Я не могу с тобой проститься - Элина Градова

Ем бутерброды с сыром и с колбасой, запиваю сладким кофе с молоком из огромного бокала, нервная дрожь отпускает,

- Ну? – вопрошает Иннина мама.

- С чего начать-то? – я даже растерялся. С лагеря? С буровой, со всех наших скандалов, со свадьбы Максовой? Или, как я пошёл за круассанами к завтраку, а вернулся через день?

- С главного, - отвечает.

- Я её люблю! – вот оно, главное, - пятнадцать лет уже. Половину жизни. А первую половину был ещё маленьким, так что не в счёт! Она - единственная. Вот! – достаю из кармана футляр с кольцом, - отлучился к родителям, там отцу плохо стало. Вернулся, замуж хотел позвать, а её уже нет! Она, как мираж, всё время исчезает!

- А она говорит, что исчезаешь всё время ты, - мама улыбается, и я понимаю, что она мне поможет!..

Отвёз Ларису Фёдоровну на работу. Так и знал, что учительница,

- Это тебе повезло, что мне ко второму уроку, - посмеивается.

- Спасибо, за то, что поверили! - оказалось, что всё рассказать, не страшно, наоборот, камень с души… И адрес дали, где искать мою пропажу,

- Удачи, принц Датский! – напоследок, - с нашей королевой не просто, но я думаю, у тебя всё получится!..

Глава 23

С королевой точно не просто, но обязательно получится, у меня вариантов нет.

На работе взял три дня до праздников. Ропщут, но без ультиматумов, сами понимают,

- А, смысл?! – если я как на иголках, - чего вы от меня дождётесь? Я думаю о другом круглые сутки!

Позвонил в санаторий, благо на сайте телефоны есть. Забронировал люкс, на фига мне соседи? Нам с любимой соседи не нужны! Только бы не убила!

Потом маму предупредил,

- Нужно дней семь - восемь, может, меньше! Справитесь?

- Справимся!

- Больше не хулиганьте, если что, сразу звони!

Покидал в сумку вещи на неделю, прыгнул в машину и уже мчусь в «Лесную сказку»!

Хоть бы только выслушала, хоть бы позволила объясниться. В санатории сложнее к ней подойти, это не квартира!

Квартира… Она только дверь открыла! Такая злая, такая разъярённая, словно тигрица и такая домашняя, без макияжа, в коротюсеньком халатике-распашонке и шёлковой сорочке! Как я только устоял? Как в одном прыжке на неё не напал?

- Поговорим? - у меня даже получилось выговорить членораздельно!

- Иди к чёрту! – кто бы сомневался! Только я не за этим сюда пришёл, я иду к тебе!

Я же еле сдерживался на каждом шагу! Инна расстреливала меня всем подряд: тапками, ключами, какими-то фигурками с комода, кстати, довольно тяжёлыми, а я не чувствовал ничего, плевалась в меня обидными словами, а я не слышал! Передо мной была только она!

Королева действовала магически: отступала, ненавидела, убивала и притягивала так, что даже если бы у неё был в руках автомат, я бы не остановился! Зато, пока мы обменивались любезностями, я даже не помню, что тогда ей наговорил, расстояние между нами сокращалось!

Когда она растрёпанным воробьём забилась в угол, во мне что-то заныло, заболело, заплакало! Захотелось её обнять и согреть, и успокоить, и она, кажется, меня приняла, затихла, убрала упрямые ладони, а её тихое,

- Нет, нет, нет… - почему-то воспринималось моим мозгом, как, - да, да, да!

А иначе и быть не могло! Я бы всё равно, не смог сдержаться! Сдох бы, но не смог!

Не понимаю, каким образом королеве всегда удаётся вытащить из меня зверя? Я живу и не знаю ничего о нём до тех пор, пока Инна не появляется на горизонте, и ей не приходит в голову своими выкрутасами выманить его из берлоги! И тогда мне его не удержать!

Я зажал её в углу и больше не смог бы вытерпеть ни секунды! Мне жизненно-необходимо было прижаться к её упрямым, злым, неимоверно соблазнительным губам! Мне нужен был их вкус, сладость, дыхание, шёпот! Я бы уплыл уже только от этого, но зверю мало, ему надо наконец-то самоутвердиться, доказывая власть над своей жертвой, восстанавливая попранное достоинство самца, поэтому язык отправился путём насилия, прорываясь глубже!

Это только мой рот, только мои губы! Никому не отдам! Это тебе за Макса, за Василька, за Красавчика, за Дениску, за всех тех, кто тебя пробовал! Никому больше не позволено! Это моя женщина! Отныне и навсегда!

В подкрепление власти над её телом, стаскиваю халатик с сорочкой одним рывком! Она совсем голая, не считая невесомых кружевных трусиков, беззащитная, слабая, манкая! У меня уже всё свело в штанах, уши глохнут от пульсации! Я пульсирую весь, снизу доверху! Я вот-вот её сожру!

Но подспудно жду истерику, новую порцию оскорблений… а она молчит…

И вдруг, сама раздирает одним рывком кнопки на моей рубашке!

Боже! Она меня хочет! Она не ненавидит! У меня мутится в голове! Руки сами довершают начатое Инной: сбрасываю одним махом и рубашку, и пиджак!

Вот! Уже! Сейчас прижмусь к ней, как тогда в вагончике, в её постели, сейчас я почувствую её тело вновь! «Если бы ты только знала, любимая, как моя кожа тоскует по твоей, как я по ночам во сне прижимаюсь к тебе, дышу тобой, живу только тобой!..

Но эта бестия настолько коварна, что делает попытку сбежать, она меня обманула! Она всегда меня обманывает!

Решила, что я усыплён, расслабился, раскис, и ей удастся выскользнуть из силков!.. Тут во мне снова пробуждается охотничий азарт зверя!

Что ж, получай, стервоза! Мне ничего не стоит поймать твои тонкие руки и пригвоздить одной левой к стене над головой! Ну, что, попалась, птичка! Посмотрим, что теперь запоёшь!

Но она не поёт, шипит как змея! Злобно, ненавистно!