Суперзвезды будущего, главы 1-250 - Lazy Cliché
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце текстового документа, который Би Ляо отправил Фан Чжао, он добавил: "этот лиасон из межпланетного фонда на самом деле книжный червь!"
Джозеф вежливо спросил: "Извините за беспокойство. Вы заняты, Мистер Фан? Я не тороплюсь, так что мы можем поболтать после того, как вы закончите."
Фан Чжао не отверг его, просто указав на диван сбоку.
“Можете присесть."
Обстановка здесь была обычной, не было никаких особых обычаев. Кроме того, Фан Чжао очень вдохновился некоторое время назад и не хотел останавливаться на полпути.
Джозеф указал на Книжную Полку сбоку. "Могу я взглянуть на книги?"
Когда Фан Чжао переехал в свою новую квартиру, он купил кучу электронных книг и попросил человека, ответственного за печать на базе, их напечатать. Фан Чжао очень любил книги в мягкой обложке. В перерывах между миссиями он читал их. Во времена, когда электронное оборудование использовать было неудобно, книги как раз подходили.
Большая часть библиотеки была посвящена музыке, кино, истории и архитектуре.
"Пожалуйста, чувствуй себя как дома", ответил Фан Чжао.
"Спасибо.”
Джозеф поблагодарил его и подошел к книжной полке. Он пробежал глазами по заголовкам, изображенным на корешках книг. Все они были напечатаны на планете Байджи.
Джозеф достал немного толстую книгу по истории и открыл ее.
"...- Я ничего не понимаю.
Его истинное намерение состояло не в том, чтобы прочитать содержание книги, а в том, чтобы просмотреть заметки, которые Фан Чжао в ней оставлял. Оттуда он мог узнать, каким человеком он был.
На книге было много заметок и пометок, и даже несколько страниц плотно набитых каракулями. Однако Джозеф не мог понять ни единого символа.
Он перелистнул на другую страницу.
Все еще ничего не понимаю.
Вежливая улыбка на лице Джозефа исчезла. В этой книге было так много пометок и аннотаций, но он не мог понять ни одного символа!
Язык меньшинств?
Мне так не показалось.
Стенография?
Это казалось более вероятным.
Но зачем ему стенографировать, делая пометки в книге?
Это какое-то психическое расстройство!
Джозеф не купился на это. Все эти книги были напечатаны за последние три месяца. Здесь их было около сотни, и некоторые из них были очень толстыми. Он никак не мог дочитать все до конца, и никак не мог использовать один и тот же метод, чтобы делать заметки в каждой из них, верно?
Десять минут спустя.
Джозеф сидел на диване, тихий, как мышь.
Глава 245
Джозеф молча сидел на диване, утратив большую часть высокомерия, которое было ранее.
На самом деле, эти символы не нанесли ему такого сильного удара. Хотя он чувствовал, что ударился о стену, когда пытался расшифровать эти каракули, больше всего его шокировало количество книг.
За три месяца Фан Чжао прочёл почти сотню!
Хотя он не мог понять эти каракули, судя по тому, что он видел, этот человек делал заметки и всерьез вникал в книги. Все подчеркивания, заметки и замечания на пустых местах ясно показывали, что он прочитал их действительно внимательно и добросовестно!
Что за скорость!
Конечно, быстрое чтение книг ничего не значило—его главной целью было увидеть, на что способен этот Фан Чжао.
Вспомнив, как он исследовал всю информацию о Фан Чжао, Джозеф почувствовал, что для него будет лучше сохранять молчание.
Постоянно смотреть на кого-то было невежливым жестом. Джозеф не мог заставить себя сосредоточить взгляд и проанализировать Фан Чжао, поэтому он уставился на книжную полку. Он хотел поразмышлять над некоторыми вопросами, но когда подумал об этом, то оказался в оцепенении.
Только когда он услышал, что книга закрывается, он вернулся к своим чувствам и снова вежливо улыбнулся.
Фан Чжао положил блокнот в ящик и посмотрел на Джозефа.
“Прости, что заставил тебя ждать."
На этот раз Джозеф был более смиренным. “Нет, нет, все нормально. Это я доставляю тебе беспокойство.”- В любом случае, Фан Чжао был тем, кем стоило восхищаться.
Джозеф заметил, что он не казался нетерпеливым, поэтому не стал сразу углубляться в основную тему и вместо этого взял с полки самую толстую книгу по истории.
“У меня есть вопрос, Мистер фан. Заметки внутри написаны стенографией?"
“Да”,-пошутил Фан Чжао, - “это стенография, которую создал я: курсив в стиле Фан. По одному Штриху на книгу."
Несколько более сложных слов внутри Фан Чжао заменял другими символами, и именно так это стало его собственным стилем стенографии. Фан Чжао мог написать целое предложение одним росчерком.
Просто делал заметки. Он писал все так, как ему самому было удобнее. Если бы это было написано для других, он сделал бы это нормальными словами, которые все знали.
Так же, когда Фан Чжао сочинял, сценарий был написан кодом, который понимал только он. Когда же это делалось для глаз других, он менял все на обычные музыкальные ноты.
В период разрушения Фан Чжао часто использовал этот вид стенографии для составления планов сражений и ведения записей. Когда эти записки больше не использовались, Фан Чжао уничтожил их. В те времена требовалось быть осторожным, не только против иностранного врага, но и против мерзких персонажей.
Таким образом, те "рукописные записки великого человека" в Мемориальном зале Новой Эры на самом деле не были чем-то личным. Они были написаны для других, и не были секретом, поэтому он, естественно, не использовал "рукопись в стиле Фан."
Однако теперь эти записки больше не нужно было уничтожать, они не имеют ничего общего с разработанными планами сражений, которые могли бы определять жизнь или смерть солдат. Тем не менее, это была привычка, которую Фан Чжао сохранял, когда отправлялся на миссии. Время простоя между ними было короче, поэтому этот метод скорописи экономил время и усилия.
Кроме того, возможно из-за физических изменений его тела, текущая скорость чтения Фан Чжао продолжала увеличиваться, и его мозг думал быстрее. Чтобы сэкономить время, он записывал все мысли в своей голове, независимо от того, был ли он в боевом режиме или нет. Использование этого "одного штриха на книгу" было наиболее подходящим.
В период разрушения, такого рода стенографические методы были утеряны, так что теперь, Фан Чжао не боялся, что кто-то еще поймет его.
"Так вот в чем дело.- Действительно, это была стенография.
Джозеф задал, казалось бы, безобидный вопрос.
