Карантин класса «Т» - Андрей Буревой

— Бинокль, — кратко известила меня спустившаяся на землю девушка, протягивая его мне.

— Понятно, что не подзорная труба, — опомнившись, со смешком заметил я. И кивнул на «блоху»: — Залезай, едем.

Взглянув в последний раз на небо, как всегда в эту пору, ближе к вечеру, довольно плотно затянутое тучами, забрался в бронемашину и я. Осталось последнее — до Базы спокойно доехать да металл сдать. А там и делу конец. Сразу рвану к себе — контрастный душ приму да заточу что-нибудь…

«Расслабляться преждевременно все же не стоит, — одернул я себя. — На последнем отрезке пути, когда никто ничего такого уже не ждет, зачастую самые неприятности и поджидают».

Но доехали без проблем. Да и откуда им, собственно, взяться? Повывелись давно в округе отморозки, способные устроить засаду на поисковиков у самой Базы. Свинцом потравились, ага.

Сегодняшняя облачность сыграла нам на руку — не пришлось дожидаться сумерек, чтобы нырнуть на Базу через главный въезд. А именно через него нам и надо, чтобы попасть прямиком в сектор «D», на основную металлоприемку. А то что-то не вдохновляет меня предстоящая разгрузка «блохи», осуществить которую придется, считай, в одиночку. Да, есть еще Эвелин, но какая тут помощь от девчонки? Ясно, что никакой. Максимум — до первой уроненной на ногу железяки.

Спуск по пандусу на третий подземный уровень. Пыхтящий паровой подъемник. Контрольно-досмотровый пункт. И вот мы дома. С какой-никакой, но добычей. А самое главное — целые и невредимые.

Проехав еще чуть, мы закатили под небольшой, по сравнению с основным, купол. Целый, можно сказать, крохотный сектор Базы занимает главная металлоприемка, на которую может заявиться кто угодно — хоть свои жители, хоть случайные заезжие. Потому она и здоровая такая — одних только малых пунктов приемки под два десятка штук. Не то что в секторе «C»…

Подкатив к одному из свободных транспортеров, я заглушил движок и нетерпеливо обратился к своей напарнице, до сих пор сидящей в орудийной башенке:

— Эвелин, давай выбирайся уже оттуда. И винтовку свою укладывай.

Я вылез из бронемашины, прихватив с собой «корт». Для острастки больше, чем из реальной необходимости. Просто металлоприемка здесь и у нас — это две совершенно разные вещи. Тут народу крутится на порядок больше. Причем зачастую левого, ищущего хоть какую-то возможность срубить денежку. Отвернешься так на мгновение от своей «блохи», оставленной с открытыми дверями, и останешься с голым салоном. Мигом всему ноги приделают — даже съемным креслам…

— Есть желающие помочь с разгрузкой? — сразу обратился я с вопросом к моментально подтянувшимся к машине забулдыгам из числа вечных пропойц, живущих непонятно где — как бы не тут же, под лентами транспортеров, — и постоянно слоняющихся по металлоприемке в поисках возможности срубить монету-другую.

— Пять кредов — и считай, что уже все разгрузили! — сразу попытался заломить цену кто-то с хриплым голосом.

— Пятерку получишь, когда я на паровике приеду разгружаться! — фыркнул я в ответ на такой дешевый развод, рассчитанный на слабо ориентирующихся в здешних расценках новичков.

— Тогда три креда! — торопливо выпалил один из забулдыг, вперив в меня взгляд мутных глаз.

Минуту спустя работа закипела. Сговорился я с парой еще крепких пьянчуг, подтянувшихся позже всех, но тем не менее оттеснивших в итоге своих совсем испитых «коллег» от машины. И запросы у них оказались вполне адекватными — всего-то по креду каждому. То есть общим счетом — два. Что вполне себе устоявшаяся цена разгрузки грузовой «блохи», равная стоимости литра самого дешевого пойла на Базе, представленного низкокачественным, не прошедшим должной очистки спиртом. Такой можно взять у Фермеров в пределах полусотни за двухсотлитровую бочку… А если брать не одну такую емкость, а, к примеру, сразу пару десятков, то отдадут вообще по тридцатке…

Поставив Эвелин с игольником присматривать за этими горе-работниками, я расположился чуть в стороне. Так, чтобы никто не мог сунуться незамеченным к «блохе». Был бы в грузовом отсеке среди обычного железного лома какой-нибудь ценный металл, десяток килограммов которого можно за кред-другой загнать, тогда иной разговор, пришлось бы самому примерить на себя роль надсмотрщика, а так с этим справится и неопытная девчонка. За ней самой глаз да глаз нужен, чтобы не облапошили.

