«Если», 2005 № 06 - Журнал «Если»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дверь звонят. Бабушка, недоуменно пожимая плечами, идет открывать.
— А в том дело, — объясняет Билли, жуя, — что прошлым вечером этот лоботряс предлагал нам получить машины с твоей стоянки. Ему, видишь ли, погоняться не с кем, хлоп его железку.
— И предлагал очень уверенно, — добавляю.
— Не люблю я, — говорит Билли, — коррупцию любого сорта, а полицейскую коррупцию особенно. Потому что если копам не верить, тогда вообще кому верить, хлоп твою железку?!
Лейтенант сидит перекошенный, будто его самолюбие в болото обмакнули.
А в гостиную входит старый Вейланд. Бряцая шпорами и небрежно помахивая настоящей «пятигаллонной» шляпой.
— Доброе утро, лейтенант, — говорит он. — Здравствуйте, господа. Вильям! Айвен!
Рука у старого крепкая и сухая. И сам такой же.
Бабушка наливает Вейланду кофе, тот с наслаждением пьет. И сразу быка за рога.
— Вильям, — говорит. — Я слышал, вы тут ведете, образно выражаясь, частную практику. Окажите услугу, а?
— Да не вопрос, сэр.
В отличие от Грега, этот Вейланд нравится Биллу. Да и мне тоже. Есть что-то привлекательное в крупном финансисте, который в один прекрасный день передает бизнес старшему из сыновей, а сам возвращается на ранчо, откуда родом, и разводит скот, наслаждаясь жизнью.
Если бы он еще младшего сына к делу пристроил или хотя бы драл его раз в неделю своим тяжеленным ремнем — цены бы Вейланду не было.
— Я, наверное, на улице подожду, — лейтенант встает.
— Что вы, Гибсон! — усмехается Вейланд. — Какие секреты. Останьтесь, вам будет интересно. Это, собственно, хм… причуда немолодого коллекционера. Ребята, я насчет того Хогарта, что вы мне привезли.
— Отличный Хогарт, — говорю. — Прямо как настоящий.
Теперь очередь Вейланда подавиться кофе, но он чашку уже на стол поставил.
— Простите?…
— Нет-нет, сэр, я не настолько разбираюсь в живописи. Хотел сказать, что ваш Хогарт производит впечатление настоящего. Он и правда чертовски хорош. Аж завидно.
— А вы работайте побольше, Айвен, — советует Вейланд. — Тогда сможете позволить себе картинку над койкой на старости лет.
— Мы пашем, как два кентавра, — заверяет Билли, отодвигая пустую тарелку и снимая камень с шеи. — Когда разбогатеем, я повешу над своей одинокой кроватью «Черный квадрат», а Ванья — «Белый».
Вейланд довольно хохочет. Лейтенант чешет в затылке.
— Так что Хогарт? — спрашивает Билли, привычно качая цепочкой.
— Да вот, смотрю на него, смотрю, четвертый день уже смотрю и пытаюсь сообразить, где меня накололи. Что это не копия, даже не авторская, я уверен. Моего агента обмануть трудно. Значит, дело в сумме. Можете прояснить? Хотя бы порядок цифр?
— Вы с агентом давно работаете, сэр?
— Лет десять. Вот он, — Вейланд смотрит Билли в глаза.
Билли покачивает цепочкой.
— А почетче? И помягче. Не напрягайтесь так.
Вейланд зажмуривается.
— Гы! — Билли странно хмыкает. — Гы! Гы-гы-гы!
— Это что значит? — удивляется Вейланд, приоткрывая один глаз.
— Ой, умора. Нет, сэр, все штатно, не обращайте внимания. Итак, что могу доложить… Хогарт аутентичный. То есть и агент, и продавец убеждены в его подлинности. Но цену вам объявили завышенную… Так, так… Где-то в пределах ста тысяч. Сочувствую, но инициативу проявил агент.
— С-сукин с-сын… — шипит Вейланд.
— Разницу в цене они поделили с продавцом. Гы! Извините, сэр, просто этот ваш агент на бабе сейчас. А у некоторых, между прочим, начало рабочего дня! Хотите, я ему в отместку всю любовь испорчу?
— Еще бы не хочу! Да чтоб у него все отсохло! А получится?
— Само упадет. Понимаете, сэр, чтобы камень считал с кого-то такую информацию, как цифры и имена, человек должен ее припомнить. Камень подтолкнул вашего агента в требуемом направлении, и тот начал вспоминать, вспоминать… Сам уже вспоминает, не может остановиться. И нервничает, потому что совесть нечиста. Боится вас. Нервничает. Боится… Всё, упало! Упа-а-ло! Гы-гы-гы! Соси бензин, аферист несчастный!
Начинается ржач. Вейланд и Билли радуются как дети.
Лейтенант отчего-то нервничает и боится.
— Так ему! — орет довольный Вейланд, толкая Билли кулаком.
— Делов-то, хлоп твою железку!
