Часовщик - Пётр Макаров

‑ Княгиня Елена тебя требует! ‑ твою в душу, на мне что, свет клином сошелся?

Уже по дороге в Кремль Иван Федорович задал, дождавшись шумного места, вопрос:

‑ Кому ты верен, Олег Тимофеевич? С Шуйским родом у тебя всё неплохо, вон, воевода тоже из ихних.

‑ Ты Иван Федорович, как спросишь... Руси я верен. Про варягов слыхать доводилось, что князьям еще киевским служили?

‑ Доводилось. На поясе с одной стороны меч, с другой весы с гирьками малыми. Кому только не служили.

‑ Вот и я так же. Великая княгиня московская и дети её сейчас для Руси выбор наилучший. Не Литва с её вольностями, не Шуйские, и даже, думаю, не князь Старицкий. Давай попозже договорим, многовато ушей вокруг.

‑ Что же, поклянешься служить мне верой и правдой? ‑ вид у великой княгини несколько взъерошенный. Это что же, Иван Федорович о моих вчерашних изысках технических наплел, да о тайной службе? Стоял бы, так в ноги бы упал.

‑ И поклянусь, и крест поцелую, и роту на мече дам. Олеговы и Игоревы вои княгиню Ольгу не предали, уже ли мне против их примера пойти?

‑ Гордец.

Вышел я из Кремля главой княгининой тайной службы, и одновременно ‑ дядькой княжича, для ухода за хитрыми игрушками приставленным. Жаль, не удалось отстоять идею госзавода, Елена Глинская женским местом чуяла сгущающееся недовольство бояр. И оказалось, что КГБ нужнее, чем Минобороны. Ладно, глядишь, и с пушками разберемся. Пока мне положили довольно легкий 'откуп' от поля ‑ десяток пушек в год. Ну и службу, понятно, при дворе.

Хитра княгиня оказалась ‑ закамуфлировала собственную СБ казенной надобностью и приглядом за княжичевыми игрушками. Иначе бы дума не приговорила, усиление своевольной красавицы нашей не по нутру даже её роду. Михаил Глинский недавно по шее получил, Шуйские тоже ‑ и начинается брожение в верхах. Самовластной правительницей хочется быть Елене, а родовитым советничкам это не любо. Дума боярская, даже после прополки ‑ кубло змеиное, всяк на себя одеяло тянет. Вот и сделала наша красавица ставку на кадры 'из низов'. Главой СБ должен быть Оболенский‑младший, но даже при его пронырливости, молодости и взаимной симпатии с княгиней, мне велели обращаться в срочных случаях напрямую. Мало ли, мол, на походе боярин Иван будет? Ладно, посмотрим. Генсеки и ЦК партии меняется, а ребята со Старой площади остаются. С Оболенскими и Глинскими решил пока дружить всячески, и удоволивать по возможности. А там поглядим, может княжича подымем, а может ‑ и намечающегося ребенка великой княгини. Вот Шуйским надзор светит, равно со Старицкими, и заодно остальных не забудем. Начнет Иванушка собачек с колокольни кидать ‑ так доиграется в свайку, как царевич Дмитрий в моем мире. Хотя в игрушку ‑ паровую ладью с веслами не просто вцепился, а еще и вглядывался пристально, сквозь стальную сетку кожуха. Глядишь, вместо жестокости другую манию привьем, хотя бы к игрушкам хитрым.

Глава 21

Спокойный отъезд домой, естественно, обломался. Хотел я порадовать Катерину московскими гостинцами ‑ так здесь не только вкусности всякие называют, но еще и разнообразные подарки, вроде немалого отреза красной импортной ткани, что я жене припас. Казна, как ни странно, даже выделила денег за пушки. Правда, оценили их по весу стволов ‑ получилось куда дешевле, чем медные от Пушечного двора. Потому, наверное, и заплатили. Впрочем, те десять пушек, что я должен привезти к весне, пойдут в войско бесплатно. А вот сверх указанного ‑ опять за деньги. Не факт, правда, что потащу сверхплановые стволы в казну ‑ можно и поближе покупателей найти. И себя не забыть ‑ надо прикрыть артиллерией поместье и завод, который пока вообще только малым заборчиком огорожен.

Отправил я с Василием подарки, забросил Савве задачи ‑ тот, если машины ремонта не потребуют, вполне сможет отковать десяток ‑ другой стволов. Не один, понятно ‑ в паре с отосланным Василием. А сам остался ‑ одних направлений работ... Считать надо.

