Над бездной. ФСБ против МИ-6 - Александр Анатольевич Трапезников

так поздно? Да и не похож этот парень на почтальона. Выправка военная. А тот, прервав минутное молчание, словно собирался с силами, начал говорить:

— Товарищ генерал, я пришел к вам по поручению коллектива сотрудников госбезопасности.

— Слушаю.

— Мы должны вас предупредить, что вы находитесь в разработке Службы собственной безопасности ФСК России.

— Вот как?

— Да.

У Грачева были стальные нервы и в лице он не переменился. К тому же совесть была чиста.

Молодой человек продолжил:

— Сергей Витальевич, мы вас знаем как профессионально грамотного руководителя и честного человека. Кто лично, кто заочно, как я. Подчиненные всегда отзываются о вас очень хорошо. Слухи о вашей качественной и бескорыстной работе в органах тянутся еще с Воронежа. Вот поэтому меня и послали к вам, чтобы предупредить о «разработке». Мы сами в тревоге от этой ситуации.

Парень явно волновался, а Грачев, выслушав его сбивчивую речь, не зная за собой никаких служебных прегрешений, резко спросил:

— Вы кто? Провокатор? Убирайтесь вон.

Молодой человек как-то стушевался, наверное, не ожидал такой реакции с его стороны. Но Грачев поступил правильно: мало ли кого могли подослать действительно для провокации? Однако, видя его смущение, сменил тон и более дружелюбно произнес:

— Вы хоть понимаете, что такими заявлениями не разбрасываются? Есть у вас документальное подтверждение сказанному?

Посланец кивнул и торопливо полез в портфель. Вытащил какие-то бумаги. Начал виновато показывать и объяснять, но Грачев, прервав его, сказал:

— Не здесь. Пройдемте в квартиру, на кухню. Там и поглядим.

Так подтвердилось то, что Грачев и в самом деле попал в разработку Службы собственной безопасности. Рассматривая выложенные перед ним документы, это были копии, он не верил своим глазам. Здесь было постановление на проверку, заведение на него дела оперативного учета, бумага с заданием на проведение в отношении Грачева всего комплекса оперативно-технических мероприятий, т. е. «прослушки» и слежки, и другое. Все санкционировано руководством, подписи настоящие, хорошо известные Грачеву.

Ясно, что парень и сам рисковал, показывая ему эту секретную служебную документацию. Непонятно было другое: для чего все это затевается? Что послужило основанием для такой глубокой проверки генерала Грачева с использованием всего арсенала имеющихся в органах госбезопасности чекистских средств? Да еще подключая столь мощный технический и людской ресурс? Надо было во всем хладнокровно разобраться.

Грачев сделал для себя пометки в блокнот, выписав номера документов, начиная с постановления на проверку и заданий на оперативно-технические мероприятия. Вооружившись конкретикой, он поблагодарил молодого человека, которому, конечно, был искренне признателен за эту информацию и предупреждение.

Не стал больше его задерживать и расспрашивать детально, понимая, чем тот рискует. Ведь если в Службе безопасности станет известно об утечке данных на проверку Грачева, начнется еще одно расследование. И тогда могут установить все обстоятельства этого чрезвычайного для ССБ происшествия и всех причастных к нему лиц. С последующими оргвыводами и наказанием.

Расставшись с молодым человеком, имя которого Грачеву так и осталось неизвестным, как и место службы в органах госбезопасности, он провел бессонную ночь. Ситуация представлялась серьезной, хотя и совершенно безосновательной. Доказывай теперь, что ты не верблюд! Пока там разберутся…

Прежде всего Грачеву надо было определить причины и мотивацию такого пристального внимания к его персоне. Ведь не случайно же оно возникло? Были какие-то, пусть и ложные, основания? Мысли сменяли одна другую, до утра. Грачев анализировал свою служебную деятельность за последние годы. Исключая воронежский период. Там вообще ни к чему нельзя было придраться. Значит, корень таился здесь, в Центре.

Грачев вспоминал объекты оперативных разработок, служебные и личные контакты, собственное поведение, разговоры, взаимоотношение с руководством и подчиненными. Словно заново, шаг за шагом, проходил весь путь за последние несколько лет. Однако ничего существенного так и не пришло в голову. Ничего такого, что могло бы послужить основанием для возбуждения проверки. С одной стороны, это хорошо, а с другой… плохо. Неопределенность всегда плоха.

Утром Грачев отправился на работу, собранный, хладнокровный и полный решимости доказать свою правоту. Он всегда умел держать себя в руках, особенно в критических ситуациях. Они даже еще больше мобилизовывали его. На его стороне было безукоризненное отношение к работе и безупречное поведение. И это не пустые слова. В конце концов, считал он, все подозрения снимут.

Но, впервые оказавшись под этаким «колпаком Мюллера», Грачев теперь отчетливо понимал, как должен чувствовать себя невиновный человек, подозреваемый в каком-либо вымышленном преступлении. Хуже всего было то, что, несмотря на все его старания выбросить из головы эту патовую ситуацию, сосредоточиться на служебных делах и полностью включиться в оперативную работу не получалось.

Ход мыслей снова и снова концентрировался на выяснении причин случившегося и призывал с новой силой перейти от бездействия к активной обороне и противоборству. Грачев вообще по характеру всегда был человек действия. Не мог просто так сидеть и покорно ждать чего-то, хотя бы даже официанта в ресторане, не говоря уж о решении своей судьбы. Кроме того, как руководитель отдела он думал не только о своих личных интересах, но и о подчиненных, о сотрудниках органов госбезопасности в целом, на которых могло лечь какое-то пятно, связанное с ним.

Служба собственной безопасности была сравнительно молодой, комплектовалась ускоренно. Может быть, думалось Грачеву, все это лишь издержки кадровой политики. Или кто-то очень хочет выслужиться на его жертвенной шее. Но если они смогли на честного, ничем не запятнанного офицера завести дело, то точно так же могут открыть проверку и на любого другого сотрудника. Не началась ли тут очередная «охота на ведьм», затеянная новой демократической властью? Из-за идеологических разногласий. Ведь Грачев, к примеру, никогда не скрывал своих патриотических взглядов.

В совокупности все эти тревожные размышления подтолкнули его перейти на активные действия. Ведь по законам войны из древнего китайского трактата, лучшая оборона — это нападение. Прежде всего, следовало выяснить мотивы открытой на него проверки.

Используя свои возможности, Грачеву удалось узнать, что поводом для его изучения явилась ориентировка из органов МВД, в которой сообщалось, что ими разрабатывается некий подполковник Иванов, подозреваемый в проведении организованной преступной деятельности, в том числе заказных убийствах. Он был на «прослушке». И звонил в органы госбезопасности на городской телефон, который принадлежал Грачеву.

Вот тут-то ему и стало все ясно. Картина происшедшего четко обрисовалась в сознании, простая и прозаичная, как бутылка кефира. Дело в том, что его подразделение готовило поездку за рубеж для приватной встречи с банкиром-бизнесменом Банкометовым, который ранее сбежал из России, прихватив при этом солидные финансовые средства своих партнеров. Проживая в Германии, он предложил свои услуги российским органам госбезопасности для