Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью - Борис Стругацкий

А. Светличный. Ростов-на-Дону, Россия — 12.11.99

Вы, в известном смысле, правы. Эту фразу мы придумали и вложили в уста (в мысли) нашего Переца, когда сами мучились «тоской по пониманию». Спустя 20 лет мы болели уже другой болезнью: «тоской от понимания» — когда все, казалось бы, понимаешь, но сделать ничего не в силах — даже предложить что-нибудь.

Как вы с братом сподобились написать памфлет «Второе нашествие…»? Что было толчком?

Дмитрий. Moscow, Россия — 22.07.99

Повесть эта родилась из случайного высказывания в процессе ленивого обсуждения проблемы вторжения извне: нынешнее человечество совершенно не обязательно завоевывать (силой оружия) — его вполне можно купить. Впрочем, повесть получилась не совсем о том. «Существует ли понятие человеческого достоинства (в космическом смысле этого слова)?» — вопрос, который мы фактически задали в повести и на который, по-моему, так и не сумели вразумительно ответить.

Как Вы придумали «Второе нашествие марсиан»? Очень уж необычно! Во всех остальных повестях гораздо резче видна точка зрения авторов… А здесь необычная терпимость…

Максим Поляков. Москва, Россия — 18.01.02

Вы правильно подметили неопределенность авторской позиции в этой повести. Мы и сами не понимали (а я — до сих пор не понимаю), кто там прав: «здравомыслящий» учитель астрономии на пенсии или его зять, либерал и радикал. Существует ли такое понятие, как достоинство землянина? Не знаю. А следовательно, не знаю, правильно ли поступили герои нашей повести, продав право первородства за чечевичную похлебку.

А все-таки, к кому Вы ближе были, когда писали «Второе нашествие…», к Харону или к Аполлону? Или Ваши с братом мнения разделялись? И к кому Вы ближе сейчас?

Антон Шаповалюк. Москва, Россия — 22.10.02

Мы, разумеется, были ближе к Харону. (Я и сейчас к нему ближе.) Однако, аргументация Аполлона (аргументация подавляющего большинства, между прочим!) неопровержима. В этом-то и проблема.

Ваша повесть «Второе нашествие марсиан» заканчивается речью Аполлона, на которую Харон не смог ответить. Он только сказал, что у него нет слов, но он постарается их найти. Думается, слов не было не только у Харона, но и у авторов. С тех пор прошло 30 с лишним лет. Нашли Вы за это время какие-то слова? Смогли бы Вы сейчас сказать за Харона что-то новое?

Михайлов. Кишинев, Молдавия — 22.03.00

Увы, нет! Сейчас мне еще труднее возражать Аполлону, чем 30 лет назад. Старик видел суть, в этом ему не откажешь!

Какова, по Вашему мнению, судьба людей в повести «Второе нашествие марсиан». Превратятся ли они в дойных коров или же не всё так печально?

Полуянов Юрий. Тюмень, Россия — 02.12.01

По-моему, они там УЖЕ превратились. А вот печально ли это — вопрос! Я уже писал когда-то, что для авторов так и осталось загадкой: кто прав в споре — мятежник Харон или его здравомыслящий тесть? Или иными словами: всегда ли право большинство и как отличать случаи, когда оно, все-таки, не право?

Чем объясняется, что во «Втором нашествии…» Вы использовали не придуманную систему имен, а готовую — от греческих (или римских) богов? Боги, низвергнутые на землю? Или по контрасту — имена божьи, а характеры обывательские?

Мельников Станислав. Ташкент, Узбекистан — 22.03.03

Конечно же, нас привлек именно контраст. Нам показалось, что это забавно, когда именем бога солнца и красоты назван заурядный учитель астрономии, заскорузло-здравомыслящий пенсионер.

Недавно я прочел «Скучную историю» Чехова, и она мне очень напомнила ВНМ. Старый человек, которого просто по-человечески жалко. Правда, проблематика разная, но герои, по-моему, похожи. Как Вы думаете?

Максим Вашкевич. Минск, Белоруссия — 20.11.03

Думаю, это не случайно. Мы с АН очень любили этот рассказ Чехова, особенно АН. Наверное, не обошлось без (скрытого) влияния.

ВНМ не пользуется особенной любовью читателей. Как Вам кажется, с чем это связано?

Александр Староверов. Пермь, Россия — 01.04.05

Вероятно, во ВНМ массовому читателю не хватает острого сюжета и приключений тела. Не знаю, правильно ли это объяснение, но оно напрашивается.

