Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

На страницу книги, которую она читала, упала тень. Гермиона крутанулась на месте, её палочка, спрятанная до того на коленях, взметнулась и оказалась направлена прямо в удивлённое лицо…

— Прости! — сказал Гарри Поттер, поспешно поднимая руки и демонстрируя, что одна из них пуста, а в другой только маленький мешочек из красного бархата. — Прости. Я не хотел тебя напугать.

Повисло ужасное молчание. Сердце билось всё чаще, ладони вспотели, а Гарри Поттер просто смотрел на неё. В первое утро остатка её жизни она чуть не заговорила с ним, но когда она спустилась к завтраку, Гарри Поттер выглядел так жутко, что она не стала садиться с ним рядом, а просто тихо поела в своём маленьком пузыре отчуждения, и это было ужасно, но Гарри не подошёл к ней, и… и с тех пор она с ним не разговаривала. (Не так уж трудно избегать всех, если держаться подальше от гостиной Когтеврана и выбегать из класса прежде, чем с тобой смогут заговорить.)

И всё это время ей хотелось знать, что Гарри думает о ней теперь. Ненавидит ли он её за то, что ему пришлось отдать все свои деньги, или, может, он в неё действительно влюблён и поэтому так поступил, или, наоборот, решил, что она недостойна его общества, потому что она не умеет пугать дементоров… Она боялась встретиться с ним лицом к лицу, боялась и всё. Бессонными ночами она размышляла, что теперь думает о ней Гарри, и ей было страшно, и она избегала мальчика, отдавшего всё своё состояние, чтобы спасти её, и она была маленькой неблагодарной дрянью и ничтожеством, и…

Тут она увидела, как Гарри запустил руку в свой мешочек из красного бархата и достал оттуда конфету в виде сердечка, завёрнутую в красную фольгу, и её мозг растаял, как шоколад, оставленный на солнце.

— Я хотел дать тебе больше времени, — сказал Гарри Поттер, — но я прочитал теории Критча о гедонизме и о том, как тренировать своего внутреннего голубя и как маленькие непосредственные положительные и отрицательные отклики втайне управляют почти всем, что мы делаем, и мне пришло в голову, что ты, должно быть, избегаешь меня, потому что я вызываю у тебя отрицательные ассоциации, а мне бы совершенно не хотелось оставлять всё, как есть, и дальше, ничего не предпринимая, поэтому я раздобыл у близнецов Уизли мешочек с шоколадными конфетами и теперь просто буду давать их тебе по одной каждый раз, как ты меня увидишь, в качестве положительного подкрепления, если, конечно, ты не возражаешь…

— Гарри, дыши, — машинально сказала Гермиона.

Это были первые слова, которые она сказала ему со дня суда.

Они смотрели друг на друга.

Книги смотрели на них со стеллажей.

Они ещё немного посмотрели друг на друга.

— Предполагается, что ты съешь шоколадку, — сказал Гарри, держа конфету в форме сердечка, похожую на валентинку. — Хотя, возможно, сам факт того, что тебе дали шоколад, уже считается за положительное подкрепление, тогда тебе, наверное, нужно положить его в карман или вроде того.

Она знала, что если попробует заговорить, то ничего не выйдет, поэтому даже не пыталась.

Гарри опустил голову.

— Ты меня теперь ненавидишь, да?

— Нет! — воскликнула она. — Нет, не думай так, Гарри! Просто… просто… просто всё это! — Гермиона поняла, что её палочка ещё направлена на Гарри, и опустила её. Она изо всех сил пыталась не разреветься. — Всё это! — повторила она. Гермиона не могла найти более подходящих слов, хотя и была уверена, что Гарри хотел бы, чтобы она выразилась точнее.

— Думаю, я понимаю, — осторожно сказал Гарри. — А что ты читаешь?

Прежде чем она смогла ему помешать, Гарри наклонился над столом и вытянул шею, чтобы увидеть книгу, которую она читала и не сообразила вовремя убрать.

Гарри уставился на открытую страницу.

«Самые богатые волшебники мира и как они дошли до жизни такой», — прочёл Гарри заголовок вверху страницы. — Номер шестьдесят пять, сэр Гарет, владелец транспортной компании «Мэри Сью» в девятнадцатом веке... монополия на О-оси… Понятно.

— Полагаю, ты скажешь, что мне не о чем беспокоиться и ты сам обо всём позаботишься? — прозвучало это куда грубее, чем хотелось, и она почувствовала новый укол совести за то, что она такой ужасный человек.

— Не-а, — сказал Гарри. Его голос звучал до странности бодро. — Я вполне могу представить себя на твоём месте, так что понимаю, что, если бы ты заплатила кучу денег, чтобы спасти меня, я бы пытался вернуть их собственными силами. Совершенно невозможно, чтобы я этого не понял, Гермиона.

Гермиона сжала губы, стараясь не расплакаться.

— Но должен честно предупредить, — продолжил Гарри, — если я придумаю способ избавиться от долга Люциусу Малфою раньше тебя, я им воспользуюсь. Важнее, чтобы эта задача решилась как можно быстрее, а не то, кто именно сможет её решить. Нашла уже что-нибудь интересное?

Три четверти её разума бегали кругами и врезались в деревья в попытках понять подтекст всего, что Гарри только что сказал. Он ещё уважает её, как героиню? Или на самом деле он не верит, что она в принципе способна справиться сама? Тем временем самая здравомыслящая её часть перелистнула книгу на страницу 37, к самой многообещающей статье из тех, что она успела просмотреть (хотя она-то воображала, что сделает всё сама и сделает Гарри сюрприз)...

— Думаю, вот это довольно интересно, — произнёс её голос.

— «Номер четырнадцать, «Крозье», настоящее имя неизвестно», — прочёл Гарри. — Ух ты… в жизни не видел настолько кричащего цилиндра в клетку. Состояние: по меньшей мере шестьсот тысяч галлеонов… это около тридцати миллионов фунтов — недостаточно, чтобы прославить магла, но, полагаю, весьма прилично для маленького сообщества волшебников. Ходят слухи, что это — новый псевдоним шестисотлетнего Николаса Фламеля, единственного известного волшебника, которому удалась невероятно сложная алхимическая операция по созданию Философского Камня, дающего возможность трансмутировать базовые металлы в золото или серебро, а также… создавать Эликсир жизни, который бесконечно продлевает молодость и здоровье использующего его… Хм, Гермиона, по-моему, это совершенно неправдоподобно.

— Я встречала и другие упоминания Николаса Фламеля, — сказала Гермиона. — В «Расцвете и упадке Тёмных искусств» пишут, что он тайно обучал Дамблдора, чтобы тот мог противостоять Гриндевальду. Во многих книгах, не только в этой, к истории Фламеля относятся всерьёз… Ты думаешь, это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

— Нет, конечно, нет, — ответил Гарри. Он подвинул свой стул к её стулу и сел за маленький столик рядом с ней, справа, как обычно, словно ничего не случилось — она сглотнула подступивший к горлу комок. — Довод «слишком хорошо, чтобы быть правдой» — не естественен, вселенная не проверяет, является ли результат уравнения «слишком хорошим» или «слишком плохим», прежде чем вывести его. Когда-то люди думали, что самолёты и вакцина против оспы — это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Маглы придумали способы путешествовать к другим звёздам, даже не используя магию, а мы с тобой можем использовать волшебные палочки для того, чтобы творить вещи, которые считают совершенно невозможными магловские физики. И я даже не могу представить, что мы бы посчитали невозможным с точки зрения настоящих законов магии, если бы знали их.