Корсары. Легенда о Черном Капитане - Владимир Лещенко

Что-то всколыхнулось в душе, и Питер вдруг ощутил, что его неудержимо влечет эта россыпь огней, узкой полосой протянувшаяся вдоль набережной.

– Что это на тебя нашло? – осведомился Тернер, подошедший сзади и видать понявший что с его другом и бывшим капитаном что-то не так.

– Сам не знаю, – пожал Питер плечами. И решительно бросил – Давай, пошли что ли…

Как только Блейк смутился по сходням на твердую землю, его сразу зашатало из стороны в сторону, как после солидной порции рому. Ноги заплетались и плохо слушались. Казалось, будто земля качается под ногами в унисон с покачивающимися на волне кораблями в гавани. Качалось все, куда ни кинь взгляд: мачты, бортовые огни, судовые колокола, распахнутые настежь ставни ярко освещенных окон и даже их отблески в матово-черном зеркале прибрежных вод. Но странный приступ быстро прошел… Ему опять взгрустнулось от нахлынувших воспоминаний. Ветер совсем утих, и теплая тропическая ночь заключила нас в свои удушливые объятия, зазывно подмигивая мириадами звезд, рассыпанных по сотканному из мрака бархату небосвода. Питер поднял голову, выискивая в их хаотичном мерцании контуры знакомых созвездий и мысленно прокладывая курс воображаемому кораблю, который унесет его далеко-далеко от всех бед и невзгод и умчит туда, где он будет свободен.

– О чем ты опять задумался? – с тревогой спросил Тернер.

– Да так, ни о чем, – рассеянно откликнулся Питер и сунул руки в карманы. – Песенка одна вспомнилась. О волшебном кораблике с серебряными парусами и мачтой из красного дерева. Вот я и подумал, как бы здорово было поднять на нем паруса и улететь куда-нибудь на Луну или к звездам.

Тернер бросил взгляд на рейд и снова повернулся к Питеру.

– Ничего бы не получилось. Я вот тут как то распил по кружечке с Родриго – ну, просто никогда не пил с испанцами – вот захотелось. Старик в юности был солдатом и искал это… Эльдорадо – Страну Золота. И ходил не раз и не два через тамошние горы – через Большие Кордильеры как сами идальго говорят. А горы там – таких наверное нигде нет – вершины все заледенели и даже орлы не могут долететь до границы льдов. Так вот – чем выше поднимаешься от матушки-земли, тем становится холоднее даже при солнце и тем труднее дышать – даже огонь плохо горит. Так что если подняться выше там вообще наверное заледенеешь и задохнешься в момент!

Уж почему так происходит – не знаю – я человек неученый: хотя вроде как должно наоборот: чем ближе к солнцу тем теплее, – он усмехнулся. Но что есть, то есть.

И без перехода спросил…

– Ты сожалеешь о том, как повернулась твоя жизнь?

– Что – было бы лучше загнуться на плантациях? – пожал плечами Питер. А ты? Ты то мог остаться при своих?

– Ну… так вышло, – хмыкнул Тернер.

– Нас обеих несет без руля неведомым курсом, – задумчиво сказал Питер. – И никуда от этого не денешься. Жизнь определила нам такую вот судьбу и вряд ли позволит вернуться назад.

…Отстав от компании Питер выбрал самый роскошный из попавшихся на пути кабаков – с разноцветными стеклами в окнах и черепичной крышей.

Цены тут вряд ли были божескими – но в конце концов зачем еще нужно золото если его не тратить и не пожить со вкусом?

Опять же нужно и побаловать желудок после солонины с галетами!

Питер сел за отдельным столиком в чистой половине, недалеко от стойки, и заказал для начала суп из черепахи и настоящее вино со свежим хлебом – то чего обычно на кораблях не подают.

Хозяин, лично принес заказанный черепаховый суп, и бутылочку дорогого в этих местах испанского вина. Именно испанского, не какой-нибудь там подделки привезенной из Мексики либо с Кубы, отдающих кислятиной.

Отчего же не уважить гостя, судя по всему с полными золота карманами?

А уж увидев прибывающие блюда, Питер забыл обо всем прочем.

Здесь был молочный поросенок с хрустящей золотистой корочкой, обложенный рядами дымящегося жареного картофеля, нежные тушки каплунов, пять различных сортов свежей рыбы из Карибского моря, приготовленные пятью разными способами и приправленные, высокие пирамиды клешней алых омаров, в изобилии водящихся в южных морях, обширный выбор фруктов и сочных овощей, а также вино и пиво – в общем самые разные всевозможные яства какие только могли изобрести повара. Питер попробовал то и другое, и отдал должное вину.

Сделав еще глоток, Питер вдруг услышал, что кто-то за его спиной помянул Черного Капитана. