Эта покорная тварь – женщина - В. Гитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
КСТАТИ:
«Стыдиться своей безнравственности — это первая ступень лестницы, на вершине которой будешь стыдиться своей нравственности».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
ВОЗРАСТНОЙ РОМАН
ДЖЕЙН:
«Гленн мне нравился долгое время, и я строила всякие фантазии на его счет, однако и не думала переходить к действиям. В офисе мы обычно флиртовали, но все это было несерьезно. Всякие «ненамеренные» прикосновения, дружеские встречи за завтраком... Потом по служебным делам нам с мужем пришлось переехать. Но муж уехал тремя месяцами раньше меня, а я продолжала работать. Я пригласила Гленна на прощальный завтрак где-то месяца за два до отъезда. Когда пришло время попрощаться, он сказал: «Я хочу обнять тебя». Мы встретились взглядами и поцеловались.
Это может показаться странным, но теперь сексуальная жизнь у нас с мужем идет гораздо лучше, чем прежде! Мой муж стал очень внимательным, любящим. Однако мне не хватает любви Гленна. Возможно, это объясняется тем, что мне хочется любви молодого мужчины. Гленну 28, а мне 43. Мой любовник теперь далеко от меня. Но я жду его писем, звонков, его слов о том, что он скучает по мне. Если бы Гленн был здесь, я бы продолжила наши отношения. Но я замужем двадцать два года, и я ни за что не променяла бы на Гленна своего мужа: ведь в сравнении с ним Гленн меркнет в моих глазах».
ТАМАРА:
«Мне 45 лет, а моему любовнику — 23... Как это получилось? Мы с мужем купили нашей взрослой дочери однокомнатную квартиру в новом, только что построенном доме. Сами знаете, сколько там всяческих недоделок: и окна не закрываются, и двери, и сантехнику менять надо... Муж у себя на работе договорился с молодым слесарем, чтобы тот привел эту квартиру в пристойный вид. Дочь занимается в аспирантуре, муж целыми днями на работе, вот я и стала прорабом этого ремонта. Надо было и проследить за всем, и обед парню приготовить — ведь он там возился целый рабочий день... Ну, в тот день, когда он полностью закончил сантехнические работы, я принесла жареных цыплят, бутылку импортной водки... Мы сели за праздничный обед, выпили, а потом... как-то все нечаянно и произошло... После этого мы еще не раз встречались в той квартире, а когда дочь окончательно вселилась туда, я стала брать ключи у одной из своих подруг... Мне нравится его грубая непосредственность...»
КСТАТИ:
«Сошелся с 45-летней женщиной, потом стал писать страшные рассказы».
АНТОН ЧЕХОВДЖЕЙН:
«Я начала этот роман оттого, что мне льстит эта связь. К тому же, мой любовник был очень настойчив. Сначала он появился у меня на работе и сделал мне комплимент по поводу моей блузки. Он сказал, что я в ней выгляжу очень сексуально. Я ответила «спасибо». Он пригласил меня позавтракать с ним. Я ответила, что я замужем и не принимаю таких приглашений. Тогда он спросил: «А как насчет чашечки кофе?» Я снова ответила отказом. Наконец он ушел, но через два часа вернулся. Он последовал меня своими ухаживаниями около месяца. Больше я не выдержала. Он на девятнадцать лет моложе меня и, не отрицаю, мне было очень лестно его внимание. Прошло уже около года с начала нашей связи, и мне все еще очень нравится это приключение!»
ТАМАРА:
«Мне 36 лет, работаю концертмейстером в Институте искусств. Муж — солист филармонии. Он — очень представительный мужчина, имеет успех у женщин. В постели он обращается со мной грубо, потребительски, как со шлюхой, а я всегда так ждала от него нежности...
Но вот мне стал оказывать знаки внимания один двадцатилетний студент-инструменталист, с которым я разучивала программу академического концерта. Эти знаки внимания были довольно робкими и неуклюжими по-юношески, но я видела в его глазах неподдельную страсть, именно страсть, а не мимолетное похотливое желание. Он очень тонко чувствует музыку, все ее тончайшие нюансы, все ее закодированные эмоции. Собственно, сблизила нас именно музыка...
Он боготворит меня. Мы встречаемся уже более полугола, но он так же, как в первый раз, робок и застенчив. С ним я чувствую себя древней баронессой, допустившей в свою постель юного пажа... Это прекрасно!»
