Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Мачелл Бен

– Это было полной противоположностью моим планам.

Стивен побежал в туалет, и его вырвало. Он заплакал. Трудно переоценить, насколько сильно повлиял на него этот случай. Он потратил по меньшей мере два года на методичное построение высокоморальной вселенной, в которой его преступления были оправданными и праведными. Но в основе всего лежала непоколебимая убежденность в том, что он приносит гораздо больше пользы, чем вреда. Получалось, что его действия в офисе NSPCC шли вразрез с этими установками, противоречили им, и Стивен изо всех сил пытался это осмыслить. Даже сегодня он с трудом рассказывает о тех событиях. Вспоминая среди прочих преступлений именно это, да еще налет в маске убийцы из фильма «Крик», Стивен сжимается в комок, отводит взгляд и теряет ход мыслей. Он говорит, что, осознав случившееся, взял нож и несколько раз резанул им по собственной руке, а потом дал себе обещание выплатить обществу NSPCC двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, несмотря на то что, по сообщению в новостях, общая сумма ущерба составила менее шести тысяч фунтов стерлингов. Это была, как сказал себе Стивен, клятва, «скрепленная кровью».

Несколько месяцев спустя сотрудник NSPCC просматривал утреннюю почту и нашел конверт, который вызвал у него удивление. Сотрудник сразу же понял, что внутри. Осторожно открыв конверт, он вытащил толстую пачку наличных – примерно шестьсот пятьдесят фунтов стерлингов банкнотами. Уже не в первый раз они получали такого рода отправления. Кто-то на протяжении последних недель клал конверты в почтовый ящик благотворительной организации. Помимо наличных, в первом конверте была записка с извинениями за ущерб, причиненный во время взлома, и обещанием прислать еще денег. Полиция заверила NSPCC, что расследует это дело, но личность преступника – если его вообще можно было так назвать – оставалась загадкой. Единственной подсказкой служили две буквы, каждый раз написанные на конвертах. РГ.

Через несколько дней после фиаско в организации NSPCC Стивен вернулся в Сидмут на рождественские каникулы. За пятьсот фунтов он купил старый красный «ровер» и поехал на юг. Он был напряжен, встревожен и не испытывал желания вернуться в дом на Мэнстоун-авеню. Если психиатр-консультант, который освидетельствовал Стивена в девятнадцать лет, не ошибся и мальчика действительно «непреднамеренно травмировали» в детстве, то травма в основном была связана именно с этим маленьким, все более ветшавшим с годами муниципальным домом. День выдался холодный, пасмурный, с моря дул ветер, шел дождь. Стивен дотащил свои сумки до дома и постучал. Через несколько мгновений мать открыла дверь. Некоторое время она смотрела на него, затем улыбнулась.

– Здравствуй, Стивен, – сказала она.

– Здравствуй, мама. – Стивен улыбнулся в ответ.

Питер Джекли больше не жил в доме на Мэнстоун-авеню. Рак предстательной железы, который ему диагностировали много лет назад, перешел в смертельную стадию. К концу 2007 года мать Стивена больше не могла ухаживать за своим мужем, поэтому его перевели в хоспис, расположенный в соседнем городе Эксмуте. Стивен вместе с матерью навестил Питера, хотя ему запомнились лишь гнетущая духота в помещениях, бродящие по коридорам старики и замки снаружи на двери каждой палаты. В какой-то момент его отец, казавшийся таким маленьким и хрупким, схватил Стивена за руку и взмолился: «Забери меня отсюда». Питер уверял, что не может больше там находиться. Когда Стивен с матерью покидал здание, один из пациентов попытался сбежать вместе с ними.

Вернувшись на Мэнстоун-авеню, Стивен изо всех сил пытался возобновить общение с матерью.

– Она выглядела как человек, которого накачали лекарствами, – вспоминает он.