Я всегда поражался Вашим умением давать названия произведениям. Попали в яблочко и в ГЛ. Я так понимаю, что ЛЕБЕДИ — это взрослая часть населения (Банев, мокрецы и др.), а ГАДКИЕ — их характеристика, которая исходит из контраста.

Павел. Москва, Россия — 16.02.00

Мы сами считали, что «гадкие лебеди» — это именно мокрецы, люди будущего, изуродованные нашим с вами настоящим.

Откуда появляются такие странные имена героев Ваших произведений (Бол-Кунац, Зурзманзор)? Связаны ли они как-нибудь с внутренним миром героев?

Павел. Москва, Россия — 16.12.99

Все эти имена изобретены были в свое Время моим шестилетним сынишкой (ой же — автор бессмертного стихотворения «Стояли звери около двери…»). У него, помнится, был написан роман (страницы на три) про некоего Росшепера и его «заметчиков» (которые всё, сами понимаете, замечали). Так вот, Бол-Кунац, Зурзмансор и Валерьянс (и еще несколько человек, которых я теперь уже запамятовал) и были этими самыми заметчиками. Имена эти нам с АН очень понравились, и мы их вставили в ГЛ, где они (по-моему, оказались вполне на месте.

Был ли у Банева какой-нибудь прототип?

Вашкевич Максим. Минск, Белоруссия — 11.02.04

Банев — «сборная солянка» прототипов. Там и Окуджава, и Высоцкий, и сами братья Стругацкие — все помаленьку понамешаны. В целом получился довольно характерный тип диссидента-шестидесятника.

Случайно ли имя Голем — оно не подходит умному врачу (голем в играх — тупое искусственное полуживое создание)?

Андрианов Олег. Москва, Россия — 17.06.00

Мы не имели в виду глиняного робота. Просто это имя звучало, как нам казалось, веско и очень солидно.

Кто послужил прообразом Ирмы?

Сидоров Денис. Мурманск, Россия — 29.06.00

У Ирмы не было конкретного прототипа. Это — собирательный образ всех симпатичных девчонок, которых мы с АН знали.

…как «мокрец» Зурзмансор показывает Баневу свое лицо. Кстати, для меня так и осталось загадкой, было ли то, что увидел Банев, результатом его — Банева — сильного алкогольного опьянения, или все-таки Зурзмансор решил писателя таки немного попугать?

Алексей Попович. Нальчик, Россия — 13.02.99

И не то, и не другое. Мокрецы уродливы и отвратительны, а потому выходят на люди с повязками на лице или в специальных масках. Зурзмансор усмехнулся, и плохо прилаженная маска у него — отвалилась. Неприятное зрелище и вполне фантастическое — сточки зрения Банева, не понявшего, что именно произошло.

Правильно ли я понимаю, что «генерал Пферд» (власти) ставили некий эксперимент, в котором мокрецам (т. е. сверхлюдям, но уже не людям) отводилась ключевая роль?

Макс. Москва, Россия — 06.06.01

Нет, неправильно. Власти рассчитывали, что им удастся заставить мокрецов работать на оборонку. Они (власти), как и Вы, воображали, что мокрецы — сверхлюди, а это совсем не так. См. ниже.

Правильно ли я понимаю, что лепрозорий охранялся не изнутри (не от побега) — а снаружи (от горожан, чтобы эксперименту не мешали)?

Макс. Москва, Россия — 06.06.01

Совершенно правильно. По мнению генерала Пферда лепрозорий был в высшей степени секретной военно-научной лабораторией.

Увенчался ли в итоге успехом эксперимент генерала Пферда или же произошло то, что мокрецы пошли по совсем своему пути, наплевав и на Пферда и его солдат, и на горожан?

Макс. Москва, Россия — 06.06.01

Боюсь, Вы не уловили сути романа и, в частности, не поняли, кто такие мокрецы. По замыслу авторов, мокрецы — это люди нашего будущего. Мы изуродовали свое будущее, и оно оказалось (в результате наших экологических и прочих «подвигов») населено талантливыми, высоконравственными, но безнадежно больными людьми. И эти люди вторглись в наше время, имея целью изменить наше настоящее с тем, чтобы изменилось ИХ настоящее (наше будущее). Это им удалось, но в результате, в полном соответствии с «парадоксом машины времени», сами они исчезли, ибо теперь наше будущее (их настоящее) оказалось заселено такими, как Ирма, Бол-Кунац и иже с ними. В романе обо всем этом прямо не говорится, но намеков разбросано достаточно, чтобы вдумчивый читатель догадался сам.

Если бы Банев все же не испугался, он стал бы мокрецом? Т. е. мокрецами все-таки не рождаются, ими становятся, несмотря на обратное утверждение Голема? И тогда получается, что Зурзмансор «в свое время» не испугался?..