Поцеловать первого встречного (СИ) - Муравская Ирина

"Ласточка" — в смысле электричка. Современная, удобненькая, чистенькая и… безликая. Опять же, в старых поездах была своя эстетическая прелесть. Сквозняки, обколупавшаяся краска, грохот в местах прицепа вагонов, заедающие раздвижные двери и, конечно же, надписи на стёклах: "к дверям не прислоняться", в которых всегда почему-то "не" тщательно стёрта.

Здесь же всё слишком скучно, даже глазу не за что зацепиться. Садишься на свободное место, которого завались, и вместо того, чтобы разгадывать ребусы с ненормативными выражениями, выцарапанные на стенке мелкими пакостниками, таращишься в окно.

А там тоже смотреть не на что. Железнодорожные рельсы, как правило, проходят либо через пустынную местность, либо через лес. Вот и сейчас кроме деревьев и линий электропередач ничего интересного поймать нельзя. Разве что рабочего в светоотражающем жилете, ковыряющего щебёнку у отбойника. Что он там делает? Клад закапывает?

Но всё равно. Давно у меня не было такого приподнятого настроя. Сижу как на иголках от нетерпения, постукивая ладонями об коленки. Смешно звучит, но полёт в Дубай не вызвал и толики этого восторга. Зажралась.

Ехать недолго, меньше часа. Народу, опять же, с гулькин нос, никакой давки. Кондиционеры пашут, прям лакшери условия по всем пунктам. Ну и каждый занимается чем горазд, надо ж как-то себя развлекать.

Близняхи сторис пилят. Кстати, тоже бы надо.

Паулина, ни за что не угадаете… читает.

Чешир своей ненаглядной что-то там мурлычет. Тот ещё мартовский кот.

Эльф явно редачит новый ролик, по сосредоточенному виду и кончику высунутого языка угадать можно.

Тимоха практически с тем же лицом тоже завис в айфоне, но судя по репликам в духе: "Ах, ты гнида! Да я тебя щас!" рубится в какую-то игрушку. Не сдержав любопытства, заглядываю ему через плечо и давлюсь от с трудом сдерживаемого смеха.

Симс. Сука, это симс. Просто ор выше гор.

— Ну кадр, — подтирая выступившие слёзки возвращаюсь на место, подпинывая рюкзак на полу, чтоб не мешался. Убирать на верхние полки барахло мы не стали. Всё равно никому не мешают. Замечаю задержавшийся на мне долгий задумчивый взгляд зеркального сидящего напротив Геры. — Что?

— Ничего, — качает тот головой и переключается на проплывающий мимо пейзаж.

Ничего. Ничего хорошего или…?

Шумно выгружаемся на станции “Подсолнечная”, соображая: ху из ху, и в какую сторону теперь надобно лыжи выдвигать. Платформа многолюдная, но направление нам указывает, барабанная дробь… вежливый бомж, томно загорающий на солнышке.

В благодарность вручаем ему купюру с Архангельском и чешем по прямой указке в ближайший маркет, а оттуда уже с объёмными пакетами на остановку. Дальше чисто техническая часть: не проехать дальше чем следует и идти пешкодралом в обход усыпанного отдыхающими пляжа.

По брусчатой дорожке носятся велосипедисты и отчаянные самокатчики, лихо объезжая прогуливающихся мамаш с колясками. Дети ковыряются с лопатками, строя замки на берегу и засыпая друг дружке во все отверстия песок, пока родители тюленями загорают на постеленных пледах. Небо безоблачное, а за зелёными шапками хорошо видны обычные жилые многоэтажки.

По родному всё так, по-домашнему и очень классно обустроено, но палатки на пляже не разбить. Для досуга "дикарём" нужно прилично обогнуть огромную территорию. Причём с ноющим балластом процесс оказывается совсем не расслабляющим.

Это я, если что, про Нечаева. Девки то бодрячком, не пикают, этот же… Какой там, блин, поход? Только и слышно: “мы пришли? А теперь? А сейчас? А долго ещё?”. Чисто осёл из Шрека. И этот человек собрался с нами на байдарках сплавляться? Боже упаси такое счастье.

Ориентиром, что мы на правильном пути становятся первые разбитые стоянки. Немало, плюс в основном все на тачках пригнали. Чтоб не ютиться как в коммуналке, уходим ещё дальше, правда там выход к воде менее удачный. Обрывистый и илистый. И рыбаков много. Что вроде как запрещено. Для рыбалки работает платный Рыбхоз на другой стороне озера.