КСТАТИ:
«Любовь есть представление человека о его потребности в лице, к которому его влечет».
ТОМАС ГОББСДЖЕЙН:
«Мне сорок, а моему любовнику — семьдесят шесть.
Мне очень нравится наш роман, и я не собираюсь прекращать наши отношения. Мой любовник дает мне такой секс, которого я не знала. Секс с наивысшим наслаждением трижды-четырежды в неделю делает меня здоровой женщиной. Меня покинули простуды, я больше не болею. Мой брак очень благополучен; просто любовник устраивает меня больше, чем муж».
КСТАТИ:
«Неужели нельзя изобрести средство, которое заставило бы женщин любить своих мужей?»
ЖАН ЛАБРЮЙЕРТАМАРА:
«Мне 25 лет. Мы с мужем — ровесники. Оба в одно время закончили университет, только разные факультеты. Я преподаю язык и литературу в педучилище, муж работает химиком на предприятии. Мы оба — вспыльчивые, принципиальные, часто спорим на разные отвлеченные темы, которые вообще не могут быть предметом споров и тем более — ссор. Возможно, вследствие этого секс у нас какой-то безрадостный, скорее отправление естественных надобностей, тем более, что он происходит в редких промежутках между ожесточенными спорами. Мы не хотим и, наверное, не можем уступать друг другу, идти даже на маленькие компромиссы...
И вот я встретила на конференции своего университетского преподавателя, в которого была тайно влюблена еще с первого курса. Я знала, что его недавно чествовали в университете по поводу 50-летнего юбилея и, естественно, поздравила его, но он замахал руками и сказал, что смертельно устал от формальных поздравлений, и если я действительно искренне верю в то, что высказывала в своих пожеланиях, то не откажусь повторить это за бокалом шампанского. После конференции мы пошли к нему домой, там пили шампанское и разговаривали, разговаривали... И при этом были единодушны в своих мнениях и выводах. Я, уставшая от вечных споров с мужем, будто глотнула свежего воздуха, выйдя из насквозь прокуренной комнаты... А закончились наши разговоры постелью, и я нисколько не жалею об этом. Да что там «не жалею»! Я счастлива, я буквально на седьмом небе от счастья: ведь только теперь я поняла, что такое быть женщиной, в чем заключается радость физической любви. Я думала, что умру от этого небывалого ощущения счастья...
Ничего подобного я с мужем не испытывала. Мы с моим «мэтром» продолжаем встречаться. Эти встречи я называю «седьмое небо».
КСТАТИ:
«X. и Z., очень либеральные и развитые, поженились. Вечером беседовали хорошо, потом рассердились, потом подрались. Утром совестно, удивлены оба, думают, что это произошло вследствие исключительных нервных влияний. На другую ночь опять ссора и драка. И так каждую ночь — и в конце концов увидели, что они вовсе не образованные, а дикие, как большинство».
АНТОН ЧЕХОВ. Из записных книжекПОХОТЛИВЫЙ РОМАН
ДЖЕЙН:
«Мы встретились во второй раз. Сидели в машине в парке и разговаривали. В первую встречу ничего не было. Тут я набралась храбрости и расстегнула на нем молнию. Он почти упал в обморок. С этого времени мы встречались в этом же парке раз в неделю. Однажды нас даже закрыли. Коп, который должен был проверять отсутствие посетителей парка перед тем, как замкнуть ворота, в тот раз поленился. Когда мы подъехали к воротам, они были заперты. Нам пришлось практически взломать замок».
ТАМАРА:
«Мы с мужем были на даче у его приятеля. За ужином муж крепко выпил и уснул тут же, за столом. Я разозлилась на него, вышла на веранду, закурила. Приятель мужа вышел вслед за мной, остановился рядом, тоже закурил. У меня погасла сигарета, я, доставая из сумочки зажигалку, выронила ее на пол. Он присел, начал шарить рукой по полу в «темноте... Я присела тоже... И когда наши руки встретились, меня словно током ударило и бросило в жар, будто я хлебнула хлористого кальция... Он поцеловал меня как-то неловко в уголок рта, и я совсем обезумела... Тут же, на полу веранды все и произошло... Почему? До сих пор не могу понять. Это как наваждение..».
