Исчезая с рассветом - Павел Георгиевич Козлов

удовлетворился таким ответом, – подумай еще раз! Ты абсолютно и совершенно точно уверена, что я не давал тебе никаких рекомендаций насчет того, каким образом тебе было бы лучше под письмом подписаться?

– Рикардо! – взмолилась Десс. – Скажи прямо, где я на сей раз напортачила?

– Я просто хочу вспомнить, что я тебе говорил, – покачал головой архивариус. – Я хочу быть непоколебимо уверен в собственной правоте прежде, чем я спущу на тебя всех собак своего гнева.

– Ох, мне это совсем не нравится, – Десс возмущенно отступила на шаг искрестила руки на груди.

Рикардо проигнорировал эту демонстрацию.

– Сдается мне, милая Десс, что меня тоже настиг провал в памяти. Однако кое-что я помню конкретно и ясно. Одно простейшее обстоятельство. Я очень твердо себе зафиксировал, что в первой редакции нашего злополучного письма ты изволила подписаться как «всегда ваша, Д.» и не стала раскрывать своего полного имени.

– Видимо, – нахмурилась Десс. Злополучного письма? Этот фаталист совершенно не умел разговаривать с людьми! Он любую беседу превращал в подобие пытки!

– Видимо, поэтому я и не стал тебя поправлять, – продолжил несносный архивариус. – Я решил, что ты и сама в достаточной мере все понимаешь.

Десс стала не по себе. Интересно, это состояние теперь будет преследовать ее до конца жизни?

– А что я сказала сейчас?

Он посмотрел ей в глаза.

– Ты сказала, «всегда ваша, Десс».

– Ох! – вырвалось у Деспоны.

– Именно так, – согласился Рикардо.

Десс не стала больше геройствовать и тихонько осела на пол. Просто она очень устала стоять. Только поэтому.

– Хм, – Рикардо опустился на корточки рядом с ней. – Давай все же не будем драматизировать. Возможно, у нашего адресата слабая память, и он решит, что он просто тебя позабыл.

Десс задумчиво провела пальцем по холодному камню причала.

– Возможно, – опустошенно шепнула она.

– Десс… – Рикардо дотронулся до ее плеча. – Десс. Ты сделала все, что могла. Не вини себя, это я должен был проявить большую бдительность. Я должен был более явно обратить твое внимание на эту особенность. Десс…

– Боги, – всхлипнула она. Нет, плакать она точно не будет! Не хватало еще лишиться остатков достоинства в присутствии старого друга. – Боги, Рикардо! Я же знала, что пишу незнакомому человеку под видом пропавшей падчерицы, сестры и кузины в одном флаконе. На каком это уровне абстракции я перестала понимать, что творю? Я могла бы просто оставить ему свой обратный адрес, да еще приложить свой портрет…

– Десс…

– Не утешай меня, – попросила она. – Это была какая-то несусветная глупость. Да и как можно было изначально рассчитывать на то, что он перешлет мне все эти драгоценные книги?

– Он может, Десс, я хорошо его знаю. Совесть замучает его, если он оставит столь пронзительное письмо без ответа. Он может осторожно послать тебе встречный вопрос, это правда. Скорее всего, именно так и случится. Но вот полностью проигнорировать такую мольбу о помощи он точно не сможет.

– До чего славный дядечка, – Десс дернула себя за шляпку. – Если вы так близки, то чего же ты сам не написал ему письмо от своего собственного имени?

Десс знала, каким будет ответ архивариуса до того, как слова сорвались с его губ.

– Жители Шпиля не пишут во внешний мир писем от своего имени, Десс.

Конечно, не пишут… Кроме нее. Потому что она была самой недотепистой недотепой на Шпиле. Доверчивой недотепистой недотепой.

– Прости, дорогая, я не мог рисковать всем, – покачал головой Рикардо. – Я полностью доверяю Курьеру. Но ты не хуже меня понимаешь, что многое может случиться. Любое послание может попасть не в те руки, и…

– Я понимаю, Рикардо, я понимаю. Не нужно оправдываться.

Она и вправду все понимала.

– Здесь у меня все, Десс. Вся моя жизнь. Я бежал, позорно бежал от своего наставника… Я…

– Погоди, – перебила его Десс. – Я не думаю, что сейчас это что-то изменит. Ты, видимо, знаешь меня лучше, чем я сама. Знай я его имя, оно непременно бы вырвалось у меня при диктовке. Ведь так? Ты знал, что я, называя вещи своими именами, испугаюсь курьера и начну молоть чепуху, и поэтому…

– Я просто хотел повысить наши шансы на полностью анонимное послание, Десс.

– Есть что-то еще, – спокойно сказала Десс.

Вот теперь она точно все знала. И понимала. Мозаика сложилась. Очень внезапно, но весьма кстати.

Рикардо поморщился.

– Тебя ведь так просто не проведешь, верно?

– Точно. И что же это?

Рикардо рассмеялся и окончательно осел на пол вслед за Деспоной. Смех сотрясал его внушительную форму с такой силой, что Деспона на мгновение испугалась за его здоровье. Он не хочет отвечать. Что же, она поможет ему.

– Знаешь, что я в себе ненавижу? – спросила Деспона, когда архивариусу удалось наконец обуздать этот нервный приступ.

– Сложно представить, – признался он сквозь слезы. – Ты само совершенство, милая.

«Ты еще не видел мои рожки!» – подумала Десс. А вслух она сказала:

– Доверчивость.

– Доверчивость?

– Именно. – Десс устроилась поудобнее. Каким же все-таки холодным был здешний пол! – Вот скажи мне, почему я сразу не сообразила, что в твоей схеме есть что-то нечистое? Что даже настолько изобретательный архивариус, как ты, не станет предлагать фундаментально неосуществимый план, если в рукаве у него не будет припрятан хотя бы еще один козырь? Я с такой радостью ухватилась за соломинку, что мне до поры до времени было решительным образом все равно, есть ли в твоем предложении слабое место. Я просто с благодарностью бросилась в реку твоей добродетели и устремилась с тобой по течению.

– Десс…

– Не перебивай меня! – разозлилась она. – Я еще не закончила! Так вот, Рикардо, к чему я пришла. Несмотря на все твои заверения, в которые я поверила единственно потому, что мне очень хотелось в них верить… Так вот, несмотря на все твои заверения, я понимаю, что ни один добрый дядечка старого мира не будет слать драгоценные книжки неизвестно кому, если у него не будет определенных гарантий. Погоди! – она жестом показала ему, что еще сказала не все. – Я знаю, что ты хочешь мне возразить! Нет, и ответное письмо с его стороны также покажется чудом! Зачем же давать мне надежду? Как бы не выболтать ненароком что-то лишнее о себе! А ты? Зачем тебе вовлекать меня во всю эту авантюру с такой уверенностью, как будто все, что от нас требуется – это зайти в соседний дом и отправить бумажное письмо в конверте?

– Эх, Десс…

– Чем меньше я о тебе знаю, тем лучше, ведь так?

Рикардо вздохнул. Это был настолько монументально глубокий вздох, что Десс даже немного ему позавидовала.