Скрытые намерения - Майк Омер

class="p1">– И я не хочу, чтобы ты сегодня смотрел телевизор, хорошо? Лучше что-нибудь почитай.

Бен кивнул.

Выйдя из комнаты, она спустилась вниз. Стив все еще был на кухне. Открыв бутылку пива, он обрывал с нее этикетку, пустым взглядом уставившись в стену.

– Бен смотрел новости, когда я вошла, – резко сказала Эбби.

– Вот черт, – отозвался Стив. – Всякий раз, когда заканчивается трансляция кино из интернета, эта штука сама собой переключается на новости. Я не знаю, почему это происходит.

– Он видел новости о школе Сэм, Стив. Нельзя позволять ему так вот одному смотреть новости в своей комнате, когда…

– Хочешь сейчас поцапаться по этому поводу? – перебил ее Стив.

Эбби закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Нет. Не хочу.

– Ладно. Мне жаль, что он это увидел. Что ты ему сказала?

– Только самые основные факты. Несколько обозленных и раздосадованных людей не позволяют Сэм вернуться домой. Но мы разговариваем с ними.

– Обозленных и раздосадованных, говоришь?

– Угу.

Стив полностью оторвал этикетку от бутылки и скомкал ее.

– Кто ведет переговоры?

– Уилл Верин.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Хм, Росомаха[14]? – Стив всегда называл ее напарника именно так. – А почему не ты? Когда мы недавно разговаривали, звучало это так, будто привлекли именно тебя.

– Это было еще до того, как мы узнали, что там Сэм. Мне нельзя сейчас вести переговоры.

– Почему, черт возьми?

Горло у нее сжалось.

– Переговорщик должен быть спокойным, чутким и терпеливым. Это не может быть кто-то, кто связан с заложниками.

– К черту эти ваши правила, там наша дочь…

– Я пыталась, Стив! Я разговаривала с ними – и только все испортила. Если я буду и дальше этим заниматься, это лишь поставит жизнь нашей дочери под угрозу.

Стив отхлебнул пива, не сводя с нее глаз. Эбби в изнеможении прислонилась к кухонной стойке.

– А Уилл хоть в чем-то хорош?

– Что? Хороший ли он переговорщик? Он – самый лучший.

Стив покачал головой.

– Это ты лучшая. Ты ведь и сама это знаешь, верно? Ты – лучший переговорщик в полиции Нью-Йорка.

Эбби удивленно заморгала. Наверное, впервые Стив сказал ей, что она хоть в чем-то лучшая.

– Ничего-то ты о нашей работе не знаешь…

– Я знаю, что тебя назначили ответственной за обучение. Я помню то ограбление банка год назад, и того парнишку Флетчера, и все те случаи, на которые тебя вызывали, когда мы еще были женаты, – как ты уговаривала людей спуститься с карнизов, или выйти из забаррикадированных домов, или сделать еще что-то в этом роде. Я помню, Эбби, почти все эти случаи. Тебя каждый раз вызывали, а потом ты мне об этом рассказывала. Ты лучшая в своем деле.

– Не в этот раз.

– Тебе все равно нужно быть там. Помогать Росомахе найти выход. Подсказывать ему, что говорить.

Эбби вздохнула.

– Я буду только мешать. Это не так устроено. Принимать решения должен главный переговорщик.

– Да ладно тебе – когда ты только начинала, сколько раз говорила мне, что главный переговорщик принял неправильное решение. Что ты сделала бы все по-другому. Что если б у тебя спросили…

– Когда я начинала, то еще не особо в этом разбиралась.

– Эбби, никто не справится с этим лучше тебя.

Она раздраженно закатила глаза. Стив никак не мог смириться с мыслью, что иногда нужно отойти в сторонку. В мире Стива ты должен быть тем, кто держит вожжи в руках, – тем, кто за все отвечает и всем командует.

В кармане у нее звякнул телефон, и Эбби выхватила его; сердце мгновенно забилось чаще. Это сообщение от Уилла? Все кончено? Не пострадала ли Сэм?

Нет. На экране высветилось «Исаак». Ей потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно осознать, что это значит. Сообщение было вовсе не от Исаака. Это было новое сообщение в ее чате с человеком, который выдавал себя за Исаака.

Иногда нельзя доверять даже словам, высеченным на камне.

Эбби заморгала – это послание разбередило душу, сбило с толку. Это же ответ на то, что она написала ему накануне, поняла она. Когда она отправила ему фотографию мемориала. Он подтверждал ее правоту.

– Что там? – спросил Стив. – Это Уилл?

– Нет. – Эбби покачала головой, засовывая телефон обратно в карман. – Это кое-что другое. Не имеющее отношения к делу.

– А-а… – протянул он, сникая.

– Мне нужно идти. Не позволяй Бену торчать в своей комнате, ладно? Он очень расстроен, даже если и не показывает этого. Ты же знаешь, какой он.

– Да, конечно.

– И не позволяй ему смотреть новости.

– Не буду.

– Я просто так говорю, потому что там все будет подано еще хуже, чем на самом деле, а я не хочу, чтобы он…

– Эбби, я не позволю ему смотреть новости. – В голосе у него промелькнуло раздражение.

– Ладно. Спасибо, Стив.

– Ты позвонишь мне, как только у тебя появятся какие-нибудь новости? – Глаза его были полны отчаяния.

– Конечно.

Он будет ждать ее звонка, а она будет ждать звонка Уилла. Два беспомощных родителя, полных тревоги, которым не остается ничего иного, кроме как ждать.

Глава 29

Эбби пожалела о своем решении поехать домой, едва только открыв входную дверь. Она и понятия не имела, что собирается там делать, кроме как пялиться на свой телефон, ожидая, что Уилл позвонит ей – сообщить, что все кончено. На миг подумалось, не сходить ли в ближайшую аптеку за сигаретами. Курить она бросила, еще когда ей было чуть за двадцать, но в данный момент это было бы хоть какое-то занятие.

Киблс вперевалку вышла в прихожую и вопросительно склонила голову. Скорей всего, ей просто хотелось чего-нибудь вкусненького, но было легко представить, что собака гадает, где же Сэм.

Закрыв за собой дверь, Эбби прошла на кухню. Надо было поесть – с раннего утра и крошки во рту не было. Вытащила из морозилки рогалик, разморозила его в микроволновке. Как только тот разогрелся, села за стол и откусила кусочек.

И тут поняла, что не может глотать.

Да, она не была голодна, но дело было не только в этом. То, что оказалось у нее во рту, не воспринималось как еда. Скорее как какая-то сухая пыль. Горло не работало должным образом. Эбби все жевала и жевала, но никак не могла проглотить откушенный кусок. Наконец выплюнула его в мусорное ведро и туда же выбросила остатки рогалика.

Потом судорожно всхлипнула. Страх был повсюду – тьма, которая поглотила ее разум. Эбби продолжала постоянно прокручивать в голове свои разговоры с Гусеницей, пытаясь оценить шансы на то,