Я не могу с тобой проститься - Элина Градова

к её дому, тем сильней сосёт под ложечкой, тем быстрее колотится сердце от нарастающего волнения. Паркуюсь, забираю букет и иду. В домофон звонить смысла не вижу. Помню, как она позавчера Дениску послала. Лучше уж без предупреждения. Сам ключом открою, а то ещё по башке чем-нибудь огреет из-за двери или забаррикадируется и не пустит.

Отпираю тихонечко, захожу неслышно. В квартире тишина. Обошёл всё, Инны нет. Кругом чистота и порядок. Ну, мало ли куда ушла, может по магазинам. Шопинг или к подружке. Подожду. Нашёл вазу, букет поставил, чтобы не завял. Включил телек, что-то идёт. Смотрю-смотрю, глаза закрываются. Не мудрено, я же почти не спал, так подремал слегка на кушетке в больнице…

Глава 22

Просыпаюсь, уже смеркается, а Инны так и нет.

Решил остаться пока не придёт. Ночью, значит, буду до ночи сидеть! Но уже волноваться начал. В десять вечера решил позвонить, смотрю, а чужой номер, с которого упущенный был – её! Значит, волновалась, искала меня! Не всё равно ей! Хоть бы трубку взяла королева!

Собрался с духом и нажал, а там,

- Абонент вне зоны доступа!

Сейчас через Макса в контакте выйду на неё и напишу. Вижу, не заходила со вчерашнего дня! Да и когда тут было. Быстро набираю огромный оправдательный текст… но потом всё стираю, оставляю только три предложения,

«Прости, любимая! Я тебя потерял! Отзовись!»

Подождал ещё немного, но зерно сомнения уже упало на благодатную почву и дало росток. А что, если Инна вообще не придёт? Что, если она не загулялась где-то допоздна, а уехала насовсем? Исчезла!

Хочу найти подтверждение догадке. Я не любитель копаться в чужих вещах, но мне надо знать!

Заглядываю в святая святых – шкаф. Там не пусто, конечно, но это ни о чём не говорит!

На полке попадается на глаза пижама. Та самая, толстая, как спортивный костюм, она была похожа в ней на игрушечного плюшевого зайца, карамельно-розовая, которую сначала надела, а потом сняла и прижалась ко мне в попытке согреть…

Не в силах удержаться, достаю эту мягкую пушистую пижаму, утыкаюсь в неё носом и пропадаю от её запаха! Фетишист хренов! Ничего не могу поделать с собой! Этот карамельно-земляничный аромат сталкивает меня в воспоминания почти полугодовой давности…

Какая же она смелая – моя Инна!

- А теперь бегом на мою половину и в постель! – а я ведь ещё сомневался, решался, не представлял, не верил, что это возможно! - хватит думать, иди! – и я перестаю думать…

Она лежит рядом, такая близкая и такая далёкая, недосягаемая. Меня колотит под двумя слоями одеял, уже не понимаю, отчего дрожь. Это какое-то сумасшествие, когда тебе холодно и жарко одновременно, и ты мучаешься между желанием сдохнуть или протянуть руку к её лицу, коснуться волос, приблизиться, а не лежать на самом краю, потому что не имеешь ни малейшего права не то что касаться, но находиться в её постели!

А она спит или делает вид, что спит, но очень правдоподобно, и я стучу зубами и одновременно борюсь с искушением, всё-таки, дотянуться до неё, хотя бы до этой мягкой пушистой пижамы.

И вдруг вытаскиваю счастливый билет,

- Ну всё! Хватит! Кто не спрятался, я не виновата! – она раздевается легко и просто, прямо на моих глазах! Почти темно, но зрение в этот момент обостряется настолько, что я замечаю даже выпуклые соски под тонким топом, дурею и не верю своим ушам, - ползи сюда, буду тебя греть комиссарским телом! – второго приглашения не надо.

Она снимает с меня футболку, сама! Обнимает собой… всем, чем может.

И больше мне не сдержаться, вжимаюсь в неё и вжимаю её в себя, внутренняя буря оказывается такой неуёмной, такой горячей, что не замечаю, как мне становится уже не знобко, а жарко! Начинаю сгорать от желания и бороться с собой!

Мне горячо и сладко, и одновременно стыдно,

- Прости… за всё прости! Я – урод!.. – потому что понимаю: это прощение за все прошлые обиды и ошибки, и за то, что со мной сейчас творится! Она думает, как мне помочь, а я в это время уже нарушаю все границы её милосердия! Меня уже не остановить.

И абсолютно не важно, что она говорит, хотя помню её исповедь чуть ли не дословно. Если бы она даже в это время в порыве откровения поведала, что у неё есть целый гарем, и все мужики в нём голые ходят строем, отдавая ей честь, или доказывала бы последнюю теорему Ферма, или диктовала рецепт приготовления торта «Наполеон», мой механизм уже запущен и обратного хода не имеет!

Она сказала,

- Хватит думать! – какое тут думать! – я вообще потерялся! Я как глухарь на току, оглох, ослеп и одурел одновременно! Как прыщавый пятнадцатилетний девственник, дорвавшийся впервые до женского тела! Вот оно, оказывается, как бывает! Как должно быть!

А я-то был уверен, что всё знаю, и что нет особой разницы, кто с тобой рядом: Карина или Марина, или ещё, какая-нибудь Настя, или резиновая Зина!

С Инной оказалось всё не так, всё по-другому, по-новому! Мне хотелось её ещё, и ещё, и ещё касаться, целовать, дышать ею, пробовать на вкус везде и сколько угодно долго! Я готов был себя извести бесконечной пыткой, отодвигая и откладывая насколько возможно, неминуемый взрыв! Потому что не хотел, чтобы это всё закончилось, я мечтал, чтобы эта сладкая мука длилась бесконечно! Если бы даже, в конце концов, просто взорвался и разлетелся на мелкие молекулы – это тоже было бы моим личным кайфом! Только бы ещё хоть немного продлить магию, удовольствие обладать этим телом, моим… только моим. Моей сладкой земляничной женщиной! Моей королевой!..

Вспомнил, и башка закружилась! И напряглось, и натянулось всё, как в подростковом возрасте. Только теперь так просто не решить проблему, как в пятнадцать. Теперь ещё и сердце замешано, и нет ему покоя ни днём, ни ночью.

Особенно ночью! Мои сны похожи на