Войны Миллигана (ЛП) - Дэниел Киз

Томми пристально посмотрел на Дэвидсон-500, принтеры, офсетные формы и печатные станки, которые пылились долгие годы.

— Да, они могут пригодиться.

— Хорошо, берите их. Но не забудь про меня!

С помощью рабочих, образующих конвейер по сборке часов, «партнеры» перевезли типографское оборудование в пустую комнату, прилегающую к столярной мастерской. Поскольку производство деревянных изделий больше не требовало их непосредственного внимания, Ленни, Зак и Аллен начали испытывать эти новые машины.

Ленни предположил, что Гас Танни, отбывавший наказание в Ливане за подделку документов, сможет им помочь.

Гас научил их не только тому, как пользоваться печатными станками. После нескольких попыток, он сумел сделать дубликаты бэйджей персонала и пропусков, обязательных для прохода через решетки. Изумительные копии: почти невозможно отличить от оригинала.

— Черт, подумать только, администрация платит бешеные бабки за печать своих документов в городе! — сказал Зак. — Мы можем сделать это здесь, и гораздо дешевле. Все, что нам нужно, это смазка для печатного оборудования и кое-что для очистки ржавчины со станков…

Аллен догадывался, если однажды администрация прибегнет к использованию дешевой рабочей силы заключенных, чтобы печатать документы — деньги, выделенные клинике на эти цели, исчезнут без следа.

В то же время Арни Логан, молодой бизнесмен, освобожденный от ответственности по причине невменяемости после убийства конкурента, убедил Сонни Беккера, по прозвищу Толстяк, сторонника зоотерапии, объединиться с ним и вместе разводить домашних животных.

Логан обеспечивает капитал. Толстяк консультирует по юридическим вопросам, рассказывает своему партнеру, как заполнять заявки на закупку терапевтического оборудования и как заключать договоры с питомниками, для продажи им здоровых, чистых и, в некоторых случаях, обученных животных. Беккер подписал контракт с питомником из Детройта на поставку пятидесяти хомячков в месяц.

Столярная мастерская продавала клетки для животных Беккера и Логана, которые, в знак доброй воли, предлагали пациентам купленных животных — двух больших белых какаду, черного тукана с длинным разноцветным клювом и паукообразную обезьяну.

Аллен курировал образование синдиката «Пациентов — Рабочих» (двадцать четыре члена в деревообрабатывающем цеху, трое в типографии и шестнадцать в гончарной мастерской), а после убедил еще двадцать семь пациентов «штаба» зоотерапии присоединиться к ним.

Зак потребовал средства для создания бейсбольной команды клиники, и они купили оборудование и форму на вырученные деньги.

Первое время администрация игнорировала распространение кустарного промысла в помещениях трудовой терапии, но вскоре «Три Партнера» ясно поняли, что линия сборки, а также прибыль, которую они приносит, вызывает зависть среди надзирателей и других сотрудников клиники.

Аллен сообразил, что до сих пор надзиратели и сотрудники службы безопасности командовали тихой и спокойной психиатрической больницей, где они вдоволь могли потешаться над пациентами. Теперь кое-что поменялось, и им это не нравилось.

Аллен подозревал, что персонал побаивается последствий контроля пациентами системы трудотерапии.

Сразу стало понятно, что надзиратели получили разрешение применять старые добрые методы запугивания и физического насилия. Те, кто вымогали деньги из страховок пациентов и годами продавали им наркотики, стали еще злее, чем раньше. Один из надзирателей пырнул ножом заключенного. Рабочие стали все чаще обращаться в лазарет со следами от хлыста или гематомами на теле.

Товарищи отправили Зака с жалобой к человеку, наблюдающему за соблюдением прав в клинике, но это не принесло никаких результатов.

После того, как несколько надзирателей, отважившиеся подойти к машинам, в которых ничего не понимали, стали жертвами необъяснимых происшествий, пополз слух, что лучше не ходить в эту зону по одному. Таким образом, пациентам удалось взять под контроль коридоры, которые вели в столярную мастерскую и магазин. Надзиратели отказывались проходить дальше «уголка отдыха пациентов», если их не сопровождали пациенты-рабочие. Пошел слух о том, что если надзиратель, скитающийся по мастерским, получит ранение или на него что-то упадет сверху, пациенты не могли быть за это ответственными, потому что никто не мог этого предвидеть, ведь они работают на крупных машинах.

Самые жестокие надзиратели поджидали момента на углу, чтобы выловить рабочих по одному и избить их.

Администрация делала вид, что ничего не знает об этих нападениях. «Трех Партнеров» заставили затушить керамические печи, под предлогом необходимости работ на газопроводе. Но, спустя неделю, когда стало ясно, что в действительности, речь идет об одной из форм промышленного саботажа, Томми и Ленни переключили свои печи на электричество.

Администрация ответила тем, что отключила питание мастерской на три дня, чтобы якобы провести проверку безопасности.

Противостояние длилось почти весь июль.

«Три Партнера» стали терять рабочих так же быстро, как набрали. Многие новые пациенты-рабочие были допрошены, отправлены в карцер и избиты.

Однажды администрация объявила, не давая ни малейшего объяснения, что ателье трудотерапии больше не получит древесины.

Ситуация в корпусе ухудшалась, и «Три Партнера» решили, что им пора готовиться к самообороне.

Аномальная жара в середине июля еще больше усложнила ситуацию. Вода была отключена, и пациенты были на грани срыва. Когда ночью температура воздуха в камерах поднялась выше сорока градусов, и при этом пациентам не был выдан ни один вентилятор, начальник главного управления Рональд Хаббард потребовал от управляющего, чтобы он прислал в Лиму отряд с охраной. Персонал по безопасности, воспользовавшись ситуацией, бросил «Трех Партнеров» в карцер.

Аллен знал, что так случится. Это был лишь вопрос времени.

14 июля Аллен позвал Алана Голдсберри и попросил его отправить кого-нибудь в клинику, чтобы сфотографировать его фрески. Он хотел, чтобы Голдсберри отправил жалобу против штата Огайо за то, что они не оплатили подробный счет, который он выставил за художественную ценность своих творений. А также процент за минимальное количество времени на работу, на которое он вынужден был согласиться из-за оказанного на него давления. Аллен хотел, чтобы имена Линднера и Хаббарда обязательно появились в жалобе.

Его не интересовали деньги.

Толстяк Беккер объяснил, что благодаря огласке, связанной с юридической процедурой в суде, его не осмелятся убить.