Ласточка на запястье - Даша Моисеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гриш. — Зоя похлопала его по спине. — Ты уставший. Снова отец?
— Сестра. — вымученно промычал парень, не поднимая на подругу глаз. — Беременна походу.
— Гадство.
— Ещё какое.
По колледжу расплылась мелодия, оповещающая о начале пары. В аудиторию влетела вся румяная и запыхавшаяся преподавательница информационной деятельности. Быстро поздоровавшись со всеми и даже не став отмечать тех, кто не пришёл, включила какой-то видеоурок с образовательного сайта.
— Смотрим и мне не мешаем. — сердитым голосом сказала она, уходя со стопкой бумаг в конец аудитории.
— Зря только так рано вставал. — недовольно пробурчал Гриша, поднимаясь и хватаясь за лоб. — Башка болит.
Орлова вытащила из сумки таблетки и бутылку воды. Гриша с благодарностью принял её помощь. Уж что-что, а обезболивающих у Орловой было много. Разной фирмы и разного действия.
— Что будешь делать с сестрой? — шёпотом спросила Зоя. — Или, думаешь, врёт?
Гриша не знал, что на это ответить. Делать что-то определённо надо было, но вот не особо хотелось. Он и так долгое время был для отца и сестры нянькой. Сам зарабатывал, сам следил за квартирой. Сестра иногда могла суп приготовить, да и то почти несъедобный. Было бы куда проще, если бы отец бросил пить. Даже с зарплатой кассира из «Магнита» можно было бы выдохнуть и, наконец, начать жить.
— Не знаю, Зоя. Не знаю. Думаю, поговорить с отцом вечером. Да и с сестрой тоже.
— Если хочешь, немного замедлим темпы. — предложила Зоя, обеспокоено смотря на Гришу. — Тебе сейчас явно не до нашего мини-расследования.
— Кажется, я понял, почему люди мир изменить не могут. — устало улыбнувшись, Лебедев открыл бутылку. — Они заняты выживанием из-за других мудаков.
Вытащив из серебристой упаковки красную таблетку, Гриша закинул её себе в рот, после чего запил водой. Сестру надо было уговорить на аборт, если, конечно, она вообще была беременна. Какой толк от малыша сейчас? Только жизнь сломается очередная. Он и так работает почти без отдыха, а тут ещё денег на ребёнка надо будет искать. То, что тот в край обдолбанный парень будет хорошим отцом, Грише верилось с большим трудом. По крайней мере, хорошие отцы не позволяют своей беременной девушке пить.
— Может, это к лучшему?
Лебедев удивлённо взглянул на подругу. Прядь волос упала на сморщенный из-за изумления лоб.
— Твой отец никогда не был ленивым. — Зоя спешно попыталась объясниться. — Он был за семью и всё ради вас делал. Быть может, такая ситуация что-то в нём изменит? Заставит выйти из такого состояния?
— А ты думаешь, что чудеса случаются? — фыркнул Гриша. — Сколько людей так живут и сколько выходят?
— Я верю в твоего отца. — пожала она плечами. — Да и смысл в чудо-то не верить? Такие вещи просто так не случаются.
Хотелось бы ему в это верить. Верить в то, что вчерашняя ночь была началом чего-то хорошего. Наблюдать за моральным разложением родного отца было почти так же больно, как наблюдать за постепенным умиранием матери. Тоска по былому грызёт изнутри, а неминуемый конец пахнет чем-то очень тухлым, и этот запах буквально преследует, вгрызаясь в каждую клетку тела.
— Мне бы тоже хотелось в него верить.
— Орлова, Лебедев!
Преподавательница застучала по столу рукой. Зоя и Гриша обернулись к ней, да так и чуть не засмеялись, заметив, как смешно вздрагивают мелкие кудри преподавательницы. Она была похожа на разъярённого барашка.
— Раз вам нечем заняться на моей паре, то, может, пойдете вон?
— Простите, Светлана Алексеевна. — извинился Гриша, сдерживая порыв закатить глаза.
«Вели бы вы свою пару так же интересно, как Егор Александрович» — подумала Зоя, кривя губы в вежливой извинительной улыбке.
— Смотрите у меня! — пригрозила преподавательница пальцем, а затем, взглянув на стопку своих листков, добавила. — Зоя, Отнеси-ка бланки Егору Александровичу, он в библиотеке. Тебе всё равно заняться нечем.
Поймав сочувствующий взгляд друга, Зоя поднялась из-за стола, на прощание тихо шепнув ему: «Спрошу заодно про Ангелину».
* * *
Егора Зоя заметила сразу. Вернее, его мощную мужскую спину, обтянутую белоснежной рубашкой. Тонике пальцы крутили ручку. Голова покорно склонена над бумагами, лежавшими на столе. Светлый локон пшеничных волос свернулся колечком и упал на лоб. Мужчина что-то сосредоточенно читал, не замечая того, что в библиотеку вошёл ещё кто-то. Рядом с ним на спинке стула висело бежевое пальто.
— Доброе утро, Егор Александрович. — Зоя подошла к его столу и опустила на него стопки с бланками.
Мужчина перестал крутить ручку. Удивлённо взглянул на студентку, затем, видимо, вернувшись в реальность, кивнул головой в приветственном жесте.
— Извините, — девушка села на краешек стула. — Вы знаете, почему Ангелина не пришла сегодня?
— Насколько знаю, вчера приезжала её мать. Возможно, уехали куда-то или вместе время проводят. — Егор взял небольшой листок с вершины стопки и положил его перед собой.
Зоя задумчиво кивнула, переводя взгляд на собственные руки. В горле комом сидело плохое предчувствие. Если всё так, как говорит Егор, то почему она так и не ответила на звонок? Почему не написала? Да и даже если мать приехала, то как у них вышло отпросить от учёбы Ангелину? Отец Дорофеевой не позволил бы ей пропустить даже одну пару.
— Можешь помочь мне, если не хочешь идти на пару. — преподаватель снова взял свою ручку.
Зоя подняла на него взгляд. Долго молчала, раздумывая, а потом всё же согласилась. Егор разделил стопку бланков на две части. Одну оставил возле себя, другую придвинул ближе к Зое. Пока мужчина объяснял, что нужно делать, Орлова невольно всё-таки посматривала на него. Смотрела на грубые черты лица, на орлиный нос, на голубые глаза и красивые пальцы, указывающие на текст.
В библиотеке было спокойно и тихо. Запах книг витал в воздухе. Казалось, что они оказались в совершенно ином мире, ну или в замкнутой петле, куда никто кроме них попасть не может. Это спокойствие, это уединение от всего остального мира, уютное и безмолвное.
— Сидела?
Егор взглянул на ласточку, выглянувшую из-под мешковатого рукава куртки. Чёрные крылышки гордо смотрели вверх, задевая синие веточки вен.
— Что? — не поняла Зоя.
— Татуировка.
— Вы тоже считаете татуировки глупостью? — Зоя вопросительно подняла острую чёрную бровь.
— А
