Рай - Абдулразак Гурна

Симба Мвене вернулся к купцу с радостным отчетом и заразил своим энтузиазмом и купца, и мньяпару. Он так дружественен, так разумен, восхищался купец. Здесь у нас торговля пойдет. Я уже выяснил, у них много слоновой кости на продажу.

Люди растянулись на земле, все очень устали. Вскоре лагерь затих, стражи и те устроились поудобнее, прислонившись кто к какой опоре. Юсуф уснул сразу же, но проснулся внезапно от криков и вспышек света. Во сне он поднимался по крутому склону, сверху падали камни, вокруг рыскали хищники. Перевалив через хребет, он увидел перед собой вздымающиеся воды, а за ними — высокую стену и в ней огненные врата. Свет был чумного цвета, песня птиц предвещала мор. Рядом с ним возникла фигура из тени и ласково произнесла: «Ты очень хорошо справился». Спасибо хоть слюнявый пес не набросился, мрачно сказал он себе, чувствуя, как отступают остатки пережитого во сне страха. Он стыдился ужаса, который рос в нем в тихие часы их путешествия, и, глядя на спящих вокруг мужчин, старался отрешиться от мысли о том, как близко они подобрались к пределам обитаемого мира.

Он вновь заснул, и тут люди Чату обрушились на них со всех сторон. Сразу же перерезали охрану, завладели оружием, а затем ударами дубинок разбудили тех, кто еще спал. Сопротивления им не оказали, все были захвачены врасплох. С воплями и насмешками их согнали на середину росчисти. Зажгли факелы, укрепили их высоко над сгрудившейся толпой пленников, которым было велено сесть на корточки и сцепить пальцы на затылке. Драгоценные товары, которые они принесли сюда на своих плечах, уволокли во тьму хохочущие мужчины и женщины. До рассвета разбойники торжествующе кружили вокруг, гримасничая, издеваясь над пленными, кого-то и били. Путники пытались ободрить друг друга, сквозь стоны и жалобы пробивался громкий голос Мохаммеда Абдаллы — он орал на подчиненных, требовал от них мужества. Кое-кто из мужчин плакал. Они вновь понесли потери: четверо убитых, несколько раненых. При свете факелов Юсуф разглядел, что пострадал и мньяпара. Его щека и одежда с той стороны были заляпаны кровью.

— Накройте мертвецов, — потребовал Мохаммед Абдалла. — Придайте им пристойный вид, и да будет милосерден к ним Господь.

Заметив Юсуфа, он улыбнулся:

— По крайней мере, наш молодой человек все еще с нами. Утратить его было бы дурной приметой.

— К черту приметы! — выкрикнул кто-то. — Какую такую удачу принес он нам? Вы только посмотрите, чем обернулся этот поход. Мы лишились всего.

— Они нас убьют! — завопил другой носильщик.

— Положитесь на Бога, — попросил их купец. Юсуф, не распрямляясь, переместился ближе к нему. Дядя Азиз улыбнулся и похлопал мальчика по плечу. — Не бойся, — сказал он.

Рассвело, из города стекался народ посмотреть на пленных, люди смеялись, бросали в них камнями. Все утро местные жители провели тут, забыв о своих делах, наблюдая за группой прижавшихся к земле мужчин так, словно ожидали от них внезапных или опасных действий. Облегчаться пленным приходилось на том же месте — к восторгу детей и собак. На исходе утра явился Мфипо: Чату требует к себе купца. Говорил вестник громко, насмешливо.

— Его он тоже хочет, — сказал Ниундо, указывая на мньяпару. — И тех двоих, кто приходил вчера.

Чату, как и накануне, сидел на террасе в окружении старейшин. Двор заполнили его радостно улыбающиеся подданные. Вождь поднялся на ноги, однако не сделал ни шагу навстречу и лицо его было серьезным. Он подозвал Ниундо, тот нехотя подошел.

— Он сказал, будет говорить медленно, чтобы я все понял, — сообщил Ниундо. — Я постараюсь как могу, братья, и простите, если в чем-то ошибусь.

— Положись на Бога, — мягко посоветовал ему купец.

Чату глянул на него с отвращением и заговорил.

— Вот что он говорит, — начал Ниундо, прерываясь то и дело, пока Чату не продолжил свою речь. — Говорит, мы не звали вас к себе и мы вам не рады. Ваши намерения неблагородны, и, придя к нам, вы принесли нам зло и беду. Вы пришли сюда вредить нам. Мы уже пострадали от других, похожих на вас, кто приходил раньше, и не хотим пострадать снова. Они пришли к нашим соседям, схватили их и увели прочь. После того, как они впервые пришли в нашу страну, с нами случалось только плохое. А вы пришли, чтобы принести новые беды. У нас не растет урожай, дети рождаются хромые, слабые, животные умирают от неведомых болезней. С тех пор, как вы появились среди нас, случалось такое, что не описать словами. Вы пришли и принесли в наш мир зло. Вот что он говорит.

— Мы пришли только затем, чтобы торговать, — перебил купец, но Чату не пожелал выслушать перевод.

— Он не хочет слушать вас, бвана тажири[57], — торопливо пояснил Ниундо, не поспевая за речью Чату. — Вы пришли и принесли в наш мир зло. Вот что он говорит. Он говорит, мы не станем ждать, пока вы превратите нас в рабов и поглотите наш мир. Когда такие, как вы, впервые пришли в эту страну, вы были голодны и наги, и мы накормили вас. Среди вас были больные, и мы лечили их, пока они не выздоровели. А потом вы стали лгать нам и нас обманывать. Таковы его слова. Слышите, что он говорит? Кто теперь говорит ложь? Он говорит: вы принимаете нас за животных, которые всегда будут мириться с таким обращением? Все добро, что вы принесли с собой, принадлежит нам, потому что все, что порождает эта земля, принадлежит нам. Поэтому мы все у вас заберем. Вот что он сказал.

— Значит, вы нас ограбите, — ответил купец. — Скажи ему это, прежде чем он заговорит снова. Все, что мы принесли, по праву наше, и мы пришли сюда менять свой товар на слоновую кость и золото и другие ценные…

Чату прервал его, потребовав перевод, и толпа приветствовала перевод презрительным воем. Чату заговорил снова, его лицо выражало гнев и презрение.

— Он говорит, теперь нам не принадлежит ничего, кроме наших жизней, — сказал Ниундо.

— Спасибо и на том, — с улыбкой парировал купец, и Ниундо не перевел его слова. Чату указал на пояс с деньгами и велел одному из своих подручных сорвать его с купца.

Все собравшиеся затаили дыхание, пока Чату мерился взглядами с сеидом. Миг — и вождь заговорил снова, медленно, угрожающе, рот его был полон гнева и ненависти.

— Он говорит, с них достаточно бед. Он не хочет, чтобы наша кровь пролилась на их землю. Иначе он позаботился бы о том, чтобы