Сокровище старой девы - Маргарита Южина

– Я не знаю, как правильно называется ее место работы, – ловко отвечала та. – Думаю, вы сами все узнаете.

Паренек поджимал губы и расспрашивал дальше:

– А полное имя-отчество подруги вы знаете? Год рождения?

Это знала Гутя. У нее хранились все данные о клиентах, и она уже выучила их назубок.

– Слав! Ты слышь чего!.. – уже кричал в трубку паренек. – Ты там узнай, где работает Дугина Лариса Вадимовна… сейчас скажу год рождения… Да нет, тебе надо будет завтра съездить к ней на работу часикам к десяти и вызнать все, что про нее знают… у нас тут труп этой самой Дугиной… Да, вроде с признаками насильственной смерти – чем-то тяжелым… а может, и сама неловко упала… да, похоже, что дня два назад…

Сестрам еще какое-то время задавали вопросы, а потом переключились на соседей.

Они выскочили из подъезда и пробежали молчком целую остановку.

– Ну и как? – первая остановилась Аллочка. – Что там такое-то? Ты хоть постаралась все рассмотреть – ну там улики, орудие убийства?

Гутя тяжело дышала и боялась, что не выдержит сердце.

– Аллочка, ну кто мне даст там улики разглядывать?! И потом… я как увидела эту несчастную Ларису… Лежит, руки раскинула… Ужас!

– Эх, надо было этому мужику меня позвать… – прищелкнула пальцами сестра. – А они, как знали, из нас двоих самую недотепистую вызвали!

Вечером в семействе Неверовых опять разразились бурные дебаты.

– И все же я считаю, что надо арестовывать эту самую Дарью Викторовну! – кипятилась Аллочка. – Потому что это только она могла Ларису убить!

– Ну с чего она-то? – не уступала Гутя. – По-моему, здесь вообще крутится кто-то, кого мы видим, но не подозреваем! Может быть, это Антон Андреевич, или Таня Соловьева, или Анна Никитична, или…

– Или опять же Дарья Викторовна! – гнула свое Аллочка. – И чего тут думать-то? Это же она устраивала маскарады с переодеванием! Все хотела свои грехи на несчастную Любочку повесить! Это она все никак не могла успокоиться, что Геннадий ее бросил. И я вообще думаю, что сейчас она решила всех, кого Гена любил, взять и стереть с лица земли!

С ней не соглашались. Конечно, Дарья Викторовна настораживала больше всех, однако было что-то такое, от чего не верилось, что убийство совершила именно она.

– Вот скажи, Аллочка, – приставала к сестре Гутя. – Вот ты веришь в мою интуицию? Скажи честно: веришь?

– Да нет у тебя никакой интуиции! – не поддавалась Аллочка. – Ее в кои-то веки к убитой пригласили, а она не могла даже улики поискать! А теперь – интуиция! Что тут говорить, если эта Дарья уже давно что-то мутит – выставляет невестку ненормальной! И зачем, позвольте спросить? И мы ее спрашивали, если вы помните, а она так ловко раз – и вывернулась! И не ответила – зачем.

– Да затем, чтобы прибрать к рукам Любочкино наследство! – вмешался Фома. – Мне звонил мой знакомый, тот самый, к которому Любин отец определил ее на лечение, и рассказывал, что к нему приходила Дарья Викторовна. Нет, сначала к доктору пришла та женщина – тетя Вера, помните, у которой Люба жила первое время. Пришла, чтобы посоветоваться, дескать, у Любы умер папа, что-то там с сердцем у него приключилось, и ей сообщили, а Любочка – единственная наследница. И эта тетя Вера не знает, как сказать Любе, и пришла спросить: не повредит ли такое известие ее психическому здоровью? Доктор заверил, что Люба вполне нормальна и знать про смерть отца просто обязана, поскольку она является наследницей.

– А уж наследовать-то ей есть что, – вклинилась Варька.

Фома был на высоте. После того как Варька выговорила ему, что его мозги заточены исключительно под скальпель, молодой супруг просто места себе не находил – так хотел утереть нос своей рыжей избраннице. Тем более что в случае с Любочкой у него для этого имелись богатые возможности. И вот сейчас он деловито шатался по комнате, сунув руки в карманы пижамы, и чуть устало дарил информацию.

– …Правда, доктор посоветовал, чтобы Любу к плохому известию подготовили, – продолжал он выкладывать все, что узнал. – А тетя Вера по простоте душевной обратилась к Дарье. А уж та, как узнала, что наследство теперь у Любы, тут же стала действовать – выставлять невестку умалишенной, чтобы оформить опекунство. Я даже думаю, они хотели совместно с сыночком упрятать девчонку в психушку, чтобы без помех распоряжаться ее деньгами.

Аллочка скривила губы:

– Это все твои домыслы, Фомочка…

– Какие домыслы! – взорвался Фома. Сам он редко кому доверял, однако дико зверел, если кто-то не верил ему. Тем более сейчас, когда он так умно все разузнал и сделал выводы. – Какие домыслы, если мне все это лично передал лечащий врач Любы! И потом, если вы помните, Дарья сама как-то проговорилась, что скоро они станут богатыми, ну помните, когда про машину говорила, что Зеваева даже не прокатит! Вроде бы ее сын куда-то устроился. А он и не устраивался никуда, я звонил, проверял.

– Ну и что?! – уже орала Аллочка. – И все равно! Эта ваша Дарья могла работать на два фронта – выставить Любу идиоткой, а там уже и убийства на нее повесить!

– Зачем? – не вытерпела Варька. – Зачем ей кого-то убивать, если ей маячат такие деньги?

– Ладно, мне вы не верите, а я вам докажу, – как-то враз успокоилась Аллочка. – Вот наша разиня Гутя, конечно, опять будет голову ломать – что делать, а я уже знаю. При мне этот парнишка говорил своему сотруднику, чтобы тот завтра в десять явился на место работы Ларисы и порасспрашивал ее коллег о погибшей. А я прямо сейчас разузнаю, где работала Лариса, и заявлюсь туда в то же время. И подслушаю весь их разговор. Вот так-то, Гутенька!

Гутя только махнула рукой: Аллочка думает, что это так просто – взять и подслушать! Люди этому годами учатся! Посмотрим завтра, много ли ей дадут услышать?

Аллочка уселась к телефону, и вскоре выяснилось, что погибшая работала на почте в отделе доставки.

– Все понятно, – сообщила она родственникам. – Завтра я отправляюсь на почту!

Гутя тоже хотела начать действовать с утра, а сейчас ей нужно было все продумать. Однако с думами пришлось повременить – поздно вечером произошло еще одно неприятное событие.

Когда все домочадцы уже укладывались спать, в дверь позвонили. Кинулась открывать, конечно же, Аллочка. Непонятно, кого она ждала все время, но к дверям всегда неслась первой.

На пороге стояли два крепких парня сурового вида.

– Неверова Варвара Васильевна здесь проживает? – окинул недобрым взглядом Аллочку ночной визитер.

– З-здесь, – заикаясь, ответила она. – Только еще не факт, что она к вам выйдет. Ей муж в такое позднее время не разрешает мужчин принимать.

– А мы не мужчины, мы из милиции, – рявкнул еще один незваный гость и сунул Аллочке удостоверение прямо в нос, так что она и разглядеть ничего не сумела.