Мир за гранью войны - Максим Шейко

— Однако, было бы нэ верно откладывать наступление в ожидании этих новых танков. Врага нужно бить, пока он слаб!

Шапошников снова кивнул, соглашаясь с озвученным мнением.

— Наступление ударных группировок Восточного и Калининского фронтов может быть начато 18 декабря. В случае успеха, возможен переход в общее наступление всех армий этих фронтов. Генштаб также прорабатывает варианты частных наступательных операций и на других участках фронта, но московское направление остается главным.

— Это правильно. Возвращение Москвы должно стать главной целью нашего наступления. Нам нужны победы. И как можно скорее.

* * *

Высшему военному и политическому руководству Германии тоже было что обсудить. Несмотря на все достигнутые успехи, вывести Советский Союз из игры до вступления в войну США так и не удалось — перспектива затяжной борьбы на два фронта, которой всеми силами старались избежать, стала суровой реальностью.

Впрочем, поначалу особых проблем не возникло. Соединенные Штаты, еще с 1940 года помогавшие Великобритании столь рьяно, что впору было говорить о необъявленной американо-германской войне, оказались, тем не менее, абсолютно не подготовленными к открытию активных боевых действий. В Атлантике с абсолютной точностью повторилось тихоокеанское побоище. Разве что, немцы, в отличие от японцев, нанесли удар не по военным базам, а по торговым коммуникациям, и не авианосцами и десантными силами, а подводными лодками. Но на результате это сказалось мало — U.S.Navy[74] и тут продемонстрировал абсолютную беспомощность. Оказалось, что провоцировать немецких подводников, прикрывая британские конвои, и наводить английские крейсера на немецкие транспорты, нарушая закон о нейтралитете, — это одно, а вот противостоять "волчьим стаям" Кригсмарине в настоящем бою — совсем другое.

Немецкое морское командование оказалось готово к вступлению Америки в войну. В результате уже в конце декабря у атлантического побережья США появилось несколько океанских субмарин типа IX — первые ласточки спланированной штабом Дёница операции "Paukenschlag" — удар литавр. А в январе началась по-настоящему массированная атака на судоходство в американских водах. Хотя атакой это действо назвать можно было лишь с большой натяжкой. Немецкие подводники устроили настоящую резню, десятками отправляя на дно неохраняемые транспорты, зачастую прямо в виду, все еще работающих не смотря на войну, береговых маяков. Целей было так много, а условия для атак настолько простыми, что "бородатые мальчики Дёница" предпочитали топить только груженые суда, чтобы расходовать торпеды с максимальным эффектом. То было счастливое время "серых волков" — время легких побед, когда счета подводных ассов росли с головокружительной быстротой, а награды сыпались дождем. Подводники, в борьбе с цепкими британскими эскортами уже успевшие отвыкнуть от безнаказанных успехов начала войны, теперь вновь купались в лучах славы.

Армия и люфтваффе тоже пока не проявляли особого беспокойства. У, вступившей в войну, Америки не оказалось ни достойной упоминания армии, ни достаточно мощных ВВС. А всё что было, быстро перебрасывалось на тихоокеанский театр военных действий в тщетной попытке остановить неудержимый натиск самураев. Правда кое-какие неприятности перепали на долю новоявленных союзников: американская морская пехота, при поддержке Атлантического флота, еще до Рождества овладела французскими колониями на Мартинике и в Гвиане, прихлопнув попутно и стоявшие на Мартинике корабли французской вест-индской эскадры. Немцам, правда, до этого было мало дела. Уязвимость этих баз была вполне очевидна, поэтому особых надежд на них и не возлагали — в планы операции "Paukenschlag" французские порты в Карибском море даже не вносились, в отличии от куда лучше обеспеченных и подготовленных к обороне африканских.

А вот представителей германской экономики вступление США в войну озаботило не на шутку. Поэтому совещание, происходившее в "Вольфшанце" в середине декабря, было посвящено не столько военным, сколько экономическим перспективам. К удивлению многих, Гитлер, ранее упорно не желавший сокращать гражданский сектор экономики, теперь не только согласился с необходимостью полного перевода всей промышленности на военные рельсы, но и потребовал осуществить этот переход максимально полно и быстро.