— Как клёв? — интересуюсь, проходя мимо большой компании, занимающейся судаком на гриле. Две супружеские пары с детьми успели расположиться с комфортом.

— На берегу не шибко резво, на лодке надо подальше заплывать, — отзывается один из мужичков. Довольный и поддатый.

Эх. Ни лодки, ни удочек у меня нет, а так бы я с удовольствием тоже поохотилась на карасиков. Жареная на костре рыбка — это ж прям пальчики оближешь, от одного запаха слюни текут. Может, попробовать потом замутить бартер? Типа, мы им шашлычка, а они поделятся уловом?

Помечаю эту мысль карандашиком, метров ещё через пятьсот замечая свободный участок среди кустов. Туда забрести можно только на своих двоих, машина не проедет, что лично нам только на руку.

Место явно недавно использовалось, в одноразовом перекособоченном мангале ещё дотлевают угли. И ладно бы только его после себя оставили. Никогда не понимала: что сложного, убрать за собой? Зачем целенаправленно гадить?

— Полагаю, у стада свиней было закрытое собрание, — толкая мыском кеда смятую бутылку из-под полторашки замечает Агата.

— Не оскорбляй свиней. Они в сотни раз чистоплотнее, — обижается за хрюшек Павлик.

— Согласна, — скидываю магазинные пакеты рядом с поваленным бревном и выискиваю купленные специально для мусора мешки. — Включаемся в субботник, гайз.

— Реально? Мы должны это делать за других? — морщит тоненький носик Настенька.

— А тебе приятней сидеть в окурках и плевках? Мне лично нет.

Ишь, какая краля. Остальные без пререканий подключаются, даже брезгливая по натуре Злата, а эта, видите ли, неженка. Я, конечно, могу списать её отстранённость от коллектива на то, что она новенькая и стесняется, но… Не знаю, мутная девица какая-то.

Сломанная одноразовая посуда, пустая тара, фантики, остатки магазинных упаковок, бычки, разваливающийся мангал с отваливающимся дном — всё отправляется в утиль. По завершении набирается офигеть какой пузатый мешочек. Зато поляна преображается. Становится чисто и уютненько. Совсем же другое дело.

Вот теперь можно заняться собственным лагерем. Первым делом разделяемся на группы: Чешир с Эльфом берутся за палатки, Тимоха с Герой собирают как конструктор новый мангал, близняхи ушли за ветками для костра, а мы с Демидовой разбираем пакеты. Купленное пиво и минералка сразу отправляются в сумку-холодильник. Хоть уже и пятый час, но жара всё ещё стоит адовая. Без освежающего допинга не обойтись.

Маринованное мясо, овощи, мясные нарезки, консервы, сосиски, грибы, баночная селёдка, соусы и пластиковая посуда раскладываются на клеёнке, которая заменит нам стол. Пластиковый контейнер из-под черри сразу повышается до ранга пепельницы. Мы не некоторые, нам не западло ссорить строго в одно место.

Как-то не сговариваемся: кто, что, когда. Мальчики молча разжигают угли, которые Тима всё-таки купил и сам пёр на себе, девочки накрывают поляну. Вскрывается тара с прохладительным, включается музыка на портативной колонке, снимаются прямые эфиры. Покупаться всем охота, но не включаем эгоистов. Надутый круг с розовым фламинго, привезённый из Дубая одиноко лежит на травушке, дожидаясь своего часа.

Очень скоро в воздухе витает запах чуть спалённого мяса. Первая партия шампуров не успевает коснуться миски, вторая уже частично остаётся, а после третьей становится понятно, что стоит сделать перерыв. Тем более что комплектом к горячему идут жаренные сосиски и маринованные в мазике шампиньоны. Обожаю их и остальных подсадила.

Как итог: на расстеленных спальных мешках мы лежим обожравшимися трупиками. Будто последний раз свинину ели сто лет назад, а не вчера. Несчастные вегетарианцы, они даже не представляют насколько волшебен этот смакующийся момент: когда ты подцепляешь ногтями ещё шкворчащий, блестящий от жира кусочек и отправляешь в рот… О, да! Вкусовые сосочки ликуют.

— Вот теперь можно и освежиться, — с кряхтением пытаясь подняться, вещает Эльф. У него так прикольно получается: он же сам по себе дрыщ, но если обожрётся — откуда-то вылезает пузень. Вот и сейчас так и хочется поиграть в барабан.