Зодиакальный свет - Александр Машонин

– У тебя не создалось впечатления, что он просто хотел тихонько слинять? – спросила меня голограмма.

– Определённо. А ты весьма изящно связала его обещанием, – усмехнулся я. – Неужели он робеет перед Асаж?

– Не совсем точное слово. Он опасается ею увлечься. Она ведь довольно обаятельна, согласись, несмотря на некоторую грубоватость?

– О, да.

– И такая она ему явно нравится.

– Мне тоже так показалось.

– Жаль, что он ещё более упёрт, чем Осока. У них могло бы получиться… – Падме вздохнула. – Алекс, пока нет девчонок, хотела выяснить один нюанс. Ты периодически меня называешь «сестрёнкой». Сегодня вот тоже. На базик это ничего не значит, просто доброжелательное обращение к посторонней женщине, а по-русски? Ты, как мне кажется, вкладываешь в это некий иной смысл.

– Ну… какой смысл? Самый прямой. Я ведь однажды говорил тебе, что ты мне как сестра.

– В системе Кейтума, помню. Тогда я решила, ты хочешь меня поддержать, успокоить. Не придала значения.

– И совершенно напрасно. Кто ещё стал бы так заботиться обо мне? И радоваться, что у меня с моей девушкой всё хорошо? Мама или сестра.

– Вот как… – Падме улыбнулась, но улыбка её показалась мне чуть грустной. – Постараюсь быть хорошей сестрой… брат, – добавила она, будто пробуя слово на вкус.

– Что-то произошло? – спросил я.

– Откуда ты… то есть, с чего ты взял? – поправилась она.

– Мне показалось, когда ты появилась в каюте, ты была какая-то задумчивая. Грустная.

– Да нет, ничего.

– А всё-таки?

– Ночью я говорила с Магистром. Хотела выяснить у него подробности… То, что случилось тогда. Сама я помню какие-то куски, обрывки. Столб дыма над Храмом джедаев. Холодные глаза мужа. Совсем чужие глаза. Он говорил о любви, а в глазах… ненависть. И потом Мустафар, жар от лавы и… – она кашлянула, будто что-то вновь, как тогда, мешало ей дышать, поднесла руку к горлу.

– Падме… – встревожился я, не зная, как ей помочь. Протянутая рука бессильно прошла сквозь изображение.

– Всё нормально, Алекс, не волнуйся, – она снова выдавила улыбку, на этот раз окончательно вымученную. Я сомневался, стоит ли продолжать тему, но решил, что оттягивать разговор до бесконечности может быть ещё хуже для неё. И спросил так мягко, как только был способен:

– Что он рассказал тебе?

– Оби-Ван? Всякую ерунду. Как он отвёз моё тело на Набу, про церемонию похорон, и как уцелевшие джедаи отправились в изгнание. А я знаю, чувствую, было что-то ещё, о чём он упорно не хочет говорить.

Я ощутил жгучий укол стыда. Нам ведь тоже было известно больше, чем мы решались сказать ей. Может быть, Осока сумеет узнать у Магистра ещё какие-то подробности? Она его хорошо знает. С другой стороны, ей и труднее разговаривать с ним твёрдо, он Магистр, а она была всего лишь ученицей его ученика. У Рийо, наверное, получилось бы лучше, они ведь тоже неплохо знакомы. Внезапно я понял, что не стану просить панторанку. Никого не стану. И сказал решительно:

– Сестрёнка, не расстраивайся. Я сам с ним поговорю. Я вашими условностями и взаимоотношениями не связан, вдруг мне он скажет больше. Если, конечно, позволишь.

– Что ж… попробуй… – медленно ответила Падме. – Братишка.

Она подошла ко мне, неосязаемая и невесомая, не вызывая даже дуновения воздуха. Заглянула в глаза. Вдруг я почувствовал, как тело её сгущается, обретает плотность. Я мог коснуться её… и почему-то не спешил сделать это. Она легонько провела кончиками пальцев по моей щеке, оставляя едва заметное электрическое покалывание. Произнесла негромко:

– А у тебя эта родинка выше, чем у меня, у самого глаза. Зато вторая, смотри, почти в том же самом месте.

– Считаешь, фамильное сходство? – я почувствовал, что невольно улыбаюсь ей в ответ. И вдруг с отчётливой ясностью понял, что именно напоминал мне время от времени взгляд Падме. Глаза моей мамы! Это было как в глупых индийских фильмах. Чтобы через столько тысячелетий… Немыслимо! И, всё же, мне хотелось, отчаянно хотелось поверить в это. Я провёл пальцами по её слегка искрящимся тёмным волосам.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– За что?

– За возможность прикасаться.

– Это не я, это Магистр.