Впрочем, именно так дела и обстояли. Какие бы комбинации медикаментов ни назначали матери на протяжении многих лет, все они оказывали на нее одинаковое отупляющее действие. Мать тихо сидела на старом коричневом диване в своей пестрой гостиной, где на выкрашенных желто-зеленой краской стенах висели ее собственные эскизы и картины с изображением растений и животных. Одетая в толстый розовый джемпер с высоким воротом и коричневый вышитый жилет, Дженни Джекли спокойно читала, пила чай и разговаривала со Стивеном ровным, равнодушным голосом. Она никогда не задавала ему вопросов, а если он спрашивал ее о чем-то, то ее ответы были короткими и зачастую неполными, хотя мать говорила с улыбкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стивену было больно видеть ее такой. Он сильно огорчался еще и потому, что помнил ее творческую натуру и душевное тепло, но эти черты стерлись из-за побочных эффектов приема лекарств в постоянной борьбе с болезнью. Стивену не хотелось признаваться в этом, но он понимал, что у него есть общие черты с отцом, особенно когда дело касалось упрямства и целеустремленности. Но еще больше общего у него было с матерью. Они оба любили природу. Оба проявляли любопытство к окружающему миру и реальности. Когда Стивен был еще ребенком, Дженни Джекли написала стихотворение под названием «Деньги».

   Просто клочки мятой бумаги    Маленькие круглые монеты    С изображением «Ее величества»    Какое величество?    Они такие маленькие и ничтожные    Так почему все придают им такое значение?    Что такое деньги?    Что такое жизнь?    Жизнь – это солнце… ветер… море    Люди, которые чувствуют любовь и счастье    Люди, которые чувствуют печаль и боль    Деньги – это…?… ничто    Почему же они играют такую роль в нашей жизни?

~~~

   Когда-нибудь… однажды     Мы найдем способ…    …следовать за солнцем…                              …бегите, люди…                         …Оставьте мир в покое…                              …Живите…

Через несколько дней после возвращения домой на Рождество Стивен успешно ограбил свой первый банк. Это был банк Lloyds TSB в Ситоне, где женщина-кассир, отдавая ему деньги, поинтересовалась, не нужна ли ему сумка побольше, а потом Стивен пробежал по тропинке на вершине утеса, вернулся в Сидмут и спрятал четыре тысячи восемьсот тридцать фунтов стерлингов в тайнике на дереве в рощице неподалеку от Мэнстоун-авеню.

– Деревья почему-то казались мне надежным хранилищем, – рассказывает он. – Это был старый дуб на вершине холма, и на него было очень трудно взобраться. Я подумал, что никто другой не сможет туда залезть.

В своих дневниках Стивен писал, что, несмотря на то что сорвать джекпот в сто тысяч фунтов стерлингов ему не удалось, он считает ограбление банка Lloyds TSB скорее «частичным успехом», чем провалом. Во-первых, Стивен сбежал с места преступления. Однако, что еще более важно, он убедился в том, во что всегда верил: что можно войти в банк, потребовать деньги и выйти с тысячами фунтов. Теперь, когда все получилось, у него не было оправдания, которое позволило бы отказаться от задуманных планов.

Его одержимость достижением цели росла с каждым днем. В дополнение к «миссии», выполнить которую Стивен считал своей обязанностью, у него теперь было обязательство перед NSPCC – возместить причиненный им вред.

– Это было просто дополнительной мотивацией для меня, чтобы добраться до этой сотни тысяч. Лишний стимул, чтобы совершить настоящее ограбление. Я должен был вернуть им десятки тысяч фунтов, но не мог этого сделать просто зайдя в букмекерскую контору и забрав оттуда несколько сотен.

Вернувшись домой на Мэнстоун-авеню после ограбления банка Lloyds TSB в Ситоне, Стивен не мог уснуть. Он был слишком взвинчен. Он сел на край односпальной кровати и оглядел крошечную детскую спальню: свои коллекции окаменелостей и минералов, стопки справочников, сложенных в углу, написанные матерью картины с деревьями и цветами на стене. И наконец принял решение. Он совершит еще одно ограбление банка. На следующий же день.