Затопить Германию - Пол Брикхилл

Кохрейну было нелегко заполучить «Москито»  для 617–й эскадрильи. Этих самолетов не хватало, а требовались они многим. «Следопыты»  и другие эскадрильи имели более высокий приоритет. В результате просьба выделить самолеты эскадрилье тяжелых бомбардировщиков для проведения непонятных экспериментов вызвала серьезные протесты. Пока Кохрейн пытался уговорить начальство, 617–я эскадрилья оттачивала дальше свое умение на маленьких целях во Франции. 18 марта они посетили завод по производству взрывчатки в Бержераке. У них был строжайший приказ НЕ летать на малой высоте. Кохрейн не желал рисковать отборными экипажами до прибытия «Москито».

На сей раз при свете ракет бомбардир Чешира Эстбери все прекрасно увидел с высоты 5000 футов и положил маркеры прямо на заводские строения. То же самое сделал Манро. Шэннон и МакКарти подожгли склады взрывчатки, находившиеся поблизости, а Банни Клейтон всадил 12000–фн прямо в центр складов. Через 15 секунд внизу словно вспыхнуло солнце. На земле полыхнула колоссальная оранжевая вспышка, которую Чешир назвал «фантастической», Она осветила небо на много миль вокруг. Чешир ясно увидел 10 самолетов своей эскадрильи, которые собирались начать бомбежку. Через 5 минут завод и склады превратились в море огня. Чешир радировал: «Пороховой завод доказал свою полезность». Ни одна бомба не упала за пределы завода.

Немцы имели еще один завод по производству взрывчатки во Франции вблизи города Ангулем. Чешир повел туда 14 самолетов на следующую ночь. Он положил маркеры прямо в центр, и через 14 минут смог радировать: «Все в наших традициях». Завод прекратил существование. Снова никаких разрушений вокруг.

Удовлетворенный Кохрейн на следующий день позвонил Чеширу.

— Упакуйте свой ночной чемодан, — сказал он. — Вы поедете со мной к главному маршалу авиации Харрису для разговора о паре «Москито».

Этой ночью они обедали вместе с Харрисом в его доме вблизи Хай Уайкомба. Чеширу при всей его учтивости было нелегко в компании двоих самых ужасных командиров КВВС. Он напрасно беспокоился. Маршалы предавались ностальгическим воспоминаниям о днях юности в Ираке. Оба тогда были зелеными лейтенантами и совсем не мечтали оказаться в штабах.

А за портвейном Харрис внезапно спросил:

— Чешир, что вас заставляет думать, что вы сможете сбрасывать маркеры с бреющего полета на «Москито»  и при этом улизнуть?

— Вопрос, сумеем ли мы точно сбрасывать маркеры, не стоит. Единственное, что не ясно — имеется ли у нас разумный шанс уцелеть в случае сильной ПВО. Вице—маршал авиации Кохрейн думает, что «Ланкастер»  для этого слишком велик и тихоходен. Я склоняюсь к тому мнению, что он прав. Но я верю, что он согласится со мной, если я скажу, что у «Москито»  шансы гораздо выше. Я уверен, что на «Москито»  мы сумеем выполнить заход со стороны солнца на любую цель и сбросить маркеры со средним отклонением 20 ярдов.

— Мы всегда хотели подвергнуть Мюнхен сильной бомбардировке, но нам это никак не удавалось, — заметил Харрис. — Там стоят четыре сотни орудий. Вы думаете, что и в этом случае сумеете сбросить маркеры и удрать?

— Да, сэр. Думаю, что да.

Вмешался Кохрейн, сказав, что сначала они попрактикуются на «Москито»  на менее опасных целях, чтобы узнать точно, на что они способны.

— Хорошо, — согласился Харрис. — Я посмотрю, сумею ли вам дать 2 «Москито»… взаймы на пару месяцев. Если за это время вы сможете точно сбросить маркеры на Мюнхен, я оставлю их вам.

Сразу позади Кале немцы начали работы по сооружению новых бетонированных ракетных пусковых установок и позиций для дальнобойных орудий. Тысячи рабов копошились на массивных блокгаузах. Было очевидно, что работы над секретным оружием близятся к завершению. Уайтхолл теперь знал, что новое оружие нанесет удар по Лондону и портам сил вторжения, но держал это в секрете. (Англичане еще ничего не знали о дальнобойных орудиях, 500–футовые стволы которых как раз в это время везли через Бельгию.) Если секретное оружие пойдет в ход до начала вторжения, а КВВС не смогут уничтожить бункера, Лондон будет уничтожен. Более того, вполне вероятно, что сорвется и высадка в Европу.

Черчилль настаивал, чтобы разведка докладывала ему 2 раза в день. Некоторые донесения указывали, что боеголовки нового оружия имеют вес 10 тонн. Предполагалось, что немцы могут выпускать до 1000 таких снарядов в неделю. Черчилль приказал подготовить планы эвакуации Лондона и сказал сэру Артуру Харрису, что бункера следует уничтожить до того, как оружие будет готово к бою.

