уважаю, господин Баринов, но не очень понимаю всю эту вакханалию. Мы уже на тропе войны или что?

Я рассказал перепуганному человечку о наших приключениях в Москве. Пастернак слушал не перебивая. Когда я закончил свой короткий рассказ, он закрыл лицо руками и простонал:

– Боже мой! Что я скажу Ляле! Куда я ввязался…

Потом Пастернак с отчаянием произнес:

– Послушайте, господин Баринов. Вы же видите, что я не такая шустрая цаца, как вы. Эта шикарная махинация не для меня. Есть неплохая идея. Если вы считаете, что это дело прибыльно, я передаю его в ваши вооруженные до зубов руки, и мы говорим друг другу «чюсс!». И не надо меня умолять остаться!

Человечек с надеждой посмотрел мне в лицо, ожидая ответа. Я согласно кивнул.

– Хорошо, Ефим Борисович. Я понимаю вашу реакцию. Дальше буду действовать самостоятельно. Только последняя просьба. Мне срочно нужен компьютер.