Недолго пришлось поскучать. Я всего пару раз успел посетовать на то, что с командой побольше все было бы намного проще. И с разгрузкой, и вообще… Но нанятые работники тоже шустро справились. Минут за десять от силы перекидали на ползущую к пункту приемки ленту транспортера весь нарезанный мной металл из грузового отсека. И даже не попытались увести кусок-другой! Не то посчитав, что овчинка выделки не стоит, не то убоявшись моей напарницы, подобно какому-то сторожевому дроиду замершей подле них и контролирующей абсолютно все их движения.

— Все это… значится… — под конвоем Эвелин подвалили ко мне управившиеся с разгрузкой мужики.

— Значится, и деньги сейчас получите, — хмыкнул я, глядя на них, взявшихся обтирать покрывшиеся рыжими пятнами руки о замызганные тряпичные робы.

Да-да, работали они даже без обычных тканевых перчаток, не говоря уже о полноценной защите кистей.

Оставив забулдыг смиренно ожидать расчета в компании Эвелин, я направился к скучающему приемщику. Он за все время разгрузки даже ни разу не взглянул на голографический экран с данными, поступающими с контрольно-измерительного стенда. Тупо просидел, пялясь на «блоху» и нашу честную компанию. Основное внимание уделив, разумеется, моей напарнице.

Без малого семьдесят кредов. А если точнее, то шестьдесят восемь. За три тысячи девяносто два килограмма железа. Вообще ни о чем. Как и ожидалось.

— Шестьдесят кредов давай на унив, а восемь — отсыпь монетами, — уведомил я унылого приемщика.

Тот кивнул и без энтузиазма проделал все необходимые операции: перечислил мне на расчетную карту нужную сумму с портативного терминала, набрал на обнаружившейся на его столе виртуальной цифровой панели восьмерку, выгреб из раздатчика интегрированного мини-сейфа весело зазвеневшие серебряные монеты и выложил их передо мной неаккуратной стопкой.

— В расчете, — подтвердил я, убирая пополненный унив в кармашек на поясном ремне и смахивая драгоценные кругляши со столешницы на раскрытую ладонь.

— Держите, — сунул я по креду гаврикам, вернувшись к машине. А спровадив их, обратился уже к Эвелин: — Теперь, значит, подобьем итоги с тобой. — И принялся вслух рассуждать, исподволь наблюдая за девушкой: — Так… На доставке генератора Фермерам мы сделали сорок кредов чистыми… Плюс еще шестьдесят шесть нам принесла сдача металла… То есть всего сто шесть… Из них еще следует вычесть стоимость трех потраченных отрезных дисков — это девять монет… И выходит девяносто семь кредов… А это делает по двадцать четыре с четвертью на одну долю, которых в нашем скромном отряде на данный момент четыре — три моих и твоя… Но ты подрядилась на поиск за одну двадцатую стандартной доли, а значит, делим ее еще раз… И выходит, что тебе полагается немногим более креда…

Все же под маской Эвелин Лэйн скрывается крайне уравновешенная особа. Это однозначно. Кто-то более сходный по типажу с Икки и Мэй уже вскипел бы и возжелал разобраться со мной по-свойски. А эта даже не шелохнулась, услышав о том, что заработала она сегодня за весь день лишь немногим больше, чем обычный забулдыга с металлоприемки — менее чем за четверть часа трудов!

Раздосадованный тем, что не удалось добиться никакой реакции от этой интригующей особы, я попытался еще, что называется, подлить масла в огонь. Изобразил недолгие раздумья да махнул рукой, великодушно заявив:

— Ладно, не будем мелочиться. Округлим в большую сторону — до двух кредов.

Но она и на это промолчала! Зараза такая…

«Точно мажорка! — с досадой подумал я, окончательно уверившись в справедливости своих подозрений. — Вырвалась с Базы покататься — и довольна! А деньги ей совершенно побоку! Хоть два креда, хоть двести двадцать два!»

— Вытаскивай уже свой унив, — немного грубовато велел я девушке, обломавшись со своими подначками. — Скину твой заработок.

— А можно мне монетами?.. — после крошечной заминки тихо и вроде как чуть смущенно спросила она.

«Вот же ушлая особа! — мигом сообразил я. — Не захотела светить свой унив! Наверняка откуда-то знает, что при желании можно выяснить все подробности прошедших через него операций, а значит, и вычислить ее истинное, а не выдуманное имя, указанное в скрытом информационном разделе о владельце расчетной карты!»

— Да как хочешь, — пожал я плечами, хотя желание настоять на предложенном варианте расчета и дознаться-таки, что это за девчонка-хитрюга такая каталась со мной целый день, стало просто нестерпимым. Сказал так и протянул ей биметаллическую двухкредовую монету. Ну и не удержался — подначил еще, остро осознавая, что вижу скорее всего в последний раз: — Нет желания продолжить наше сотрудничество на прежних условиях?