Сумерки героя - Дэвид Геммел

— Молитва бывает иногда опасным занятием, — сказал Элдикар.

Юноша удивленно взглянул на него:

— Вряд ли убийство может служить предметом для шуток, сударь.

— Я не шучу, молодой человек. — Элдикар поклонился и вышел. Ниаллад посмотрел ему вслед.

— Меня убить нельзя. Гаспир и Нарен этого не допустят.

— Так точно, ваша милость, — подтвердил Гаспир, более высокий из двух. — В котором тут месте безопаснее купаться? — спросил он у Нездешнего.

— Омри, мой управитель, покажет вам, а заодно подаст полотенца и холодные напитки.

— Благодарствую, — сказал Гаспир.

— А скоро дядя Элдикар вернется? — спросил Берик.

— Не знаю, мальчик, — ответил Нездешний. — Должно быть, ночью.

— А где я буду спать? Я не люблю, когда темно.

— Тебе приготовят комнату, где будет светло, и кто-нибудь посидит с тобой, пока дядя не вернется.

— Можно это будет Кива? Она мне нравится.

— Хорошо, пускай Кива.

Глава 7

Нездешний проводил взглядом герцога и его солдат, потом вернулся на террасу. Солнце жгло усталые глаза, но бриз с залива приятно освежал лицо. Омри присоединился к нему, и Нездешний дал управляющему нужные указания. Старик с поклоном ушел.

Нездешний спустился по ступеням и прошел мимо водопада, через садик с камнями, к своему скромному жилищу. Дверь была открыта. На пороге он зажмурил глаза и, не почувствовав никакой опасности, вошел. У камина сидела Устарте в наглухо застегнутом красном платье, сложив руки в перчатках на коленях. При виде Нездешнего она поднялась.

— Извините за вторжение, — произнесла жрица, склонив голову.

— Будьте как дома, госпожа.

— Почему вы сказали Элдикару Манушану, что я уехала?

— Вы знаете почему.

— Да, — призналась она. — Но как вы сумели разгадать, что он враг?

Нездешний, пройдя мимо нее, налил себе воды.

— Расскажите мне о нем, — попросил он вместо ответа.

— Его я не знаю, но знаю его хозяев. Он Ипсиссимус — могущественный чародей. Я уже некоторое время чувствую его силу. Он прошел сквозь Врата по двум причинам. Во-первых, чтобы обзавестись союзниками в этом мире, во-вторых, чтобы окончательно снять великое заклятие, мешающее их армиям войти сюда.

— Он король?

— Нет, он лишь служит Совету Семерых. И это, поверьте, делает его сильнее многих королей вашего мира. Вам известно, что он раскусил вашу ложь?

— Само собой.

— Зачем же вы тогда солгали?

Нездешний снова не ответил ей и сам задал вопрос:

— Хватит ли у вас сил противостоять ему?

— Нет, если дойдет до открытого столкновения.

— Тогда вам и вашим спутникам лучше уйти. Попробуйте отыскать себе какое-нибудь убежище или вернитесь туда, откуда пришли.

— Я не могу уйти сейчас.

Нездешний, взяв кувшин с водой, вышел, выплеснул воду в цветник и наполнил сосуд свежей из водопада. Устарте отказалась от предложенного питья, тогда он налил себе.

— Что может Элдикар Манушан предложить своим предполагаемым союзникам?

— Возьмем для примера Арика. Вы ничего особенного в нем не заметили?

— Мне показалось, что он посвежел.

— Помолодел, быть может?

— Понимаю. Это правда или только иллюзия?

— Это правда, Серый Человек. Один из слуг Арика, вероятно, умер ради этого, но это правда. Семеро давно владеют искусством омоложения и прибавления сил, равно как и гнусным секретом смешения.

— Если я убью этого колдуна, поможет это вам удержать Врата закрытыми?

— Возможно. Но вам не удастся убить его.

— Нет того, кого бы я не мог убить, госпожа моя. Это мое проклятие.

— Я знаю о вашем даре, Серый Человек, однако повторяю: Элдикара Манушана убить нельзя. Вы можете послать стрелу ему в сердце или отрубить ему голову, но он все равно не умрет. Если отрезать ему руку, у него отрастет новая. Семеро и те, кто им служит, бессмертны и почти неуязвимы.

— Почти?

— Магия — занятие опасное. Проще и безопаснее всего призывать демонов третьего порядка. Воплотившись, они делают только одно: едят. Но призыв демонов второго и третьего порядка представляет собой угрозу для чародея. Такой демон должен получить чью-то смерть. Если ему не удается лишить жизни намеченную жертву, он обращается против мага, который его вызвал. Если бы Элдикар вызвал демона первого круга и тот потерпел бы неудачу, Элдикара утащили бы в царство Анхарата и растерзали на части.

— На этой слабости стоит сыграть, — заметил Нездешний.

— Вы правы. Потому-то Элдикар и водит с собой мальчика. Ребенок — его лоа-чаи, его подручный. Свои чары Элдикар посылает через него. Если что-то пойдет неладно, погибнет дитя.

Нездешний тихо выругался и, придавленный усталостью, опустился на стул у камина. Устарте села напротив.

— Может он читать мысли так же, как вы?

— Не думаю.

— Однако он знает, что я солгал относительно вашего отъезда?

— Он должен был это почувствовать, — кивнула она. — Он, как я уже сказала, Ипсиссимус, и власть его очень велика. Но и его власть имеет пределы. Он способен вызывать демонов, творить иллюзии, возвращать молодость и прибавлять сил. Способен исцелять себя, будучи раненым. — Устарте умолкла и пристально посмотрела на Нездешнего. — Я чувствую, вас что-то смущает. В чем дело?

— Я думаю о мальчике. Видно, что он любит своего дядю. И Элдикар тоже, кажется, привязан к нему. Трудно поверить, что мальчик для него лишь орудие.

— И поэтому вы сомневаетесь, что Ипсиссимус несет в себе Зло? Я понимаю вас, Серый Человек. Вы, люди, поразительные создания. Любовь и сострадание, которые вы испытываете, сравнимы по силе лишь с ненавистью, способной затмить само солнце. При этом вы никак не можете понять, что подобные крайности уживаются в каждом из вас. Людей, творящих злые дела, вы называете нелюдями и чудовищами — ведь если признать, что они точно такие же, как вы, это подорвет самую основу вашего существования. Разве вы не видите, какой яркий пример представляете вы сами, Серый Человек? В своей ненависти и жажде мщения вы стали таким же, как те, за кем вы охотились: свирепым, черствым, глухим к чужим страданиям. До чего бы вы дошли, если бы не встретили священника Дардалиона и его чистая душа не коснулась вашей? Элдикар Манушан не чудовище. Он человек. Он способен смеяться и испытывать радость. Он может обнимать ребенка и наслаждаться теплом человеческой любви. И при этом обречь на смерть без всякого сожаления тысячи человек. И пытать, и убивать, и насиловать, и увечить — все ему нипочем. Да, он может любить мальчика, но власть он любит больше. Чары Элдикара, и без того сильные, становятся еще сильнее, пройдя через лоа-чаи. Этот мальчик — сосуд, неисчерпаемый источник духовной энергии.