Спящая красавица - Филипп Марголин

– Джошуа Максфилд пытался меня убить, – ответила Эшли.

– Он взят под стражу, – добавил Берч.

– Слава Богу!

– Меня спас Рэнди Коулман.

– Коулман? А он-то откуда взялся?

– Говорит, будто собирался проведать жену и увидел, как Максфилд пытается убить мисс Спенсер, – промолвил Берч. – Она бросилась за подмогой, и тут Коулман его скрутил.

– Ты не ранена?

– Нет, все в порядке.

– Мисс Спенсер не растерялась, – сказал Берч. – Сумела постоять за себя. Эшли повела себя очень храбро.

Джерри повернулся к девушке:

– Ты же, наверное, страшно испугалась!

– Сначала – да, но теперь мне лучше.

Джерри посмотрел на Берча:

– Вы уже закончили? Могу я отвезти мисс Спенсер домой?

– Да. Вообще-то мне нужно получить от нее запротоколированные свидетельские показания, но я подожду до завтра. На чем вы будете добираться, мисс Спенсер? Дело в том, что мы должны тщательно осмотреть вашу машину на предмет улик и не сумеем вернуть ее раньше завтрашнего дня.

– Ничего, все в порядке, я доберусь. Автомобиль взят напрокат. Когда закончите, можете вернуть его в агентство.

– Наконец-то! Это просто замечательно! – воодушевленно воскликнул Джерри, когда они сели в его машину и тронулись в путь. – Максфилд в тюрьме. Тебе больше нечего бояться.

– Его уже арестовывали, и он сбежал, – заметила Эшли.

– На этот раз его будут стеречь, как дикого зверя.

Эшли закрыла глаза и положила голову на спинку сиденья. Джерри, вероятно, подумал, что она заснула, и молчал до конца поездки.

– Приехали, – объявил он, припарковавшись перед ее домом.

Не говоря ни слова, Эшли вышла из машины. Джерри последовал за ней в дом. В гостиной на стене висели часы. Взглянув на них, Эшли поразилась. Часы показывали лишь второй час дня. У нее возникло ощущение, будто она на ногах уже не первые сутки.

– Ты хочешь есть? – спросил Джерри. – Приготовить тебе что-нибудь?

– У меня, наверное, нет ничего съедобного.

– Я загружал твой холодильник. Позволь-ка мне произвести досмотр. Кстати, можно выйти чего-нибудь купить.

Эшли опустилась на кухонный стул и погрузилась в задумчивость.

– Расскажи, что тебя гнетет, – попросил Джерри, делая бутерброды с ветчиной и сыром.

– Как ты думаешь, это возможно, чтобы на меня напал Рэнди Коулман?

Вопрос застал Джерри врасплох.

– Я так понял, что он спас тебя.

– Скорее всего так оно и было. Но нападение показалось мне каким-то... неуклюжим. Я видела, как орудует Максфилд. В сущности, я видела их в деле обоих, возле бассейна академии. Коулман докучал деканше – сначала словами, потом стал распускать руки. Поблизости оказался Максфилд. Он легко справился с Коулманом. Скрутил без труда. Знаешь, все происходило буквально как в кино: молниеносный набор приемов – раз, два и готово. Максфилд даже не вспотел.

Внезапно Эшли побледнела. Она опустила голову и судорожно сглотнула, стараясь справиться с переживанием.

– Что с тобой? – встревожился Джерри.

– Вспомнила тот, другой, момент... когда он набросился на нас... Нас он тоже одолел без труда. Максфилд всегда действовал очень умело. А человек, который напал на меня сегодня... – Она скептически покачала головой.

– Ты быстро среагировала. Захватила его врасплох, лишила равновесия. Очевидно, он просто не ожидал.

– Наверное.

Джерри поставил на стол тарелку с бутербродами, два стакана содовой и сел.

– У тебя есть основания сомневаться в том, что именно Джошуа Максфилд убил твоих родителей и охотился за тобой в общежитии академии?

– Я ведь так и не видела его лица: ни дома, ни в общежитии. Но я определенно видела его в лодочном домике. И он написал тот роман, где маньяк закусывает перед тем, как убить девочку. Если не он вломился в наш дом, то откуда узнал, как все происходило?

– Если он несколько раз покушался на твою жизнь, с чего бы ему сегодня тебя спасать?

Эшли уже собралась есть, как ее вдруг осенила одна мысль.

– А Коулман выигрывает в случае моей смерти?

Джерри подумал над вопросом.

– Если бы ты исчезла с горизонта, то на роль попечителя и охранителя Кейси стало бы претендентом меньше.

– Но ведь Майлз все равно остался бы его противником?

– Да, но оба они хотят одного и того же – пускай даже Коулман и утверждает обратное.

– Чего же?

– Они намерены отключить Кейси от аппаратов жизнеобеспечения.

