Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

Летнее небо

Очаровательная женщина из солнечного города предсказала: все будет так, а не иначе. Для нее наблюдать поток времени то же, что для меня рассматривать звезды, плывущие по небосводу из-за вращения Земли.

Я ловил взглядом голубую Вегу и вдали от нее Денеб и Альтаир. Я находил созвездие Лебедя, которое притягивало меня самим своим именем. Я узнавал красную искру Антареса. Темная трава в парке таинственно застывала, но вверху листья деревьев оживали от легких порывов ветра, когда я приближался к неровной стене леса на взгорье.

Небо становилось темнее. Проступали слабые звезды. Я запрокидывал голову. Все приближалось. Я становился частью этого мира.

Опуская руки в белую воду ключа, в черную воду прудов, я смывал усталость, плескался, пока рубашка не становилась мокрой у ворота. Мои глаза были внимательными, зоркими, я ловил звуки в притихшей осоке, видел тени в сером пространстве над кошениной, движение ночных мотыльков. Над моей головой проносились летучие мыши-малютки, трепеща крыльями.

И все же вечера накладывались друг на друга подобно страницам быстро читаемой книги, я не улавливал перемен, и не замечал особых состояний души. У меня редко возникали подходящие слова - я и вправду уставал. Но не работа была тому причиной, о нет. Наверное, только богиня знала, в чем дело.

Час ночи... Я подхожу к зеркалу. Широко расставленные глаза кажутся темными. Само лицо едва заметно изменилось - левая его половина зависит от Урана. Пытаюсь разгадать его выражение. Но это труднее, чем отыскивать знакомые звезды в рыжеватом городском небе - можно ошибиться.

Передо мною чистый лист бумаги - я знаю, что напишу в эту минуту. В памяти возникает образ величавой женщины в светлом с серебром платье, ярко-золотые продолговатые глаза, ее губы. Так было все дни работы над книгой. Но сейчас это иначе. Не так, как раньше. Все меняется, даже мое дыхание...

Часть пятая

МАГИЯ ЧЕРНАЯ И БЕЛАЯ

Позвольте представить: доктор Фауст

Ничего не было для меня проще из области народной фантазии, чем история, происшедшая некогда с доктором Фаустом. О чем тут думать и рассуждать!.. Христианское переложение нехитрой истории с дьяволом и чернокнижником. Почти кочующий сюжет. Давным-давно я просиживал вечерами в библиотеке, чтобы приобщится к классике, а заодно и к немецкому языку. Вечер за вечером читал я творение Гете. Вскоре я изнемог, да и очередная сессия началась. Даже чужие конспекты читать было проще. В библиотеку я ходил тогда по моей родной улице, по бывшей Рогожской-Ямской, потом поворот налево... Солнце светило в глаза, оно опускалось как раз в конце моей родной улицы и светило вдоль нее вечерними красными лучами. Я помню их с сорок пятого.

Прошли годы. Я снова встретил доктора Фауста и его спутника. На этот раз не на станицах известнейшей книги. Не без удивления узнал я, что Фауст на самом деле жил в Германии. Умер он примерно в 1540 году. При жизни его боялись. Даже реформатор церкви Лютер поминал странствующего доктора недобрым словом, а в памяти его учеников и сподвижников этот безбожник остался как опасный колдун, связанный с нечистой силой. Вот подлинные слова Лютера: "Много говорилось о Фаусте, который называл черта своим куманьком и говаривал, что если бы я, Мартин Лютер, протянул ему одну лишь руку, он бы меня тут же погубил. Но я и видеть его не хотел!" Это было сложное, суровое время, понять его и рассмотреть хотя бы и с помощью пары самых внимательных глаз никак нельзя. Мне приходилось видеть старинные репродукции, где Лютер со своими последователями верхом на свиньях, со стягом, изображающим не то свинью, не то черта, направляется прямехонько в пасть огромного чудища, где их поджидает старший из чертей с рулем в руке, готовый принять пассажиров и направить их по назначению, то есть в преисподнюю. Между тем протестанты Германии во главе с Лютером отделились от римской церкви! Это так же верно, как Кальвин и Цвингли в Швейцарии вышли со своими последователями-протестантами из лона той же церкви. Разгорелась борьба. Погибли сотни тысяч людей. Силой задавить папе протестантов не удалось. Имя дьявола стало оружием. И вот уже самого папу римского протестанты изображают в своих книгах сидящим на троне, который черти с энтузиазмом волокут в ад. И папу и римское духовенство не раз обвиняли в единении с нечистью. В ответ сыпались угрозы и проклятия. Не менее сурово обращались протестанты разных направлений друг с другом.