Первое ‑ это СБ. Глава формальный, максимум, на что его хватит ‑ приставить или купить приближенных к думским боярам людишек из холопов. И много они под дверьми подслушают? Постоянное наблюдение извне, например, может очень многое дать, если будут специально обученные люди потом доклады анализировать. Еще, своё 'войско' у Глинских есть, но насколько надежно и кому оно реально верно? С учетом недавно попавшего в опалу Михаила? И в любом случае, нужна группа небрезгливых людей, для особо грязной работы. Причем таких, чтобы уйти, например, после акции могли надежно ‑ кто уйти, а кто отход обеспечить. Всякие разбойники и скоморохи не подойдут ‑ эта публика слишком к разгулу привыкла, дисциплину им не привьёшь. Это всё только начало, а нужны еще люди и отделения в разных городах княжества, не считая заграничных ‑ хотя бы столиц.

Второе ‑ игрушки княжьи, и то, во что они могут вылиться. На демонстрации подарка, прямо на глазах у 'высшего света', один из бояр умудрился подставить руку под весла ‑ тонкие, восьми дюймов в длину, бешено гребущие. И естественно, поломал четыре штуки. Хорошо, запас был. Но вот дьяк, что Пушечным двором заведует, Варфоломей Сытин, аж крякнул. И с вечера того дня, когда княгиня 'взяла меня под руку свою', начал буквально доставать вопросами ‑ можно ли в его ведомстве устроить нечто подобное, только побольше? Мне не жалко, можно и устроить, но недотурбина крутится довольно быстро, а кузнечная работа требует не столько скорости, сколько усилия. Пока Варфоломей сопротивляется предложению сделать, как у меня на заводе, паровой движок. А я соответственно, не хочу ставить 'паровое колесо'. Это в детской игрушке оно приемлемо, а попробуй‑ка большое колесо отбалансировать, например! И передачи нужны нормальные, цепные или колесные, ремешками здесь не обойдешься. А Варфоломей мне нужен ‑ без его одобрения следующие пушки просто не примут. И порох нужен, который на пушечном дворе мешают. И Иван нужен ‑ побольше всех дьяков, вместе взятых. Раз в игрушечную ладью вцепился, можно на этих игрушках здорово подняться.

Третье ‑ дом в Москве нужен. Землю дали, кстати, возле Пушкарской слободы, но надо отстроиться, хозяйство завести, чтобы семью не стыдно было в столицу везти.

В первый же день 'получил кабинет' ‑ комнатку в той же 'избе', где сидел Разрядный Приказ... целых четыре человека ‑ обалдеть, колоссальное учреждение!

Начал шерстить окружающих княжича людей. Первой нанес визит Аграфене Челядниной, Ивановой 'мамке' ‑ воспитательнице.

‑ Что ж ты, ирод, такое творишь! ‑ и еще пять минут без повторов. Выражается эта мадам бальзаковского возраста вполне площадно, много о себе нового узнал. Особенно странно слышать фразы, составленные из цитат Писания и отборной ругани ‑ из женских уст. Не, ребята, не повезу я Катерину княгине представлять, по крайней мере ‑ брыкаться буду ногами и руками.

Как выяснилось, своим подарком я отвлек Ивана от важнейшего занятия в княжеском образовании ‑ чтения всевозможных религиозных книг. И отвлек серьёзно ‑ второй день мальчишка на Москве‑реке пропадает. С учетом зимнего времени ‑ поставил еще под угрозу здоровье надежды земли русской. До того эта надежда особо за стены Кремля не вылезала, являя, как я понял из потока брани, образец вежливости и воспитанности. А тут как с цепи сорвался, да еще сколько крепкого хлебного вина уходит, и как бы княжич к нему не привык. Почувствовал себя коварным агентом вливания. Прокрался, прямо‑таки, в святую обитель, и научил монашек тому самому, чем Иван IV славен был, по анекдотам. Пункту первому ‑ который не 'насквозь вижу'.

Еле‑еле успокоил 'боярыню', пообещав всенепременно изобрести такую игрушку, чтобы дитятко в палатах сидело, проникаясь смирением унд благочестием. Тьфу, можно подумать, нормальному мальчишке повредит день‑другой на свежем воздухе. Не от того ли в известной мне истории он метался в государственных делах из стороны в сторону, что с реальной жизнью не знаком был? Всей пользы от книжного того воспитания ‑ привили 'мамки' отвращение к винопитию. А, кажется, еще духовную музыку сочинять пытался. Очень, очень нужное правителю умение. Из таких книжников самые подлецы и выводятся ‑ по себе знаю.

Вырвавшись от Аграфены, немедленно побежал исполнять долг придворного ‑ спасать будущего правителя от нормального детства.

Мальчишки играли на Москве реке. Понятно, уличных и на перестрел к Ивану никто не пускал ‑ в компании состояли, в основном, отроки из заслуженных семейств. Ну и всяких кремлевских служащих в надцатом поколении. Разумеется, вокруг и охрана была ‑ человек двадцать не из самых бедных, судя по броням(!!!), московских дворян. Сейчас вот выскочит из игрушки заключенный в нее бес, попробует душу невинную уволочь ‑ как пойдут его саблями рубить ‑ не попадайся под руку, это бес верткий, а простой человек ‑ не очень.