Чёрное яйцо (45 рассказиков) - Инна Мальханова

Володе Петрову было семнадцать лет. Он только что кончил школу, правда не с золотой, как надеялся, а всего лишь с серебряной медалью. Он мечтал поступить в авиационный институт и за это, наверное, отдал бы полжизни. И, поступив, наверное больше никогда и ничего не хотел бы - ведь поступление решает всю будущую судьбу!

Когде же он, несмотря на громадный конкурс, всё-таки, действительно, поступил, то довольно скоро начал волноваться о своей будущей работе. Лишь бы только найти приличное место, то, пожалуй, больше ничего и не надо! Слава богу, ему удалось найти хорошую работу и теперь вся дальнейшая судьба зависела только от него самого.

Конечно, получить специальность, найти своё место в жизни - это прекрасно. Но в наше время этого слишком мало. Это ещё не приносит счастья. Каждый приличный человек должен защититься. Хотя это и стоит многих лет тяжкого труда, бессонных ночей и отказа от личной жизни. Но зато после этого человек может быть по-настоящему счастлив до самой смерти.

Володе Петрову было тридцать лет, когда он защитился. Настала пора подумать о личной жизни. Ведь без любви - какое же может быть личное счастье! И хотя за Танечкой ухаживали многие, вышла она всё-таки за Володю.

Она оказалась прекрасной женой, хотя и постоянно разъезжала по командировкам. Поэтому Володя в основном готовил себе сам. Однако она была ужасно вспыльчивой и часто совершенно безо всякого повода устраивала сцены. К тому же тратила все деньги на наряды. Но зато она была красавица и все завидовали ему. А какой у неё характер - это ведь никого не касалось...

Если уж обзавёлся семьёй, то приходится думать и о приличной квартире. Иначе о какой же счастливой семейной жизни можно мечтать. Конечно, платить за кооператив ползарплаты в течение пятнадцати лет несколько грустно, но ведь Владимир Иванович Петров прекрасно знал, что он ничуть не хуже других, чтобы мучиться с женой и дочерью в однокомнатной.

Если есть ребёнок, то приходится влезать в долги, чтобы купиь автомобиль и дачу. Ведь для ребёнка это крайне необходимо. А когда будет всё это - то уж больше и беспокоиться не о чём. Но вот если бы его ещё и назначили начальником отдела - то это и вообще предел мечтаний!

Владимиру Ивановичу было пятьдесят лет, когда его назначили начальником отдела. Это было прекрасно! Но, боже мой, какая ответственность! В отделе подобрались одни тупицы, а за срыв заказа отвечать ему одному! А ведь им своей головы не приставишь. Господи, ну её к чёрту, эту ответственность! И оклад высокий не нужен. Что может быть лучше спокойной жизни? Дотянуть бы до пенсии, а там и гора с плеч свалится. Занимайся, чем хочешь, сам себе хозяин, ни за кого не отвечаешь, никуда не бежишь, не рвёшься, только о своём здоровье и думаешь...

Владимиру Ивановичу было шестьдесят лет, когда его проводили на пенсию. Как только он вышел на пенсию, он сразу же пришёл домой и огляделся. "Господи, и зачем мне мне всё это было надо?" - подумал он. "Жена, автомобиль, аспирантура, должность, дача? Как бы счастливо я жил без всего этого. Просто, мудро, красиво, естественно. И здоровье бы сохранил. А то рвался всю жизнь неизвестно для чего". И он заплакал. И ему страстно захотелось, чтобы ему снова было семнадцать лет. Когда он в первый и последний раз в жизни был счастлив, но не догадывался об этом. Единственное, чего он боялся, что тогда ему снова захотелось бы поступить в авиационный институт. И тогда всё началось бы сначала. А ему всё это ужасно надоело. Поэтому он сел и начал мечтать. Он мечтал о том, что у него, несмотря на слабое здоровье, в отличие от всех знакомых, никогда не будет ни рака, ни инфаркта, ни камней в печени. И что он умрёт быстрой и лёгкой смертью. Он верил, что именно так и произойдёт. Ведь до сих пор ему везло - пока что все его желания сбывались. Недаром же его всю жизнь называли счастливчиком!

День как день.

Утром Симония проснулся с ощущением того, что всё ему надоело до чёрта. К сожалению, была среда и надо было идти на работу. Как вчера, как позавчера, как в прошлом месяце, в прошлом году и как вообще вот уже пятнадцать лет подряд. До пенсии далеко и до отпуска - тоже.

У подземного перехода какая-то старушка с узлами безуспешно пыталась перейти улицу. Приезжая, конечно, не догадывается, что переход - под землёй. Все вокруг хороши, нечего сказать: полно народа, но никто и не думает помочь - переход показать, узлы поднять. А ведь многие идут вразвалочку, никуда, бездельники, не торопятся. Если бы Симония не спешил на работу, он бы ей помог. Обязательно. И переход показал, и на ту сторону отвёл. Только вот опаздывать никак нельзя. Времени впритык. Вчера на пятнадцать минут опоздал. Позавчера на десять. И так начальник уже косится.