– Но адвокат Коулмана сказал...

– Я знаю, что он сказал, но не верю. Ему Кейси не оставила завещания, а у нее огромное наследство. Если она умрет без завещания, Коулман получит изрядную долю, ведь формально они женаты. Он может сколько угодно утверждать, будто собирается поддерживать в ней жизнь, но, бьюсь об заклад, все изменится, как только его назначат опекуном. Ты единственная, кто действительно желает оставить Кейси в живых.

Эшли оторопело уставилась на сидящего напротив Джерри. Ей стало страшно.

– Ты же говорил, что Коулману достанется крупная часть состояния, то есть имел в виду, что, даже несмотря на отсутствие у Кейси завещания, он все равно получит его не целиком?

Джерри покраснел.

– Он будет не единственным наследником.

– А мне тоже что-то причитается из денег Кейси в случае ее смерти?

Задавая этот вопрос, Эшли внимательно наблюдала за Филипсом. Он запнулся. Ей подумалось, что он выглядит смущенным – как человек, застигнутый врасплох неприятным вопросом.

– Да или нет, Джерри?

– Ты – единственный отпрыск, находящийся в живых на момент ее смерти, – профессионально сформулировал адвокат. – И при этом Коулман не является твоим отцом. В сложившихся обстоятельствах ты получаешь право наследовать половину состояния.

Эшли в упор уставилась на Джерри:

– Это же двадцать миллионов!

– Что-то вроде того.

– А если я умру? Коулман получит все один?

– Да.

– О Боже! – Эшли вскочила. – Почему же ты не сообщил мне?

– Не знаю! – раздраженно бросил он. – Я считал, цель состоит в том, чтобы сохранить Кейси жизнь. За тем Генри меня и нанял. Поэтому я и не счел нужным рассказывать, что произойдет в случае ее смерти.

– Ты не должен был утаивать от меня столь важный факт! Это же все меняет! Все теперь станут полагать, будто я гоняюсь за ее деньгами. Именно так и было написано в газете – что я приехала сразиться за сорок миллионов!

– Ты приехала сразиться за жизнь своей матери!

– Нет, это слишком большая ответственность. Я не могу на это пойти.

Джерри обошел вокруг стола и остановился рядом с Эшли. Положил руки ей на плечи.

– Ты должна, Эшли, – проникновенно промолвил он. – Майлз и Коулман готовы на все, лишь бы получить возможность отключить Кейси от систем жизнеобеспечения.

Внезапно Эшли разозлилась:

– А почему ты так уверен, что я не хочу ее смерти? Особенно теперь, когда знаю, какие деньги я в данном случае унаследую? Ты поэтому не стал рассказывать мне о деньгах?

Джерри твердо посмотрел Эшли прямо в глаза:

– Я сделал это потому, что был убежден: ты хороший, порядочный человек. Если бы я хоть на миг предполагал, что ты позволишь Кейси умереть ради того, чтобы унаследовать ее деньги, я бы никогда не дал Генри согласия разыскивать тебя.

Эшли опустила голову, устыдившись своего порыва.

– Прости, – прошептала она. – Мне не следовало этого говорить. Ты всегда был так добр ко мне.

– Ты прошла через настоящий ад и осталась человеком. Ты заслуживаешь самого лучшего отношения.

Их взгляды встретились. Джерри – такой славный, добрый и порядочный. Он для нее как надежная скала. Прежде чем Джерри успел вымолвить хоть слово, Эшли поцеловала его. Молодой человек растерялся, затем попытался что-то сказать.

– Нет, не надо! – попросила она и поцеловала его снова, крепко прижимая к себе, словно потерпевший кораблекрушение, цепляющийся за спасательный плот. И Джерри тоже крепко обнял Эшли.

– Пойми, – проговорил он, хотя все его действия противоречили словам. – Я твой адвокат. Ты в заведомо невыгодном положении. Мы создаем двусмысленную ситуацию.

– Мне двадцать два года, Джерри. Я девственница. – Это признание удивило и смутило Филипса, но голос Эшли звучал уверенно. – Я так боялась все эти годы, что даже никого к себе не подпускала. А сейчас я хочу стать нормальной женщиной.

– Я не тот, кто тебе нужен, Эшли. Ты просто испытываешь зависимость от меня. Это не любовь.

– Ты не желаешь меня?

Он нервно сглотнул.

– Мои чувства не имеют значения. Я твой адвокат.

– А для меня имеет значение лишь то, что ты чувствуешь. Скажи, что тебе на меня наплевать, ты ничего ко мне не испытываешь, и я сразу же перестану.

– Мне не наплевать. Ты сильная, умная, добрая... красивая. Но не в этом дело. Существуют этические нормы, которые запрещают адвокату извлекать побочную выгоду из своих отношений с клиентом... использовать его в собственных интересах.