Идеальный грешник (СИ) - Кофф Натализа

— Щас все исправим! — пообещал звонкий голосок.

Рука с черными короткими ногтями, затянутая в перчатку, приподняла кепку, скрывавшую глаза. И Мирослав смог разглядеть довольно милую девичью мордашку. Но вот торчавшая из носа серьга совсем Миру не понравилось. Как и чернильный рисунок, который просматривался от запястья до локтя.

Пока Мирослав рассматривал странного на вид уничтожителя чужих телефонов, девушка путем пары веселых фраз раскрутила официанта на пластиковый прозрачны контейнер, доверху наполненный рисом. И впихнув в крупу телефон, девушка протянула банку Тарновскому.

— К утру оклемается, зуб даю, — подмигнула девушка.

— А до утра мне звонить по ладошке? — догадался Мирослав, принимая, пусть и с опаской, протянутую емкость.

— Отчего же, могу дать свой. А ты, папаша, каким рейсом летишь? — спохватилась девушка, — Кажись, нашу посадки объявили.

Мирослав решил, что на рейс опаздывать нельзя ни в коем случае. Прихватив банку и пиджак со спинки стула, Тарновский послушно поплелся следом за девушкой, ориентируясь на ее массивную поклажу. Стало даже совестно, видя, как незнакомка пыхтит.

Вздохнув, Мир ухватил гигантский рюкзак за ручку и дернул, заставив девушку притормозить. Впихнул в руки в перчатках пресловутую банку и настойчиво отобрал тяжелую ношу.

— Да я сама, папаша! — начала возмущаться девчонка, но Мирослав удостоил ее мрачным, возможно, еще более тяжелым взглядом, чем рюкзак, и забросил его на плечо.

— Какой я тебе папаша?! Нашлась, блин, дочечка! — проворчал Тарновский и двинулся к воротам, где началась регистрация на рейс.

Конечно же, пришлось долго рассказывать, почему у них на двоих с незнакомкой банка с рисом и громадный рюкзак, который, почему-то девчонка не стала сдавать в багаж. Но к счастью, их пропустили. И да, сидеть тоже пришлось, по неизвестному стечению обстоятельств, рядом.

После взлета Мирослав решил, что раз уж домой лететь около пяти часов, то можно и познакомиться с девушкой. А потому, Тарновский, сев удобнее, протянул правую руку незнакомке.

Та, к слову, не выпускала пресловутой банки с рисом, будто пыталась собственноручно, или же силой мысли, высушить пострадавший от ее маневров гаджет.

— Мир, — представился Мирослав.

Девушка хмыкнула, поправила кепку, вздернув козырек выше, и проговорила:

— Да не ругались вроде, папаша, — цокнула девчонка, повернула голову и взглянула на Тарновского.

Мирослав не знал, то ли смеяться, то ли игнорировать эту странную особу. Но да, девушка была весьма занятной. А еще у нее были странного цвета глаза. Как у Жасмин, только более синие, более загадочные и, да, более дерзкие.

— Звать меня Мирослав, или просто Мир, — усмехнулся Тарновский, не убирая руки.

Девчонка округлила глаза, вложила свою ладонь в протянутую мужскую и легко потрясла ее.

Миру хотелось рассмеяться. Комично все выглядело. И девчонка эта, без капли почтения, скромности, и уж точно, раскаяния во взгляде, удивительным образом веселила его.

— Ну тогда я Мурка, можно просто Мур, или Кошка, — кивнула соседка по креслу.

— Значит, Маруся? — догадался Мирослав, пожав в ответ девичье запястье еще раз и

Выпустив кожаную перчатку.

— Не-а, — усмехнулась девушка и вернула кепку на место, прикрыв козырьком половину лица, — Только что придумала.

— Ясно, — хмыкнул Мирослав, и вдруг на глаза попался посадочный талон. Девчонка просто впихнула клочок бумаги в карман на спинке переднего кресла, а потому прочесть имя пассажира не составило труда. — Госпожа Правдина Котоми? Серьезно?

— Не вижу ничего смешного, — пробормотала девушка и глубже пальцем запихала предательский талон. — Котоми, да. Так меня зовут. Бывает и такое, если мама японка по происхождению.

— А папа кто? — вдруг заинтересовался Мирослав, понимая, что «Правдина» довольно знакомая фамилия. — Есть, кстати, у меня один знакомый. Правдин. По возрасту мог бы быть твоим братом.

