Холмы, освещенные солнцем - Олег Викторович Базунов

сбежит, потечет куда посырее, где побольше ее, воды этой, туда, где возможно ей раствориться самой в себе, смешаться, слиться, разлиться, забыться самой в себе, для себя, от всяческих давно пропавших вдали берегов, от всяческих форм и ограничивающих тесно сосудов, ходить там на просторе крупной и мелкой волною и быть просто в меру горько-соленой водой — уже безо всяких миазмов, уже, как известно, просто средой для возникновения, развития и поддержания жизни как самых простых, так и гораздо более сложных плазмодий и организмов, быть просто подобной средой и, как говорится, стихией.

…И от этого взора, вскользь брошенного сверху на водную гладь, и от этого соскальзывания в привычное русло в мозгу вашем сознательно или почти бессознательно мелькнет какая-либо забытая школьная мысль: о круговороте, о сообщающихся где-то сосудах, о водных бассейнах; или тут же представится какой-то там грек, древний и мудрый, медлительно и в глубоком раздумье погружающий какое-то тело (свое ли, чужое — не все ли равно теперь) в резервуар; или тут же представится (помните, может быть!) самоотверженный мальчик, что бегал когда-то там где-то вдоль какой-то плотины и затыкал изо всех-то силенок своими посинелыми пальчиками какие-то до крайности мелкие, но угрожающие катастрофой отверстия.

Я говорю о сознательном или почти бессознательном мелькании каких-то там полузабытых и легоньких мыслей совсем не к тому, чтобы отказать вам в возможности мелькания мыслей более солидных и сложных. Напротив, я определенно хочу здесь сказать, что лишь для начала в мозгу вашем могут мелькнуть несколько легоньких мыслей, а потом, усложняясь и матерея, сознательные или почти бессознательные мысли эти могут сменяться все более сложными и серьезными мыслями, доходя порою вплоть даже до каких-то глубоких философских мыслей и обобщений…

Да что говорить там, прекрасна бывает вода наяву, когда любуешься ею из окна капитального здания или с берега, на века укрепленного сваями, камнем и железобетонной конструкцией. Иное дело — вода в сновидении.

Всякому, рано ли, поздно ли, дается познать воду в своих сновидениях. Заглядывай не заглядывай в окна на водную гладь, ходи не ходи то берегам рек и каналов, доходи или не доходи до глубочайших философических мыслей и обобщений, наконец хоть всю жизнь свою живи-проживи в разбезводной пустыне — придут определенные сроки и, хочешь не хочешь, тебе приснится большая вода. Приснится большая вода и будет потом долгие годы, то удаляясь, то приближаясь, мучить тебя в сновидениях, а то даже в некоей фата-моргане всяческим своим превращением и изменением, порой подвергая даже серьезной опасности если и не жизнь города и всех его обитателей (ведь вода теперь и в самые угрожающие наводнения не поднимается выше определенного уровня), то, во всяком случае, вашу личную, собственную, конкретную, данную, неважно — прекрасную или не слишком прекрасную — жизнь.

Конечно, вполне может статься, что кто-нибудь, и даже не один и не двое, всю жизнь безвыездно живущие не только-то не в знойной пустыне или, напротив, на каком-нибудь затерянном островке в океане, но и в самой что ни на есть срединноприродной полосе нашей, сильно вознегодуют на мои слова о воде в сновидениях. А вознегодовав, громогласно заявят, что видеть не видели ни в одном из своих сновидений не только какой-либо большой воды, но даже самой что ни на есть воды малой, не только высокой, но и низкой воды; может, даже заявят, что никогда не видели воды в обыкновенных каких-либо сосудах, даже — в граненом стакане. Может, вознегодовав и вконец возмутившись, они вдруг заявят, что вообще никогда ничего не видели, то есть не видели никогда никаких сновидений.

Может так быть? Конечно же, может. Кто и с кем станет спорить, что не бывает здоровых, цельных натур, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не видят каких бы то ни было снов (вернее, не помнят о том, что их видели), которые всегда, всю жизнь свою спят как убитые и не страдают, а напротив, лишь сильно выигрывают от этой своей завидной способности.

Что же касается конкретно воды в сновидениях, то, действительно, я здесь пошел на некоторый, хочется верить — оправданный, риск, на некоторую спекуляцию, если хотите, сделав далеко идущие общие выводы из, казалось бы, сугубо личного опыта. Но что же делать, если у меня натура такая, если я так люблю обобщения? Одни все-то ночи жизни своей на пользу себе и окружающим снят как убитые, другим же почти ничего-то в жизни не надо, кроме кой-какой дозы чистой, прозрачной воды, а также возможности сделать хоть какое-нибудь обобщение. Ничего не попишешь тут. Или, напротив, можно что хочешь писать, но пиши не пиши — ничего существенно не изменишь писанием.

Да, отдавая себе сейчас полный отчет, я вспоминаю, что действительно мне никогда ни от кого не приходилось слышать, да и не читал я, пожалуй, нигде, чтобы кто-то когда-то, часто или в виде редчайшего исключения видел во снах своих воду. Может быть, косвенные свидетельства этому я и мог почерпнуть, когда, например, тот или иной человек рассказывал мне, бывало, что видел во сне совершенно живую рыбу, или там снег, или лед — то есть замерзшую воду, или там рассказывал мне, что во сне при луне катался на лодке… Но чтобы кто-то видел воду во сне — нет, никогда и никто не рассказывал мне подобного.

Но вопреки всему этому я непоколебимо уверен, что многие, большинство даже, видели, видят, часто видят во сне эту самую воду. Как же я могу не быть в этом непоколебимо уверен, коль в моих собственных сновидениях вода так часто, скажу даже — настойчиво, играет столь важную и незаменимую роль? А ведь я, что и так давно уже ясно, живу далеко не в пустыне и далеко как будто бы не на островах среди океана.

О, конечно же, мои сновидения не всецело состоят из воды. Конечно, я вижу во снах своих еще многое, многое совершенно иное: животных, людей, например…

Но спешу оговориться, дабы вмести полную ясность-в этот вопрос: я, как правило, никому никогда, почти никогда, никому не рассказываю о своих сновидениях. И сейчас, должен признаться, делаю это без особого рвения, скорее под давлением необходимости, нежели по свободно проявленному желанию. Скажу еще более! Я никогда не читал и в будущем не собираюсь читать каких-либо научных и ненаучных трудов, вкривь и вкось толкующих о сновидениях, я не люблю даже слушать, когда мне рассказывают