Время для жизни - taramans

сказать даже – худой. И рост – повыше Ивана. Сутуловатый какой-то, нескладный. И еще – очки, с какими-то дико толстыми стеклами.

«Так он же – слепой фактически! Ну да… как и кто его сюда определил? Теперь понятно, почему – блаженный!».

И вид у этого… директора был довольно растерянный.

- Ну что, Илья Николаевич! Осмотрелись? Как Вам здание? Работы много? – Тимофеич явно решил победить это «недоразумение» напором.

Директор постоял, задумавшись, слегка покачиваясь с пятки на носок, потом почесал затылок, снял и протер очки. Вид без очков у него был донельзя потерянный!

«Как есть – блаженный!».

- Видите ли… Василий Тимофеевич! Я… как бы это сказать… я – не строитель! Я – музыкант, и еще – организатор культурной деятельности, если так можно выразиться! Мне сказали при назначении, что я буду работать в клубе. А вот клуба – я не вижу. Помещения – да, имеются. Но – абсолютно не приспособленные. Я бы даже сказал – в полуразрушенном виде! И где тот клуб, который я должен возглавить?

«А что – он прав! Не такой уж он и блаженный, выходит».

- Ну ладно… ладно. Все будет, все отремонтируем, все наладим… Согласно смете и планам. Вы планы смотрели, Илья Николаевич?

- Смотрел. Но мало, что понял.

- Г-х-м… давайте снова пройдемся, посмотрим. Иван! Бери листок и карандаш, пойдешь с нами. Делай сразу заметки – где, что и сколько!

«Вот же… а если бы я не взял карандаш и тетрадку. Ну так – вдруг что записать придется. На чем бы я сейчас писал? Похоже ничего и никогда не меняется – делай то-то и то-то, а чем делать, на чем делать, начальство не волнует! Не может делать – ты и виноват!».

Втроем они пролазили от крыши по всем помещениям, вплоть до осмотра кирпичного фундамента. Первым шел Тимофеевич, потом – Илья, ну а Иван – за ними. Где говорили писать, он писал, где говорили что-то начертить, он чертил. На каком-то этапе, Тимофеич, в очередной раз не добился требуемого ответа от Ильи, перевел взгляд на Ивана, а тот – возьми ему и ответь! С этого момента, расстановка сил и средств – поменялась. Впереди, по-прежнему шел Тимофеич, за ним – уже Иван, а сзади плелся Илья.

«Ага… кровля – металлическая… ну – понятно, кровельное железо. Красить нужно, да перед покраской – прогрунтовать, а то – на два-три года только и хватит!».

Дальше – остекленение здания… Окна, надо сказать, здесь – очень большие! Как бы не метра два в высоту, по ширине, правда – всего метр. И их охренеть как много! Многие шибины выбиты и забиты фанерой. Тимофеич, как стали подсчитывать требуемое количества стекла, взгрустнул! Потом – прошлись по помещениям.

«Как-то по-дурацки здесь планировка сделана. На первом этаже – всего три больших помещения. Крайние помещения, и огромный холл. Непонятно – это так изначально сделано, или уже после – под себя кто лепил?».

В процессе всего этого у Ивана вдруг заурчало в животе. Илья покосился на него, но промолчал, а Тимофеич усмехнулся:

- Ну все правильно – война-войной, а обед-то – по распорядку!

Иван предложил свою котомку в качестве перекуса. Точнее – то, что в ней было!

У Тимофеича тоже что-то имелось. Позвали водителя с полуторки, да мужиков. Правда те – отказались. Им до дома – рукой подать, сходят на обед по домам.

В фойе выбрали пару досок, положили их на какие-то чурки, получился стол. Иван и Тимофеич выложили свои припасы.

Директор было отказался, но пристыженный мастером – «Не по-людски как-то получается, не по-русски!», присел с ними.

Вчетвером сметали все быстро и подчистую. Правда – стаканов не было, и пришлось в конце обеда, бутылку с молоком передавать по рукам. Но – ничего! Справились!

Обедали споро, не задерживаясь. Потом – продолжили «исследовательскую деятельность».

- Так… вот по плану – то, что слева от входа… ага… библиотека! То, что справа – актовый зал… ну и комната для занятий, - это Тимофеич пытается разобраться с планом.

- На втором этаже… так-так-так… а – вот! Кабинет директора и еще какое-то помещение… Ни хрена не понятно… что здесь написано-то! Иван! Может ты с твоими глазами разберешь – что тут написано?

Но и Иван тусклые иероглифы плана разобрать не смог.

- Ладно… по ходу дела – разберетесь, что тут у Вас будет!

- А это что за помещение? – Иван углядел дверь из холла, под лестницей на второй этаж.

- А пойдем, посмотрим!

Ну… зашли, посмотрели. Помещение небольшое, три на четыре, примерно. Что характерно – имеет выход на тыльную сторону здания, на улицу, то бишь!

- Да хрен его знат, что это за «кильдюм» такой, – Тимофеич смачно выматерился.

Эта коморка была изрядно завалена всяким хламом. Тут и какие-то сломанные лавки, и старые оконные рамы и какие-то мешки – непонятно с чем. Пахло затхло, и с изрядной гнильцой!

М-да… работы тут – пиздец сколько! Даже Илья, хоть и не от мира сего, но – проникся, впал в депрессию.

- Илья Николаевич! Вы… бросьте так уж реагировать! Как говорят наши идеологические противники – уныние суть тяжкий грех! А уж комсомольцу… Вы ведь комсомолец? Во-о-от! Тем более – не пристало! – это Иван пытается поддержать директора.

- Василий Тимофеич! Вы же понимаете, что втроем мы будем года три все это восстанавливать! К тому времени, что мы первое восстановим, уже снова ремонтировать придется! Нужно как-то донести до директора Биржи, что на объект нужно перекинуть рабсилу. Причем – квалифицированную, а не тех – бери, кого не жалко! - это Косов уже попенял представителю "заказчика".

- Илья Николаевич! Вы же вхожи в райком комсомола? – на слова Ивана Тимофеич напрягся – видать боится, что кляузу в райком «скатят». Но он зря так думает, Иван сейчас – по другому поводу.

- Н-у-у-у… да. Там меня тоже принимали, перед назначением.

- Вот! – Иван для весомости поднял палец к верху, - нужно просить закрепить данный объект за комсомольской организацией какого-то предприятия. Субботник там устроить, ребят задействовать на ремонт! Сообща то – и батьку бить куда как сподручнее!

Тимофеич повеселел:

- Точно! Ну… и мы тоже – молодежь нашу привлечем к этому делу! А как жа! Нужное дело ведь делаем!

Потом прошли вокруг здания.

- Так… сарай нужен! Пока – как склад под материалы, чтобы в