Записки бухарского гостя - Фазлаллах ибн Рузбихан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Затем автор повторяет то же самое в стихах.]
Одним словом, снег от края до края, выходящий за пределы описания. Так как из-за множества людей обилия продуктов страны им не хватало, то с неба в виде непреходящего сахара для них сыпалась мука из снега. Однако мороз так действовал, что никто не мог согреться. Переходы совершались при таком сильном холоде. На каждой стоянке от сильной стужи орде наносился значительный урон, ибо из живых существ, должно быть, погибли от холода десятки тысяч[312] верблюдов. Погибло также и много людей. Однако молодые воины претерпели страшную невзгоду и не очень пострадали от холода. Туркестанцы, хотя большая часть их сделала не более нескольких переходов, очень пострадали.
Короче говоря, августейший кортеж через десять дней движения постепенно прибыл в местность Кара-Абдал, а она близка к середине зимних стойбищ казахов. Она является юртом крупного племени, [подчиненного] одному из казахских султанов. Их верховный повелитель в настоящее время называется Джаниш-султан. У него есть брат по имени Таниш-султан, и он близок к этому султану. В улусе каждого [из них] более пятидесяти тысяч знатных казахов, из которых каждый является славным воином и достойным батыром. У Джаниш-султана был сын по имени Ахмад-султан, который в прошлом году пошел походом и с большим полчищем пришел в Бухару и разграбил округ Куфин и прилегающую к Бухаре округу, как упомянуто раньше. Сейчас намерение высокостепенного величества таково: по обещанию, которое он изволил дать жителям Бухары и Самарканда, возместить их ущерб и положить наказание за злодеяния и грабеж Ахмад-султана, сына Джаниш-султана в полу его поступков. Пусть снова поймут казахи, что следы могущества и счастья будут сметены с их лица. До тех пор пока вера казахов не пойдет прямым путем, среди них не появятся следы благочестия, они не откажутся от идолопоклонства и преклонения перед солнцем, они не будут в безопасности от ударов его ханского величества. Рука предопределяющего И ведь наше войско оно-то победоносно[313] благословенной помощью веры всегда будет делать войско ислама победителем. Однако если всевышний господь удостоит их светом наставления на путь истины и они вденут послушную голову в ошейник рабского служения хану, то, согласно изречению: Если они поступят так, что они сохранят от меня свою кровь и свое достояние, кроме того, что принадлежит исламу, их счет тогда будет у Аллаха, их достояние в безопасности от грабежа, их кровь защищена от пролития. А Аллах поведет того, кто пожелает, да благословит Аллах господина нашего Мухаммада и его сыновей и да приветствует.>
ГЛАВА XXIX
ПАМЯТКА ОБ ОСТАНОВКЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА НАМЕСТНИКА ВСЕМИЛОСТИВОГО ПОСЕРЕДИНЕ СТРАНЫ КАЗАХОВ В ЮРТЕ КАРА-АБДАЛ И ОБ ОТПРАВКЕ СУЛТАНОВ ДЛЯ НАБЕГА НА ВЛАДЕНИЕ ДЖАНИШ-СУЛТАНА
<В середине месяца зул-ка'да[314] остановка августейших знамен и победоносных воинов высокостепенного ханского величества состоялась в местности Кара-Абдал, которая является одной из срединных местностей страны казахов. В этой местности Кара-Абдал, несмотря на то что это было начало весны и начало солнцеворота в созвездии Овна[315], что называют днем султанского нового года, мороз был настолько силен, что от надежных людей пошел слух: «Невозможно было на земле установить котлы, вследствие того что кругом снег выпал на несколько гязов и покрылся льдом, потому что стоянка была на поверхности большого кака, вода которого замерзла на глубину нескольких гязов. Снег же лежал на нем как будто на воду набросили мрамор, и на нем расположились крепко сложенные самаркандцы. При таком положении никак невозможно было поддерживать огонь. Когда мы разжигали огонь, то тотчас же холод льда тушил его. Наконец, мы предприняли [против] льда такую меру: над огнем поставили подобие треножника и к нему словно фонарь подвесили котел. Под ним мы изо всей силы разжигали огонь, давали свариться немного мясу и ели. Бывало, пока варилась какая-нибудь пища, мы несколько раз разжигали огонь и каждый раз холод срывал алый цветок нашего гранатника и нашу кухню лишал силы огня. Действительно, после возвращения августейшего кортежа из Кара-Абдала в Йаси мы на его челе воочию увидели следы действия того холода, ибо краски потемнели и на чертах лица преобладали бледность и сухость. В конце концов всеобщая молва подтвердила, что мороз дошел до чрезвычайности, а люди на морозе были без рук и без ног. Травы и растения в той степи все утонули под снегом и, кроме верхушек тростника, торчавших из-под снега, в тех зарослях никаких кормов вроде ячменя или травы не было. Их свежим и вяленым мясом был только сухой и мокрый тростник, а ядом и противоядием этих немых существ был тоже один только тростник, который должен был их питать».
/[IX]/ Когда расположились на какой-то стоянке, то разбили среди снега палатки и большие шатры, быстрые на руки слуги с огромным трудом и старанием расчистили от снега место для палатки его ханского величества, постелили кошмы и много ковров, и главу куполообразного шатра возвели до высшей точки Аййука среди весеннего расцвета снегов, ты сказал бы, это золотистый купол солнца воздвигнут в свете утра или престол повелителя роз возвели в дни весеннего блаженства. Затем на своих стоянках, на льду и в снегу, разбили шатры войска в полнейшем беспорядке вследствие непрерывных страданий от холода и постоянных лишений из-за снега и льда. В ту самую зиму, терпя бедствия и невзгоды, они в сердцах своих сеяли семена верности и преданности его ханскому величеству. В общем, при этих непрекращающихся лишениях высочайших знамен в Кара-Абдале, который стал августейшей стоянкой [в] юрте Джаниш-султана, вышел высочайший приказ, чтобы их высочества славные султаны и высокодостойные эмиры в своих кортежах отправились в набег на улус Джаниш-султана. Тотчас же их высочества славные султаны, повинуясь высочайшему приказу, сразу же приготовились в опасный