— Хорошо, — Вейланд успокаивается. — Какое облегчение! Терпеть не могу непроясненных ситуаций. Вильям, давайте сюда ваш ком. Сумму набейте сами.
— Исключено, сэр, — Билли отрицательно машет ладонью. — Вас и так на деньги выставили. И вы наш клиент.
— Как скажете, — соглашается Вейланд. Чувствую, именно такого ответа он ждал. — За мной не пропадет.
— Можно интимный вопрос, сэр? — встреваю я.
Вейланд поднимает брови.
— У Айвена других не бывает, — объясняет лейтенант.
— Кажется, Грег любит уличные гонки?
— Мой Грег? О, черт! Он к вам приставал с этим?! — Вейланд кривится, будто от боли в желудке. Ему действительно стыдно. — Нашел, к кому цепляться, идиот! Простите, Айвен, моя вина. Распустил я мальчишку. А приструнить его духу не хватает — ведь сам в молодости любил быструю езду. Теперь хоть есть, что вспомнить… Я ему скажу. Он больше к вам близко не подойдет. Да он и не посмел бы, если бы знал, кто вы такие!
— Я только хотел предупредить, сэр, что нас с Биллом почти невозможно уговорить погоняться. Но если кто-то нас достанет, мы не поедем с ним за деньги. Вы готовы подарить Грегу новый «корвет»?
Вейланд щурится. Азартен старый. До сих пор азартен.
— Я подарю ему упаковку памперсов! — смеется Вейланд. — А вы серьезно можете поставить «тэ-пятую эво» против «корвета»? На трассе порой случаются досадные неожиданности.
— Не такие, чтобы «корвет» меня сделал.
— Ванья! Ванья! — просит Билли.
В дверях кухни стоит бабушка Харт и неодобрительно качает головой.
— У Грега не просто «корвет», — замечает Вейланд.
— А у Айвена не просто «эво», — вклинивается в дискуссию лейтенант. — У него аппарат, который вообще нельзя выпускать на гражданскую трассу. Стоп! Джентльмены, глушите моторы! А то всех загоню на штрафстоянку. И меряйтесь там дюзами, сколько угодно.
— Кстати, о штрафстоянке — как самочувствие Марвина? — ехидно интересуется Вейланд.
Суток не прошло, а все знают всё. Нет, что ни говорите, деревня — это вещь. Особенно когда оформлена в виде уютного американского городка с канализацией и водоснабжением. Русских всегда привлекал этот стиль, они его отчасти копируют сейчас, но Америка-то почти четыре века его шлифует.
— Марвин жить будет, но форму снимет, — говорит лейтенант. — И поедет отсюда куда-нибудь подальше. Мир повидать.
— И что он?
— Плачет, а вещи собирает.
— Молодцом, Гибсон, — Вейланд довольно кивает. — К черту Марвина, не надо нам таких. Уверен, мэр одобрит это решение, когда вернется из отпуска. Я ему намекну. Ну, джентльмены, спасибо за веселое утро, поеду к себе. Стучите на ком, если что. Отличный кофе, миссис Харт.
Снова бряцают шпоры.
— Он действительно на лошади передвигается? — спрашиваю, когда за Вейландом закрывается дверь. — Или этот костюм — еще одна причуда немолодого коллекционера?
— В окно поглядите, — предлагает лейтенант.
Мы с Биллом подбегаем к окну и видим, как уезжает вдаль по улице на гнедом скакуне пожилой ковбой.
— Могучий дядька, — говорит Билли. — Никогда еще не видел человека, которому все на свете было бы настолько по хрену.
Я думаю, что мог бы предложить еще пару кандидатур, но понимаю — Билли прав. Вот, например, Джонсон. Всегда был внутренне раскрепощен, и погоны ему не мешали, но стоило мужику озаботиться заколачиванием бабла — как подменили. Или наш адмирал. Который на полном серьезе предлагал разбомбить чужую базу на Каллисто, мотивируя это тем, что раз в ее существование никто не верит, значит, и не фиг ей там торчать. Но когда он был свободен в выборе? Его сковывала по рукам и ногам ответственность за личный состав и корабли флотилии.
Вейланд на фоне этих безусловных героев выглядит чертовски независимым.
Лейтенант отстегивает с пояса ком, раскатывает на столе мягкую клавиатуру, водит по ней пальцем. Над столом повисает карта района.
— Миссис Харт все объяснила вам, — говорит лейтенант негромко. — За мной детали. Но сначала — что скажете?
— Ничего, — Билли берет кофейник и трясет его над своей чашкой.
— Сейчас, Вильям! — доносится с кухни.
— Спасибо, мэм. Ничего не скажу, лейтенант. Сара ушла в лес и не вышла из него. Она сейчас там и, думаю, погибла. Это все.
— Ну, вы хотя бы подтверждаете официальную версию. Уже легче. А уточнить?
— Только если проинтервьюировать близкого родственника девочки. Лучше мать. Но это же чистый садизм, хлоп твою железку!