В институте всё было как обычно. Захаров сразу же взял полтинник до получки. Бывают же такие люди! И зарплата у него не меньше, и детей нет, а вечно до получки дожить не может. И не дать неудобно. Тогда больше никогда растворимого кофе не достанет.

Татьяна, как всегда, пошла примерять кофточку, которую ей кто-то предложил. Хоть бы однажды увидеть её за работой! Зато никогда не опаздывает. Но толку от неё на работе никакого. Если сама этого не понимет, то хоть сказал бы ей кто-нибудь, что-ли. Как будто глаза у всех повылазили. Никому и дела нет. Конечно, Симония сказал бы и сам. Обязательно. Да только обидится она. Тут-то от неё какой-нибудь гадости и жди. Смоется, напимер, Симония с работы пораньше, а жена как раз в отдел и позвонит. Тут-то Татьяна и "забудет", что Симония "на совещание ушёл". Баба она злопамятная, с женой тогда век не разберёшься. Поедом съест. Лучше уж не надо...

Сегодня не смоешься. И начальство на месте, и заседание отдела в три часа. Симонии выступать придётся. Не хочется, а придётся. Не любит он душой кривить, как другие, вот в чём дело! Другому белое чёрным назвать раз плюнуть. А он не такой. Ему неприятно. Дёрнул чёрт директора именно ему эту работу навязать! И работа, как назло, паршивая. А директор намекнул, что от института положительный отзыв требуется. Придётся расхваливать, говорить, что и на докторскую тянет.

Если бы речь о чём другом шла, Симония просто отказался бы. Ни за что душой не покривил бы. Но ведь у него самого защита на носу. Да и сам директор просил! А от него зависит всё: премии, отпуска, годовой план, спокойная жизнь, командировки, публикации, отгулы и работа на овощной базе. Значит, этот отзыв - почти что вопрос жизни и смерти. И выбора нет. Ведь Симония не самоубийца. Но лучше бы всё-таки Синицыну дали. Ему, что ругать, что хвалить - без разницы. Что надо, то и сделает. Тем более, что у самого никакого научного уровня нет. И совести, кстати, тоже. Так, жулик от науки.

Такие, впрочем, неплохо устраиваются. Синицын, например,на троих четырёхкомнатную квартиру в кооперативе отхватил. Ему, конечно, не до науки. Сколько лет уже квартирными махинациями занимается, из правления не вылезает. Ни одной научной публикации нет. Если бы в институте народ попринципиальнее был, никто бы с ним даже и разговаривать не стал. Просто удивительно, до чего здесь публика беспардонная. Каждый только о своих делишках и думает. А на науку всем наплевать. Трудно с такими работать. Белой вороной себя чувствуешь. Потому что совсем другой. Да ничего не поделаешь, никуда не денешься. С волками жить - по-волчьи выть.

Когда-нибудь Симония доставит себе удовольствие. Обязательно. После защиты, напрмер. Скажет Синицыну всё, что о нём думает. Но пока, к сожалению, придётся его в ресторан пригласить. Может быть, у него в кооперативе какая-нибудь трёхкомнатная освободится... Для себя Симнония и хлопотать бы не стал. Да ведь он не один. У него жена, дочь. О них приходится думать. А если только о себе - это уже эгоизм называется.

Заседание отдела шло как обычно. Симония сидел рядом с Незванцевой. Омерзительная баба. Но может пригодиться годика через два. Когда дочка в институт поступать будет. Ради дочери можно пойти на всё. А тут, тем более, всего лишь иногда достать билеты в Большой или, в крайнем случае подарить французские духи. Это ведь, если подумать, просто пустяки.

Аспирантка Ершова даже на заседании строит глазки Виктору Павловичу. Ему, пожалуй, от неё не отвертеться. Хватка у неё железная. И ведь умница, красавица. А дрянь. Виктор Павлович - её руководитель и пока что ей очень нужен. Да, девица ещё та. У неё, наверное, с пелёнок никаких нравственных устоев нет. Такая по трупам в науку войдёт. Надо как-нибудь поухаживать за ней. Должна клюнуть. Такими, как Симония, швыряться не стоит - тоже когда-нибудь может пригодиться.

Работу, конечно, к защите благословили. Хоть бы кто-нибудь выступил и правду сказал. На это их нет. Особенно Бойко старался. Грустно на этих жучков смотреть. Да ничего не поделаешь! Нельзя же быть белой вороной - заклюют.

Из института Симония постарался выйти вместе с Бойко. Чтобы сказать ему всё, что он думает. О строительстве гаража, в чём только Бойко и может ему помочь. С учётом того, конечно, что через жену Симонии можно к спецполиклинике прикрепиться. А это в наше время кажому нужно. Не зря ведь говорится: было бы здоровье, а остальное купим.