Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Мягкова

не показушное, и эти вожжи формальной субординации во многом отпускать приходится. Нельзя злить тупой начальственной спесью тех людей, которым сражаться и рисковать жизнью за тебя в скором времени предстоит. Вот Миликон и решил проблему, придав военному совету походный характер, при котором субординация сглаживается и демократичнее становится, сохраняя рациональную суть дисциплины, даже усиливая её, но отбрасывая за ненадобностью идиотскую обезьянью показуху. Молодец, соображает! И вожди его подвластные, если не совсем уж дурачьё, а такие обычно ведь в вожди и не выдвигаются, то заметят, выводы сделают и сами со своими людьми таким же манером держаться теперь будут. Ведь предстоит нешуточная война!

– Где-то через пару недель конии дадут мне повод объявить мобилизацию, – начал наш верховный главнокомандующий. – Это даст мне в дополнение к моим пяти сотням настоящих бойцов ещё три с небольшим тысячи ополченцев.

– Больше, досточтимый, – поправил его один из его подручных вождей.

– Я считаю только обученных, – пояснил Миликон. – Ещё пару тысяч свежих новобранцев, конечно, тоже поставим в задние ряды строя, но толку от них…

– Они обучатся уже в деле, – заметил другой вождь. – А пока будут обслуживать основной боевой состав и разгрузят его для отдыха между боями.

– Тоже не пустяк! – прокомментировал Володя. – Один лузитанский головорез стоит трёх наших ополченцев, и в первые дни так оно и будет. Но их будет мало, все они будут задействованы, и сменить их будет некому. За пару недель они устанут так, что их можно будет брать голыми руками. Ну, основную массу. Небольшие-то группы, конечно, укроются в горных пещерах и примутся партизанить, но с ними уже расправятся и наши профессионалы…

– До этого нам ещё дожить надо, – буркнул верховный. – Конии проводят свои манёвры, жгут наши ложные деревни, мы начинаем мобилизацию ополчения, а лузитаны тем временем обходят наши укрепления с востока. Кстати, на тот край надо бы хорошие силы выделить – вдруг Ликут ошибся, и эти разбойники не пойдут дальше к Кордубе, а сразу же повернут на нас? Я ведь – официально – о них ничего не знаю и заранее двинуть туда войска не могу – нет законных оснований.

– Туда выдвинемся мы, – предложил Фабриций. – У нас же шесть сотен хорошо обученных наёмников и три сотни недавно набранных. Остановить не остановим – тысяч пятнадцать их там точно будет, не меньше, но задержим на какое-то время на перевалах.

– Это хорошо, – одобрил вождь. – Хотя бы денёк там продержитесь – я к вам в помощь свои пять сотен пришлю, а ещё через день из Онобы помощь подойдёт.

– Тогда выдвинемся сразу под видом учений и наши сборно-разборные форты на перевалах поставим, – решил наш представитель Тарквиниев. – Первую атаку отобьём, а гибнуть в настоящем штурме им и самим не в кураж. Скорее всего, обойти надумают, так что ты своих лучше сразу на наш открытый фланг направляй, да и людей из Онобы, как только подойдут – туда же.

– Не только из Онобы – туда уже и из ближайших городков низовий Бетиса подмога подтянется. Я ведь всех тамошних вождей заранее ото всём предупрежу, и они будут наготове…

При этих словах Миликона мы с Фабрицием переглянулись и ухмыльнулись. Вожди низовий Бетиса были УЖЕ наготове, поскольку посланцы Тарквиниев успели у них побывать и обо всём договориться.

– Но это на крайний случай, – продолжил демонстрацию своего стратегического гения верховный. – Скорее всего, лузитаны проведут разведку, наткнутся на вашу оборону и пойдут дальше в обход, где их не ждут. А это – уже и в самом деле ближе к Кордубе…

– Наши рудники прикроет и Ликут, когда «захватит» их первым, так что за них мы можем не беспокоиться, – проговорил мне вполголоса Фабриций. – Всех наших людей оттуда Ремд стянет к себе и тоже сформирует сильный отряд…

– Тордул с ним будет? – наш самый первый командир, под рукой которого мы начинали свою службу у Тарквиниев рядовыми стрелками-арбалетчиками за шекель в день, оставил о себе наилучшие впечатления, и вояка он опытнейший, матёрый волчара, едва ли хуже ганнибаловских ветеранов, которые у нас с некоторых пор весьма ценятся.

– Будет, но не с ним, – хитро ухмыльнулось начальство. – На него у нас особые планы. – Сказано это было настолько таинственным тоном, что мне стала очевидна вся бесполезность дальнейших расспросов.

Не то чтобы Тарквинии так уж любили держать своих людей в неведении, на фоне которого ярче видна осведомлённость начальства, не их это стиль, хвала богам, но вот эффектные сюрпризы преподносить они любят. И очень похоже на то, что мне как раз такого рода сюрприз и приготовлен. Очень похоже, что встретимся мы с нашим бывшим командиром в предстоящих переделках, и поработать нам с ним наверняка предстоит так же плотно и плодотворно, как и встарь…

– Пока лузитаны будут разведывать обстановку и обходить нас дальше, пока пополнение от своих северных соплеменников и от веттонов примут, пока разберутся и договорятся меж собой, кто у них главным будет – это ещё пара недель пройдёт, – вещал прописные истины Миликон.

Лузитаны – они такие. Соподчинение между их вождями если и существует, то больше как-то в теории, чем в реальной практике. Даже если и подчиняется один другому, то весьма своеобразно, творя всё, что собственной левой ноге захотелось. Ну, я утрирую, конечно – и с другими вождями, и с собственными людьми им приходится считаться. Но всякое новое решение у них новых согласований и договорённостей требует, и как они тут ухитряются при этом вообще хоть какие-то совместные действия предпринимать – одним богам, наверное, известно. Вириат ихний как раз на этом прежде всего и погорит. Точнее – он погорел бы, если бы мы предоставили Лузитанию её реальной исторической судьбе. Ведь как там в реальной истории было? Только он римлян расколошматит, только мирные переговоры с ними проведёт, только о прочном мире договорится – так его башибузуки тут же буянить почнут, новых набегов, побед и добычи требуя. Не на самих римлян, так на союзников ихних, под римской защитой находящихся. А откажешь им, так они тогда самовольно набег устроят, и хрен ли это тогда за мир? Римляне таких вещей не понимают, с ними если заключил договор – изволь его соблюдать, и не гребёт их, способен ли ты его соблюсти. Если неспособен – на хрена тогда договаривался и обещал? Если считаются эти люди твоими – изволь отвечать за их самодеятельность, раз в узде их держать не умеешь. Вот и нарушаться будет мир всякий раз с лузитанской стороны, иной раз и против воли Вириата,