Егерь: назад в СССР - Алекс Рудин

— Нет, — улыбнулся я.

Не включая свет, Лида рукой расправила перед зеркалом волосы. Набросила на плечи платок.

— Всё, побежала. Андрюша, там, на столе кофе индийский в банке — вчера в магазин завезли.

И лёгкой тенью выскочила из комнаты.

Входная дверь тихо закрылась. Я не услышал это, скорее, почувствовал по лёгкому дуновению воздуха.

Ещё немного полежал, чувствуя приятную опустошённость внутри, затем поднялся. Шлёпая босыми ногами по холодному полу, прошёл в кухню.

Привычными движениями растопил печку, посмотрел, как разгорается огонь, жадно пожирая сосновые лучины.

Так и мы с Лидой горели сегодня ночью, чтобы дать друг другу немного тепла и заслонить от одиночества. Немного тепла — по большому счёту, это и всё, что нужно любому человеку.

Я налил в чайник воды и поставил его на конфорку. Поёживаясь, умылся холодной водой из рукомойника. Остатки сна сразу слетели.

В углу, неудержимо трясясь, затарахтел холодильник.

Я открыл его, секунду подумал. Поставил на вторую конфорку ковшик, плеснул в него воды и опустил вариться сразу шесть яиц.

Черенком чайной ложки подковырнул тугую крышку кофейной банки. Она открылась со звонким щелчком. Я отодрал серебристую фольгу, поднёс банку к лицу и втянул восхитительный запах кофе. Как же, оказывается, я от него отвык за это время!

Насыпал в чашку две ложки кофе и столько же сахара, залил кипятком и размешал. На поверхности запузырилась светло-коричневая пенка.

За окном только начинало светлеть. У меня была редкая возможность неторопливо подумать о будущем.

В первую и самую главную очередь надо было решить, что делать с будущей болезнью отца.

В груди шевельнулась робкая надежда. А вдруг в этой жизни всё будет по-другому, и он не заболеет? Несколько секунд я позволил себе тешиться этой мыслью, а потом решительно задвинул её подальше.

Итак, какие выходы у меня есть на медицину, кроме официальных?

В первую очередь — Катя.

Неважно, что она всего лишь фельдшер. Наверняка, Катя сможет подсказать профильные институты, может быть, назовёт фамилии медиков, которые занимаются проблемой рака.

Во-вторых — Георгий Петрович. Я не знал, есть ли у генерал-майора какие-то связи в области медицины. Станет ли он помогать простому егерю, которого видел всего раз в жизни. Но это была возможность, и я не собирался её упускать.

Допив кофе, я оделся и отправился в сельсовет. Нужно было позвонить Тимофееву.

Несмотря на ранний час, Фёдор Игнатьевич был на месте. Я услыхал это ещё на подходе к сельсовету — председатель громко распекал кого-то. Заглянув к нему в кабинет, я увидел, что Фёдор Игнатьевич говорит по телефону.

— У меня половина фонарей в деревне не горит! Да, половина! Снова совхозного монтёра привлекать? А кто ему будет оплачивать эти работы, и по какой ведомости? А материалы? Да, я понимаю, что вам ехать далеко. Но и мы вас не каждый день дёргаем. Когда можем — справляемся своими силами. А сейчас — извините, но будьте любезны выполнить свою работу, товарищ Рыбальченко! Да! До свидания!

Фёдор Игнатьевич бросил трубку на рычаги.

За стеной негромко мурлыкал знакомый радиоприёмник. До этого его заглушал громкий баритон председателя.

— Здравствуй, Андрей Иванович! Ты по делу?

— Доброе утро, Фёдор Игнатьевич! Мне бы в Ленинград позвонить.

— Звони, не стесняйся! Я покурю пока.

Он поднялся из-за стола и вышел на улицу.

Я сел на его стул, придвинул к себе телефон и набрал номер Тимофеева. Со второй попытки я услышал в трубке:

— Слушаю, Тимофеев!

— Александр Сергеевич, здравствуйте! Это Андрей Синицын, егерь восьмого обхода!

— А, здравствуй, товарищ Синицын! Случилось что?

— Нет, Александр Сергеевич, всё в порядке. Я вот по какому делу — появилась мысль поставить на моей стороне Елового озера охотничий домик. Чтобы не только на базу Жмыхина могли охотники приезжать, но и ко мне. Хочется успеть к началу сезона.

— Охотничий домик? — переспросил Тимофеев. — Хм... Идея неплохая. Но фонды, согласования... Материалы надо закупать.

— Домик можно из подручных материалов поставить, силами самих охотников, — сказал я. — Только с лесхозом согласовать вырубку деревьев.

— Из подручных материалов? — оживился Тимофеев. — Это можно попробовать. Вот что, Андрей Иванович! Я этот вопрос провентилирую и завтра-послезавтра тебе позвоню. Скажи там, чтобы тебе передали информацию.

— Хорошо, Александр Сергеевич!

— А что у тебя с работами по участку?

— Работы идут. Сена накосили, осталось только сметать в стога. Солонцы тоже готовы. Произвёл учёт утиных выводков.

— Ну, молодец, молодец! Жди — может, на следующей неделе мы с Георгием Петровичем нагрянем в гости.

Я повесил трубку, и тут же вернулся Фёдор Игнатьевич. Движением бровей согнал меня со своего места.

— Ну, Андрей Иванович, рассказывай — что там у вас вчера приключилось?

Я замялся. Всё-таки, дело в большей степени касалось не меня, а Павла. Но тут в дверь кабинета постучали, и Павел появился на пороге.

— Доброе утро! Андрюха, ты готов?

— Привет, Паша! Готов. Только за ружьём надо зайти.

— Ну-ка, присядьте, добры молодцы!

Фёдор Игнатьевич хлопнул ладонью по столу.

— Рассказывайте!

Мы коротко рассказали ему о вчерашнем происшествии в школе.

— Вот оно что! Я смотрю — бежит Алексей Дмитриевич! Лица на нём нет, а в чём дело — не говорит! Ладно, думаю — сам всё узнаю. Вы заканчивайте с этим — от председателя такие вещи таить! Мы все здесь на одно дело поставлены.

Мы с Павлом закивали, как провинившиеся школьники.

— Ну, и что вы собираетесь делать?

— Хотим осмотреть место, которое описали ребята. Очень уж оно приметное. Может быть, что-то то найдём. А если нет — так на душе спокойнее будет.

— Понятно, — кивнул Фёдор Игнатьевич. — Ну, вот что. Пешком в Вязник идти — это вы целый день потеряете. Семь километров туда, и семь — обратно. Поедем на моём «Газике». Готовы, говорите? Так пошли грузиться! Сейчас я только счетовода предупрежу.

Председатель постучал в соседний кабинет. Радиоприёмник ненадолго затих.

— Виктор Ильич! Я отъеду с участковым по важному делу. Вернусь к обеду. Ты пока здесь за старшего побудь, ладно? Будут спрашивать — скажи, что на территории деревни.

«Газик» стоял возле сельсовета.

— Ну, залезайте, чего стоите? Андрей Иванович, сначала к тебе заедем, за ружьём?

Я кивнул.

Фёдор Игнатьевич сел за руль. Мы с Павлом тоже забрались в машину.

Мы доехали до леса. Наезженная грунтовка закончилась,