Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

И вот мы сталкиваемся с этой акцией (статьей Нины Андреевой в «Советской России»). Именно так я хочу квалифицировать ее — акция против февральского Пленума, задумана и осуществлена. И это нельзя было оставлять без оценки. Поручили «Правде» дать ответную статью.

Статья в «Советской России»… Сразу мне бросилось в глаза, что не могла ее какая-то Нина Андреева написать.

Фролов: Она готовилась здесь, в этих стенах…

М. С: Где? Кем?

Фролов молчит… М. С. понял, что может быть произнесено имя Лигачева и отстал от Фролова.

М. С: Где же она готовилась, если не в отделе пропаганды?…

Но Яковлев не знает.

Лигачев — не знает… (опять лукавый М. С… давно понял он, чья работа, но не хочет прилюдно ставить точки над «i»).

Скляров — не знает. Кто же знает? Что же тогда у нас происходит? Или мы будем линию XXVII съезда проводить, опираться на то, что Генсек говорит, или — в подворотнях будем политику делать?

Был разговор с Чикиным (редактор «Советской России»). Он сам удивился такой реакции. Думал, говорит, помогаю перестройке. Он — порядочный человек. И «Советская Россия» мне нравится. Она много делала для Пленума. Хорошая газета, серьезная. Сколько она разных тем подняла! Писателя Ивана Васильева вывела на свои страницы.

Но вот — заблудилась. Заблудился Чикин. Я ему сказал: вопрос о доверии к тебе не стоит.

Но статья эта — не просто случайность. И что же это такое? Скляров по диагонали прочитал, Яковлев — по диагонали, Фролов — тоже. (Ох, хитрит М. С, уводит с главного следа, называет тех, кто «вне подозрений»!)

Я улетал в Югославию. Некогда было прочесть. Обычно складываю, что надо смотреть в отдельный ящик. В субботу вернулся. Читаю. Вижу — что это такое! Не то! Абсолютно не то!

А теперь посыпались вопросы — откуда? Пришли люди, говорят: это правда, мол, что статья готовит общественность к известию о том, что Горбачев уже отстранен от работы…, чтобы люди начали понимать, за что его отстранили. Вот ведь куда дело-то зашло!

Говорю Чикину: ты был на съезде колхозников. Ты видел, что происходит… что нас держит? Это ведь все «оттуда», от Сталина. А ты статью подбрасываешь в раскаленную атмосферу.

Он мне: мол, разные мнения.

Да разные. Есть и монархисты и революционеры. Некоторые Октябрь считают зигзагом истории.

А есть — без роду, без племени, историю без корней преподносят… Чикин мне: Я хотел показать разные мнения.

Я ему: Да ты что, мне информацию, видать, хотел дать. Будто я не знаю о разных мнениях, до меня довести… Страна решает такие задачи, доведена до прямого кризиса, а ты бросаешь в этот котел вырванную цитату о «контрреволюционных народах»!

Переживал Чикин. Клялся. Я ему верю (напрасно! лигачевский лизун и сталинист!)… Я вообще верю людям. Могут, конечно, и разочаровать, сподличать.

Я говорил на IIБ: нам с вами выпала важнейшая в истории миссия — тащить страну, выводить на дорогу…, возвращать ее к Ленину… Будьте внимательны, смотрите вперед.

Вот сидел я рядом с латышом из «Агджи» (богатый латышский совхоз). Говорит он мне: Михаил Сергеевич, между руководством и народом — такая толща! Вяжут народ, не дают дышать, не дают работать. Виктор Петрович (Никонову), ты предлагаешь на 50 % сократить РАНО, а я на 60 и больше. Ведь в одном Саратове, говорят, сидят при РАНО сотни людей, целый отряд, здоровые девки (показывает на грудь), это резерв — на свеклу. 900 человек заняты а РАНО в одном Саратове.

Нужны ли нам такие РАПО? Политика определена. Сказали, что делать. Государство заказы будет давать и зачем эти промежуточные инстанции? Отучили людей самостоятельно действовать. Вот Иван Васильев выступал на съезде колхозников: нагляделся, говорит, я на все эти вещи. Теперь и аренду не с кем заключать, не хотят никак этим заниматься… А почему так? Потому что специалисты против. Они десятки лег сидели, ничего не делали, разорили деревню. А тут подряд подошел и выдает такие результаты, что им не снилось. Это их дискредитирует и, конечно, они против всяких новшеств. Вот ведь в реформе какие вещи мы выявляем. И народ все это видит. А нам бы сказать это служащим-специалистам — вы же сами в бюрократов превратились. Я. понятно, против того, чтобы сегодня тысячу человек уволить, завтра еще тысячу уволить. Надо делать по-человечески, надо, чтобы процесс последовательно шел. Не надо ничего силовыми приемами, не пресекать никаких начинаний. Надо полную свободу всему — всем, кто хочет что-то делать. Или посмотрите, в «Огоньке» прочитал недавно, как в Узбекистане удобрениями травят женщин, которые на хлопке работают. И никому нет дела. Л одна женщина выступила, так ее замордовали, без зарплаты оставили. И вот забивают таких людей как гвоздь под шляпку, чтобы задохнулись со своей инициативой и с жалобами.

Перестройка преподнесет нам еще много всего. И нельзя, чтобы мы замыкались на мелочах. Надо, чтобы закон сам стал действовать. Вот вспомните подстрекателей в Армении. Есть они. Паразитируют они па проблеме, на беде. А надо взять такого подстрекателя и в суд его принародно, и в тюрьму.

В нашей политике — большая сила. Но надо уметь ее проводить. Чебриков в своем ведомстве провел анализ (у себя они делают такие «социологические» исследования). Так вот они пришли к выводу, что критицизм, связанный с перестройкой, не носит деструктивного характера. Я хочу, чтобы завотделами знали это.

Может быть нам решение принять на Политбюро по статье в «Советской России» (голоса согласия). Не вредно и разослать бы его по парторганизациям.

Болдину: У нас записано, что говорилось на Политбюро? (Болдин мнется. Ибо давно запрещено что-либо записывать на заседаниях Политбюро). М. С. понял, что он_ проговорился… Продолжает: Но все таки что-то есть. Так вот, надо все это собрать, что сказано было членами Политбюро, хорошую записку составить, чтобы люди почитали, поняли, в чем дело, и разослать по обкомам. Вот это я хотел вам все сказать, чтобы учитывали.

А теперь я поеду на 120-летие Горького. Хотя и не круглая дата, но надо: уже и на Горького руку начали поднимать…

А. Н. Яковлев мне воспроизвел в лицах, с чего все началось. Дело было в Кремле в комнате президиума во время перерыва на съезде колхозников. Расселись.

Воротников: «Опять этого Сойфера в «Огоньке» вытащили, этого прохвоста. Что с этой печатью делать?… Но надо что-то делать…

М. С: А что? Они же напечатали потом ученых, которые возразили первой публикации… Ну, и что ты хочешь? Одни так, другие по-другому. — Это же ученые. Их среда. И пусть… Что ты нервничаешь? Мы не можем как бывало…

Лигачев: Печать стала и по зубам давать этим… Вот в «Советской России» была статья. Очень хорошая статья. Наша партийная линия.