– Утром, в каюте – тоже? – она потрепала меня по голове точно так, как делала мама. – Скромность украшает человека, брат, однако, во всём следует знать меру.

И в этот момент раздался негромкий щелчок электрического замка. На пороге стояла ужасно смущённая Рийо, щёки её приобрели сиреневый оттенок вместо привычного голубого. Кремовый с коричневыми полосками комбинезон на ней был и в самом деле облегающим, однако, не настолько, чтобы назвать его непристойным. Чуть потоньше, чем тот скафандр, в котором она была год назад во время вылазки на покинутый корабль. И бёдра шалью она, на мой взгляд, обернула совершенно напрасно.

– Сейчас наши мужчины оценят, – говорила подруге Осока, подталкивая её в спину. Обвела глазами гостиную, спросила в недоумении: – А где Магистр?

– Умчался, – развела руками Падме. – Какие-то важные встречи. Едва успела взять с него слово с нами отобедать.

У Асаж на лице появилось выражение, которое я бы сравнил с досадой охотника, обнаружившего, что дичь ускользнула. Впрочем, энтузиазма ей это явно не убавило – не тот сорт девушки.

– Что скажешь, Алекс? – спросила Рийо. – Достаточно строго для ведения дел, или, всё же, надеть костюм?

– Достаточно, – сказал я. – Даже без этой шали было бы нормально.

– Вот голову от солнца надо прикрыть, – посоветовала Падме. – Тепловой удар явление коварное.

– Капюшон надевать точно не буду, – ответила панторанка. – Лучше платок, как вчера. Вы тоже собирайтесь. Хватит прохлаждаться, за работу пора.

3

Как и в предыдущие дни, на выставке мы разделились. Натуа, Кейран и Асаж отправились осматривать новинки – многие фирмы предпочитали выкатывать их не сразу, а постепенно, Рийо с эскортом из двух дройдов пошла заключать контракты. А у Осоки, как выяснилось, тоже была назначена встреча.

– Пойдём вместе? – предложила она мне. – Познакомлю тебя со второй своей хорошей подругой.

«Улица антикваров», куда привела меня подруга, разместилась на краю выставочного поля. Больших экспозиций рядом не было, сувенирами тоже не торговали. Публика здесь ходила весьма солидная: кто в форме – непременно высоких рангов, судя по украшающим мундиры золотым и серебряным галунам, штатские – больше в возрасте и богато одетые. Полувоенные костюмы некоторых пожилых посетителей во множестве украшали небольшие вышитые значки, то ли вензеля, то ли эмблемы, размещённые на правом рукаве от плеча вниз. Немного напоминало американскую традицию носить подобным же образом отличия за участие в боевых действиях. Женщины встречались очень редко, в основном, столь же солидные спутницы военных и штатских ценителей старины. На Осоку в пятнистом костюме наёмницы поглядывали с интересом, должно быть, гадали, меня она охраняет или же сама интересуется старинным оружием.

Осокина подруга Уизо оказалась налрони, представительницей расы, от которой Осока всегда меня предостерегала. Симпатичные покрытые мехом существа, похожие на сказочных лис, которые ходят на задних лапах, они занимались преимущественно торговлей и слыли большими пройдохами. Да, налрони привыкли добросовестно исполнять заключённый договор, но это вовсе не означало, что они не старались надуть партнёра при обсуждении условий. Что, как правило, им удавалось. Должно быть, Уизо – то исключение, что подтверждает правило, решил я. А налрони, увидев нас, выбежала из-за своего прилавка, заострённая мордочка её приобрела умильное выражение:

– А я тебя вчера ждала, – сообщила она. – Привет.

– Привет. Вчера не получилось, – сказала Осока. – Уизо, это Алекс, мой… друг.

От мохнатой налрони не укрылась крохотная пауза, и она среагировала моментально:

– Ты, наконец, завела себе парня? Одобряю!

Вслед за этим шершавый язык Уизо мазнул меня по щеке.

– Нет, вы смотрите на неё! – деланно возмутилась Осока. – Сразу целоваться!

– Я дру-ужески! – протянула Уизо. – В общем, смотри, что я привезла!

Она перегнулась через прилавок и выложила на стоящий в центре палатки столик… пистолет-пулемёт. Магазин его располагался не в рукояти, а сразу перед спусковой скобой, как у образцов, разработанных в советское время для спецподразделений. Здесь это имело особый смысл: внушительная толщина магазина не позволяла вписать его в необходимые габариты.

– Под мореллийский патрон? – спросил я.

– Да! Длинный ствол, соответственно, увеличенная энергия пули, и стрельба очередью.

– Кто делает? – поинтересовалась Осока.

– Мастерские батаевских верфей. Нелегально.

– А он не развалится?