И надо же родиться Фаусту в это именно время! Он бесспорно талантлив. Рыцарь и мореплаватель Филипп фон Гуттен писал из далекой Венесуэлы домой своим близким:

"За три месяца погибли все флотилии, о которых я говорил, - и те, которые вышли из Севильи раньше нас, и те, которые следовали за нами. Приходиться признать, что предсказания философа Фауста в основном сбылись, и немало натерпелись мы за это время!"

Доктор Фауст же терпел в то самое время смешки и притеснения. С него брали подписку о том, что он не будет вредить городу, когда покинет его. А между тем покидал многие города доктор не по своей воле. Его выставляли за ворота без особых церемоний, не забывая впрочем об упомянутой подписке. Странствуя так, он оставлял за собой толпы любопытных и зевак, разгневанных горожан и раздосадованных пророков, но слава его росла. Странствия приблизили его к разным слоям, сложилась легенда о Фаусте. Но эту легенду, свод былей и небылиц о бродячем философе, затмила книга Гете; поэт и мыслитель поставил все на свои места: ни тени сомнений в связи с нечистой силой, которую представляет собственной персоной Мефистофель. Что касается успеха издания, то тут не о чем говорить!

Фауст кончил университет, факультет богословия. А все кончившие университет имели право называться доктором. Родился же он в крестьянской семье. Случай незаурядный сам по себе.

Через сорок семь лет после его смерти некий Иоганн Шпис составил о нем книгу, предшественницу поэтического творения Гете. Да, рассказывается в издании Шписа, доктор увлекся чернокнижием, чародейством, вызвал дьявола, заключил с ним договор. Как всегда в подобных случаях, дьявол получил душу человеческую. Но за это обязался служить Фаусту двадцать четыре года. Потом, кажется, еще не раз тема возвращалась на книжные страницы. "Доктор Фауст и его страшный договор с дьяволом", "Книга чародейства и искусства доктора Фауста", "Приключения чернокнижника Фауста" - вот некоторые из названий книг, которые я встречал в старых обзорах.

В издании Шписа говорится, что сохранилось письмо Фауста к физику, астроному и врачу Ионе Виктору из Лейпцига. Это письмо опубликовано Шписом.

"Чем выше я поднимался, тем темнее становилось вокруг. Мне казалось, что из яркого солнечного дня я погружаюсь в погреб".

В этих строчках письма Фауст сообщает о своем путешествии в космос. Ни более, ни менее. Небо становится темным по мере подъема над Землей. Кто бы об этом мог знать или догадываться в те давние времена? Ни аэропланов, ни воздушных шаров, ни даже парашютов еще не было и в помине. С высоты 47 миль (около 80 километров) Фауст видит часть Европы. Мефистофель указывает ему на Венгрию, Сицилию, Пруссию, Данию, Италию, Германию, на другие страны и земли. Можно ли видеть все это с такой именно высоты? Да, можно. Три дня в сопровождении Мефистофеля доктор осматривает нашу планету сверху.

И вот полет к Солнцу. Семь дней летит Фауст, а на восьмой он чувствует себя плохо. Изменилась сила тяжести? Неизвестно. Тот, кто смог бы повторить этот полет в наши дни космической техники, подсказал бы, вероятно, в чем дело. Но человек пока не в состоянии сделать это. Судите сами. Фауст пишет своему доброму приятелю:

"И хотя мне казалось, что у нас Солнце размером едва ли с днище бочонка, на самом деле он больше всей Земли, так как я не мог рассмотреть, где же оно кончается. И поэтому, конечно, ночью Луна получает свет от Солнца, которое уже зашло... и на небе становится светло".

Далее. Фауст объясняет в этой же книге, что падающие звезды вовсе не звезды, а только "брызги", "капли, падающие со звезд". "То, что звезды будто бы падают, это только людское воображение, и когда мы видим ночью падающий огненный дождь, то это не падающие звезды, как думают обычно".

Вспомним, что метеориты признаны учеными только в начале девятнадцатого века. До тех пор идея падающих с неба камней (в сущности, "брызг") подвергалась категорическому осмеянию. Книга же Шписа вышла за двести с лишним лет до признания метеоритов.

Нужно отдавать себе отчет и в том, что издатель тоже боялся осмеяния. Возможно, это заставило его вписать целые строки и целые страницы, соответствующие уровню науки того времени. Думаю, это испортило свидетельство доктора Фауста, необыкновенное по сути и довольно занимательное по форме.

Доктор-путешественник как будто бы предает своими словами рассказ Мефистофеля. Не все укладывается в голове выпускника университета, он упрощает, пытается на ходу понять и подыскать сравнения. И остается тем не менее вполне достаточно материала, чтобы сделать заключение: Фауст действительно был в космосе.