Произнося желания - Дженнифер Миллер

— Очень вкусно, Эс, спасибо.

— Как ты только что меня назвал, Эс?

— Ну да, я стараюсь выдумать какое-нибудь ласковое прозвище, которое мне понравится. «Детка», «малышка» — они неплохие, но уже затасканные. Не то что «Эс», и это явное сокращение от твоего имени.

— Не называй меня Эс — звучит как ругательство[15].

— Может, это дань уважения твоей восхитительной заднице.

— Нет, лесть не поможет тебе получить разрешение на использование этой аббревиатуры.

— Ну и ладно, буду работать над этим, милая.

— Фу, для тебя это слишком слащаво.

— Ну и что? Я очень сентиментальный, — говорит он с таким неподдельным возмущением, что я усмехаюсь.

— Ладно, но ещё ты развратный. Сочетание того и другого. Нет, «милая» не подходит.

— Хорошо, придумаю что-нибудь ещё.

Мы доедаем, убираем за собой и идём прямиком в спальню. Вэс лежит на спине, положив одну руку под голову, а второй рассеяно накручивая на пальцы мои волосы. Я лежу верхней половиной на нём, опустив подбородок на руки, сложенные на его груди.

— Почему ты хмуришься?

Я смотрю ему в глаза.

— Я даже не заметила.

— О чём ты думаешь? — Он проводит кончиками пальцев по моей щеке и обхватывает ладонью моё лицо.

И я решаю всё-таки задать ему вопрос, который меня тревожит.

— Могу я спросить тебя кое о чём?

— Ты можешь спрашивать обо всём, пупсик.

— Хм, пожалуй, это мне нравится. Расскажи мне о своей бывшей.

Вэс сводит брови, и у меня такое чувство, будто он собирается проигнорировать мой вопрос, не захочет обсуждать это после того, что между нами произошло, но мне нужно, чтобы он понял, почему я хочу это знать.

— Что именно тебя интересует?

— Ты говорил мне, что вы жили вместе. Здесь?

— Да.

— И что случилось? Ты рассказал кое-что, но мне любопытно.

— Её звали Адрианна, — тихим голосом начинает он, и я её уже ненавижу. Одно только имя уже звучит чертовски сексуально. Я рисую в воображении шикарную экзотическую красотку, которая идеально смотрелась бы рядом с этим мужчиной, и от этих образов мне становится худо. — Долгое время мы были счастливы вместе.

Какого чёрта? Откуда взялась эта ревность?

— Долгое время? Но твои родители погибли, как ты сказал, шесть месяцев назад, значит, она не жила здесь так уж долго, да?

— Да, здесь она прожила недолго, но до этого мы жили вместе в моей прежней квартире.

— О.

— Мы познакомились в колледже. Кстати, я тоже изучал коммерческое дело, как и ты, — улыбается Вэс. — Получив образование, я начал работать на Джека, владельца «D’Vine». Видишь ли, Джек был другом нашей семьи. Когда я был маленьким, мы ходили на ужин к нему домой, и я помню, как мой папа захаживал после работы в его бар. Если ты ещё не знаешь, помимо «D’Vine», у него есть ещё несколько баров. Ну так вот, как-то вечером я пришёл в одно из его заведений, «Walker’s Tavern», мы разговорились о его бизнесе, и я тут же понял, что тоже мечтаю открыть собственное дело. Я уже рассказывал тебе об этом.

Я киваю и жду, когда он продолжит.

— Адрианна училась в колледже по подготовке медсестёр и закончила его с отличием. Но у нас были разные представления о нашем будущем. Я был в таком восторге, что наконец-то понял, чего хочу, какая у меня цель. Я тут же сел и набросал бизнес-план и план накопления сбережений. Я рассчитал, какую зарплату должен получать, чтобы скопить достаточно средств на открытие собственного дела и подняться на ноги без особых напрягов. Джек предложил мне взять меня на место бармена и менеджера, и он платит мне баснословные деньги. Я понимаю, отчасти это из-за того, что он хочет помочь мне добиться моих целей.

Вэс нежно улыбается, и я понимаю, что он очень дорожит Джеком.

— Я с нетерпением ждал, чтобы рассказать о своей мечте Адрианне. Мне представлялось, что она будет радоваться вместе со мной, захочет узнать все детали, будет спрашивать, чем помочь — просто взглянуть на план или морально поддержать. Но знаешь, что она сказала вместо всего этого?

Я качаю головой, а потом спрашиваю:

— Что она сказала?

— Она сказала: «Ты учился в колледже и получил степень только для того, чтобы зарабатывать на жизнь, разливая по кружкам пиво?»

У меня сжимается сердце. Я представить себе не могу, что значит желать поделиться с кем-то, кого любишь, своими надеждами, а тебя выставляют на посмешище. От этой мысли мне становится грустно.