— И как же звать твоего знакомого? — без особого энтузиазма раздался голос из-под кепки.

— Чеслав Правдин, — припомнил Мир настоящее имя друга Марса. Хотя, все, даже Жасмин и Агата, называли парня только Чапа.

— Как тесен мир, оказывается, — хмыкнула девчонка по имени Котоми, хотя, прозвище «Кошка» ей действительно очень шло, по крайней мере, такая же любительница поцарапаться, пусть и словесно, пофырчать, — Почему сразу брат? Муж он мой. Законный. Вот, лечу мириться.

Мирослав в удивлении изогнул бровь. Он не много информации знал о Марселевском друге, но был на сто процентов уверен, что у Чапы никогда не было ни жены, ни серьезной девушки. А после каждой подруги парень впадал в запой.

Но посыл был ясень. Кошка общаться не хотела, а потому Мир, удобнее устроившись в кресле, невозмутимо проговорил:

— Ну, что ж, удачи, Котоми Правдина.

Мирослав сделал вид, что собирается спать. Ну а что еще делать, если телефон зарыт в рис, а других гаджетов Тарновский с собой не брал, на отдых ведь ехал.

Мир на самом деле ненадолго отключился. А проснувшись, приоткрыл глаза и заметил, что вредная Мурка без разрешения ковыряет его гаджет. Хорошо, что все важные приложения у Мира были защищены паролем. Все, кроме галереи.

И именно там и ковырялась девчонка, листая фотографии. Мир лениво следил за тем, как тонкий палец с коротким черным ногтем ловко скользит по экрану, перелистывая снимки. А Мирослав вдруг понял, что снимки сто лет не чистил, ничего не удалял. И там, в памяти гаджета, сохранились весьма старые фото.

Вместе с Жасмин. Вот они обнимаются, вот гуляют, вот возле бассейна. А вот — та самая фотка, присланная Жасмин последней. Теперь, конечно же, Мирослав понимал, что девчонка перепутала адресатов. И они, тайком от Марса даже уладили этот вопрос, обговорили, пусть Жас и дико краснела и прятала взгляд. Обговорить — обговорили, а фотку Мирослав удалить забыл. Но и, честно, даже не смотрел на нее.

Но, кажется, в глазах Кошки, да и любого другого, все выглядело совсем иначе.

— Починила телефон? — подал голос Мирослав, а девчонка вздрогнула и ловко нажала на сброс.

Приложение закрылось, и Правдина демонстративно передала гаджет хозяину.

— Красивая у тебя девушка, папаша, — фыркнула Котоми.

— Мужу привет передавай, — парировал Мирослав, спрятал телефон в карман и вновь «уснул».

После посадки Мир, не слушая возражений, прихватил увесистый рюкзак и пошел к выходы. А там — через терминал, получил багаж и прямиком к выходу.

В зале встречающих собралась целая толпа. Мир безошибочно отыскал фигуру водителя и пошел вперед, рассекая пространство. А девчонка бежала следом, требуя вернуть ее поклажу.

— Муж твой тебя встречает? — сухо уточнил Тарновский, когда водитель пошел вперед с его, Мирослава, чемоданом.

— Сама доберусь, на такси! — воинственно вскинула подбородок Правдина.

— Двигай к выходу, — мотнул головой Мир.

Кошка пыталась возмущаться, даже ругалась, и, кажется, матом, пусть и негромко. Мирослава ситуация очень забавляла. И потом, чего он там не слышал, если у него родной брат пользуется словечками и похлеще?

Кошка, пусть и скрипела зубами, а в пассажирское кресло рядом с Миром села.

— Живешь где? С Чапой? — уточнил Мирослав, но девчонка, сквозь зубы, вдруг прошипела знакомый Миру адрес.

Оказывается, ехать она собралась прямиком на работу брата. Теперь, размышляя над всем, Мир прикинул, что Кошка и есть тот самый курьер, которого ждал брат с какой-то, супер-редкой и важной запчастью.

И Мирослава вдруг обуяла ярость. Нет, ну это надо же, хрупкую девчонку эти два идиота, Чапа и Марс, заставили тащить хреновы железяки через границу! Вот, елки-палки, кретины!

Но, конечно же, вслух Мирослав не сказал ни слова. Отдал распоряжение водителю, указав адрес. И молчал всю дорогу, прикидывая, что Марса уже давно нет на работе. А вдруг там и Чапы нет? И что, Кошке придется таскаться с чертовыми железками по всему городу? Непорядок!