Ласточка на запястье - Даша Моисеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стыдно мне было, Гриша. Стыдно! А он обещал мне свадьбу, жизнь другую! Думаешь, я не понимаю, что ты для нас делаешь? Понимаю, но не могу. После смерти мамы я просто…
Голос ее оборвался, и она всхлипнула. Гриша мигом кинулся к ней, прижимая уже дрожащее от рыдания тело к себе.
— Я позволил ему ударить свою дочь, Машенька. О, моя Маша! Что бы она сказала на такое? — запричитал отец, обливаясь горькими слезами. — Пьянь старая. Какая пьянь старая. Сволочь! До чего докатилась моя жизнь? До чего, Гриша?
Голова пульсировала и болела. Каждый звук отзывался болью и давил на уставший от проблем мозг. Мать, красивая и молодая, смотрела не сына с фотографии, заботливо повешенной на кухне сестрой. Смотрела и улыбалась горькой улыбкой.
— Да хватит себя жалеть, отец! — не выдержал Лебедев. Он мягко отстранил от себя сестру, после чего подошел к отцу и схватил его за воротник. — Ты позволили свою жизнь превратить в это! Ты позволил ему ударить её! Ты довёл до того, что мне приходится работать! Горько тебе? А мне тоже горько, но, в отличие от вас, времени на то, чтобы страдать, у меня нет. Пытаюсь семье своей помочь! Да, мама умерла, но у нас есть мы! А ты, — Гриша опустил своего отца, с отвращением смотря на него. — И ты! — перевёл взгляд на свою сестру. — Не думаете о семье! Что хотите, то и делайте!
Вся ярость, все обиды и усталость вышли наружу, завладев его созданием. Будучи спокойным и тихим, он не позволял себе в адрес родных хоть какой-то грубости, но сегодняшнее просто довело его до нервного срыва. Глаза метали молнии. Голос звучал грубо и властно.
— Значит так! — чуть ли не кричал парень. — Ты с завтрашнего дня идешь лечиться от зависимости! Больше я не стану слушать тебя! Не вылечишься, больше нас не увидишь. А ты не вздумай идти за ним, сам вырулю. Дома теперь сиди или подработку найди. Стыдно ей. Если стыдно, так меняй что-то. Какая ты вообще мать? Мало того, что пила вчера, как свинья, так ещё сына в чужой город везти собралась. Конечно, жертвой быть куда проще, чем работать!
Сестра, взглянув на фото своего ещё не родившегося ребёночка, опустилась на стул, тихо прошептав.
— Я согласна с тобой.
Отец, заревев ещё громче и принявшись глотать сопли и слюни, пополз на коленях к сыну, хватая его за одежду. Только Гриша был непреклонен.
— Если ты не сделаешь так, как я сказал тебе, то мы уйдём. И ты останешься один, ясно?
Больше Гриша не собирался его жалеть. Входить в его положение, пытаться дать время. Его никто и никогда не жалел.
— Но я потерял свою жену!
— А мы потеряли свою мать. — выплюнул в лицо отцу Гриша. — А если ты не изменишься, то потеряешь ещё и нас.
Открыв окно в своей комнате, Гриша достал сигарету и закурил. Курил он редко, но после сегодняшнего просто не мог обойтись без этого. Навалившаяся на него тяжесть была почти непосильной. Ему хотелось закрыть глаза и расплакаться, подобно маленькому ребёнку. Телефон, лежавший на подоконнике, завибрировал. На экране высветлилось сообщение от Зои.
«Ангелина так и не ответила»
«И в сети её не было со вчерашнего вчера»
Еще через минут пять.
«Гриш, ты сам как?»
«Стикер»
«Стикер»
«Стикер»
Потушив сигарету о пепельницу, Лебедев задрал рукав рубашки. Взглянул на свою ласточку и улыбнулся. Прикоснулся к ней кончиками пальцев. Дверь в комнату скрипнула. Сестра молча вошла к нему, держа в руках поднос с чаем и кое-как нарезанным салатом. Не дожидаясь от брата реакции, она подошла к нему и, поставив поднос на подоконник, схватила его за руки.
— Гриш, прости меня.
Лебедев кивнул. Злость на сестру постепенно начала уходить. Угасать, словно костер под летним ливнем.
— Я буду рядом. — пообещала сестра, обнимая брата. — И отец, надеюсь, будет.
Глава 13
Ангелина пропала три дня назад, а ребята до сих пор не могли в это поверить. Смятый список лежал на столе и словно бы посмеивался, говоря: «Вы ведь знали, что я был прав. Знали, не так ли?» Гриша ходил взад-вперёд, то ли задумчиво, то ли сердито ероша свои волосы. Кирилл и Зоя были хмурыми и молчаливыми. В воздухе витал лишь один вопрос: «Что делать теперь?»
— Мы должна передать этот список полиции. — твёрдо заявил Гриша, резко остановившись.
Кирилл и Зоя, словно болванчики, одобрительно кивнули. Страх проник в их сердца, заставляя спешно принимать самые, на первый взгляд, правильные действия. Теперь дело обрело совершенно другие краски, и всем троим казалось, что на их плечах висит ответственность за то, что вместо того, чтобы сразу пойти со списком в полицию, они возомнили себя гениальными следователями, тем самым обрекая свою подругу на такой исход событий. Даже весьма разумное заявление о том, что подлинность значимости этого написанного рукой списка была под вопросом, не помогало им оправдать себя.
— Зачем она ушла из дома? — Гриша надавил пальцами на виски. — Кто-то написал ей сообщение? Или что-то вроде того?
Зоя крепче сжала в руках мягкую маленькую подушечку. Девушка пыталась вспомнить все, пускай даже брошенные вскользь, слова Ангелины. Ей почему-то казалось, что что-то она упустила. Нечто очень важное. Разум со всех сторон прокручивал последний день перед пропажей девушки. Слегка бледное лицо, излишне быстрая попытка сплавить их домой и отказ встретиться с утра. Зная многое об её отце, в голове Зои стали возникать не очень хорошие мысли.
«Нет. Не может же он причинить вред своей дочери» — пыталась успокоить себя Орлова, — «Она же его дочь, как бы сильно он ни ненавидел свою бывшую жену».
— Что Олег дал вчера Ангелине? — спросил Гриша, подходя к Зое и садясь возле неё на колени. — Какую-то бумажку.
— Визитка. — девушка пожала плечами, вспоминая разговор. — Сказала, что работа и…
«Я накоплю денег и уеду из этого проклятого города»
Внезапное воспоминание словно ошпарило. Руки девушки нервно затряслись, а щёки вмиг порозовели.
— Она говорила, что хочет уехать из города. Может, всё-таки она сбежала?
Кирилл покачал головой.
— Откуда у неё такие деньги? Если она искала работу, значит, денег-то точно не было. А на переезд нужно, ну… минимум тысяч тридцать.
— Тридцать тысяч не такая большая сумма, как кажется. — Гриша встал и снова принялся расхаживать туда-сюда по гаражу. Вид у него был крайне задумчивый. — Она могла занять, украсть, на худой