«Толлбой»  Уоллиса был единственным оружием, которое могло их уничтожить. Харрис это знал. Однако какое—то время их нельзя было пустить в ход. Эти бомбы следовало сбрасывать с высоты по крайней мере 18000 футов, чтобы они успели набрать нужную скорость. Однако только одна эскадрилья могла сбрасывать их достаточно точно. Но пусковые установки будут хорошо замаскированы, и бомбардир вряд ли увидит их в прицел с высоты 18000 футов даже днем. Хотя установки были хорошо защищены зенитками, маркеры следовало сбрасывать наверняка и с такой точностью, чтобы не расходовать попусту драгоценные «толлбои». Это было сложной задачей, и Харрис вызвал командира Соединения «следопытов»  Беннетта, Кохрейна и Чешира на совещание к себе в штаб.

Беннетт сразу заявил, что его самолеты не смогут сбрасывать маркеры с такой точностью. Кохрейн сообщил, что 617–я эскадрилья сумеет и сбросить маркеры, и уничтожить цель.

Чешир заявил:

— Я сомневаюсь, что мы сможем сбрасывать маркеры достаточно точно со средней высоты. Придется выдерживать прямой курс и высоту. А в таких условиях прожектора ослепят пилота, и он просто не увидит цель. И уж в любом случае зенитки собьют его. Я думаю, сэр, мы должны сбрасывать маркеры с пикирования на малой высоте. Кохрейн предупреждающе вставил:

— Но не с «Ланкастера».

— Нет, сэр. С «Москито», как мы и говорили раньше. Он имеет большую скорость и проскочит над целью, прежде чем зенитки успеют его подбить.

Беннетт сказал:

— Я не думаю, что скорость «Москито»  позволит ему проскочить ПВО… У вас будут чудовищные потери. Но Чешир упрямо отстаивал свою точку зрения.

— В любом случае, сэр, я не вижу иной возможности. Совещание зашло в тупик. Наконец Харрис сказал, ухмыляясь:

— Хорошо. Работу следует выполнить в любом случае. Если Соединение «следопытов»  не может этого сделать, как насчет ваших парней, Кохрейн?

Кохрейн принял вызов.

— Мы сделаем это, сэр, — пообещал он.

Через день Кохрейн позвонил Чеширу:

— Я достал для вас 2 «Москито». Они в Колби Грейндж.

Отправляйтесь и научитесь летать на них как можно быстрее. Сообщите мне, когда вы будете готовы использовать их.

Чешир пришел в восторг после знакомства с «Москито». Через пару дней он чувствовал себя на этом самолете, как дома. Единственным возможным недостатком был небольшой радиус действия при полной нагрузке. В этом случае самолет мог не долететь до некоторых отдаленных целей. Например, Мюнхен находился на самом пределе дальности. Поэтому он попросил командование группы как можно быстрее достать ему несколько подвесных баков.

А вскоре 617–я эскадрилья получила подтверждение, что слава о ее подвигах разлетелась довольно широко. В Вудхолл прилетели 2 американских генерала авиации, Спаатс и Дулитл, чтобы ознакомиться с деятельностью эскадрильи и изучить новую методику использования маркеров. Чешир с гордостью рассказывал и показывал все. Спаатс захотел узнать, есть ли у них еще нерешенные проблемы.

— Конечно, — с серьезным видом ответил Чешир. — У нас осталась еще одна проблема. Мы никак не можем найти способ расстроить бомбовые прицелы, потому что проклятые бомбардиры сажают все бомбы в одну точку.

— О, даже так? — сказал Спааатс, осклабившись. — Хорошо. А что если нам устроить небольшое состязание? Мы покажем вам, как класть бомбу в бочку с солеными огурцами.

Чешир охотно принял вызов. Однако состязания так и не состоялись, так как хватало более серьезных занятий. А жаль, потому что тогда отпали бы все сомнения. 617–я эскадрилья была уверена в исходе соревнований и вполне законно. С помощью SABS, руководства Кохрейна и умения Чешира и Мартина, они показали, что бомбежка — даже ночная — может быть локализована в пределах военного объекта и не затронуть гражданское население. 617–я эскадрилья была полна гордости за свои дела. Дух поднялся неизмеримо по сравнению с днями «эскадрильи самоубийц». За прошлый месяц они совершили 142 вылета и сбросили 472 тонны бомб, не ранив ни одного гражданского.

Высокие вершины редко видны в дыму сражений. Только по прошествию времени становятся видны их подлинные размеры. Никто из летчиков 617–й эскадрильи в то время не понимал, что их соединение стало кузницей традиций. Все еще очень молодая эскадрилья имела самый высокий дух во всей авиации. Их достижения уже были совершенно очевидны. Но это только часть причины. Более важными были другие.