— Первое время я находил этому отговорки, отмахивался, думая, что она просто не до конца понимает, что будет означать для меня владение таким заведением. А потом я потерял родителей, и ситуацию омрачила боль от их потери. Дом достался мне, и, когда я переехал сюда, даже не обсуждалось, что она последует за мной. Но наши отношения были уже не те. Между нами была какая-то… отстранённость… дистанция, и как бы мы ни старалась вернуть всё назад, она не исчезала. Мы не смогли возродить былые чувства. Да, мы пытались скрыться за бессмысленными словами, ежедневными делами, сексом — но ничего не помогло.

Уф, бумажный пакетик для одного, пожалуйста. Я даже думать не хочу, что он занимался сексом с кем-то ещё, никогда. Меня передёргивает от этой мысли, но он даже не замечает, погрузившись в своё прошлое.

— Как-то раз я присмотрел пару мест для бара и решил рассказать ей о них, когда она вернулась домой. Одно из помещений показалось мне многообещающим, и я предложил за него высокую цену. Сейчас там парикмахерская или типа того, неважно. На моё воодушевление она ответила: «Разве ты ещё не оставил эту бредовую затею?»

Я провожу кончиками пальцев по подбородку Вэса в некоем подобие утешения. Потому что, несмотря на мои чувства к Адрианне, их отношения, ситуацию в целом, сама мысль о ней явно причиняет ему боль.

— Тем вечером мы сильно поругались, она собрала свои вещи и ушла. С тех пор я её больше не видел.

— Мне так жаль. Должно быть, ужасно потерять своих родителей, а потом и любимую женщину.

— Я был не в себе, но для того и существуют лучшие друзья, такие как Мэт и Йен. Они всегда были рядом. Они выводили меня в люди, напивались со мной, пытались свести меня с женщинами, чтобы, по их словам, «я выбросил её из головы». Но я не проявлял интереса. Говорил себе, что покончил с отношениями. По крайней мере, на какое-то время. Потом было несколько увлечений, не буду скрывать, но ничего серьёзного.

— А сейчас? Как сейчас ты относишься к тому, чтобы вступить в отношения с девушкой?

Вэс смотрит мне прямо в глаза и, снова и снова, проводит подушечкой большого пальца по моим губам.

— Я думаю, что всё случается не просто так.

И я не могу не заметить, что он почти повторяет один в один слова Миши, которыми она совсем недавно меня утешала. Может быть, всё-таки Вселенная нас слушает.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Весь оставшийся вечер мы с Вэсом провели в кровати, наслаждаясь исследованием тел друг друга, порой неспешно, а порой — быстро и страстно.

Мои чувства к нему уже заставляют меня нервничать. Мне не хочется так быстро отдаваться им, но, боюсь, уже поздно. Мне приходится напоминать себе не торопиться, а просто жить одним мгновением и перестать волноваться об остальном. И это сложно, потому что по натуре я люблю всё планировать заранее, но когда тревоги и сомнения вновь одолевают меня, я изо всех сил стараюсь их отбросить.

Проснувшись сегодня утром, я позволила себе наслаждаться объятиями Вэса и постаралась не двигаться, чтобы не разбудить его и как можно дольше купаться в этом наслаждении. Я уже и забыла, как сильно мне не хватало такого единения и близости. Когда Вэс понял, что я проснулась, то тут же начал снова приставать ко мне. Как будто я могла бы ему отказать. Он уже перекатился на меня, когда зазвонил мой телефон.

С прошлого вечера я забыла про свой мобильный, поэтому, когда раздался звонок, в третий раз за утро, мне нужно было ответить. Я бы никогда не простила себе, что не сняла трубку, если произошло бы какое-то ЧП или если бы я срочно понадобилась Мише.

— Не отвечай, — доносится бормотание Вэса откуда-то из-под одеяла, когда он, покусывая кожу, спускается вниз по моему телу.

— Я должна, вдруг это Миша.

Он поднимается и высовывает голову, вызывая у меня улыбку. Протянув через меня руку, Вэс берёт мой телефон и протягивает мне, даже не глядя на экран. Затем снова натягивает одеяло на голову и возвращается к своему занятию, я хихикаю. С ним я часто смеюсь.

— Алло?

— ЭСПЕН! НАКОНЕЦ-ТО! Я с прошлого вечера пытаюсь до тебя дозвониться! — Я отодвигаю телефон от уха, чтобы от криков Меган не разорвались барабанные перепонки.

— Привет, Меган. Почему ты кричишь? Что-то случилось?

— ДА! Что, чёрт возьми, произошло с Ником, Эспен?

— С Ником? — переспрашиваю я, чувствуя, как тут же напрягается Вэс и останавливает свой коварный план по моему отвлечению.

— Да, Ник. Ты ведь помнишь его, да? Высокий, тёмненький симпатяга, с которым ты пошла на свидание, затем пригласила его домой, а потом он каким-то образом оказался в больнице. Он не говорит, что случилось, а стоит мне упомянуть твоё имя, автоматически трёт грудь и сворачивает разговор.