Фюрер вообще довольно сильно изменился после вскрывшегося предательства главы армейской разведки. Вождь германской нации стал замкнутым и угрюмым, зато полностью избавился от раздражительности, преследовавшей его предыдущие месяцы. Гитлером овладела мрачная решимость. Он словно вознамерился бросить вызов всему миру и самой судьбе, стремясь победить во чтобы то ни стало. Добиться своего любой ценой, не взирая ни на какие жертвы, стало его единственной целью.

Через ведомство Геббельса было объявлено о начале "тотальной войны" и мобилизации всех сил страны для достижения полной и окончательной победы. ОКХ, пользуясь внезапным поворотом в настроении фюрера, наконец-то смогло пробить дополнительные мобилизационные мероприятия. Под объединенным натиском начальника штаба ОКВ и главы РСХА, министерство труда пошло на изъятие существенного количества рабочих призывного возраста из экономики. Работники, потерявшие бронь, тут же призывались в ряды вооруженных сил. В замен в экономику вливались миллионы ост- и вест-арбайтеров, вербуемых по всей Европе. Гейдрих, со своей стороны разворачивал масштабные военные производства с использованием труда заключенных концентрационных лагерей. На месте крупнейших концлагерей стремительно возводились колоссальные промышленные комплексы. Строились не только заводы, но и коммуникации, инфраструктура, подъездные пути, жилые помещения. Жертвы среди подневольных строителей никого не волновали. Фактически на костях пленных и заключенных, возводились новые города.

Германия целеустремленно наращивала свои мускулы, готовясь к новым сражениям. Под давлением Берлина, остальные страны Европы также вынуждены были начать милитаризацию своих экономик. Причем немцы практически в ультимативной форме требовали от младших партнеров абсолютного перехода на немецкие стандарты — только немецкая техника, детали, технологии. Исключения не приветствовались, а любые попытки уклониться от поставленных условий, пресекались весьма жестко. Теперь, когда Франция, пройдя точку не возврата, втянулась в войну на стороне "Оси", немцы отбросили все прошлые реверансы и без затей подгоняли европейскую промышленность под свои нужды — время переговоров прошло.

Прошел и период относительного затишья, установившийся на восточном фронте, после взятия Москвы. Советские армии, оправившись от осенних поражений и восстановив свои силы, перешли в контрнаступление — началась зимняя кампания.

* * *

В полной мере изменение оперативной обстановки Ганс и остальные вояки дивизии "Тотенкопф" ощутили в конце декабря. Еще позавчера солдаты и офицеры разведбата весело отмечали рождество в тихом Осколе, а сегодня батальон подняли по тревоге и срочно направили форсированным маршем на юг. Уже по дороге выяснилось, что их бросили залатывать дыру, пробитую русскими во фронте 6-й полевой армии — батальон Бестманна превратился в пожарную команду.

Подпрыгивая на сиденье скачущего на ухабах кюбельвагена, Ганс, на чем свет стоит, проклинал чертовых "иванов", которым приспичило перейти в наступление в такую холодину, с тоской вспоминая, оставшиеся в Осколе, натопленную хату, чистую постель и веселую Оксану — радушную хозяйку всех этих радостей. Теперь вместо покинутого великолепия предстояли кровавые бои, холодные окопы, продуваемые всеми ветрами, и неуютные земляные бункеры и блиндажи, которые еще предстояло выдолбить в мерзлой земле, ставшей прочной как камень. А вместо ожидавшегося возвращения на Родину, впереди отчетливо рисовалась перспектива тяжелой и затяжной зимней кампании. На счет последнего Ганс не питал никаких иллюзий — раз уж их элитную дивизию, даже не пополнив до штата, стали раздергивать по частям для затыкания прорывов, находящихся за пару сотен километров от мест дислокации, то дело однозначно плохо, и вряд ли резко улучшится в ближайшее время.

Хорошо еще, что удалось хоть немного передохнуть перед этим и нормально отпраздновать рождество. Да и на "ковшик" он пересел очень вовремя — на мотоцикле в такую погоду совсем тоскливо, а тут все же брезентовая крыша над головой, да и в морду не дует — тоже преимущество как-никак. Полученное месяц назад, новое зимнее обмундирование, уже заслужившее в частях неофициальное название "восточного", тоже было сейчас как нельзя более кстати, полностью оправдав возлагавшиеся на него надежды. Ганс усмехнулся собственным мыслям: всё-таки повод для оптимизма можно найти всегда. Если конечно хорошо постараться.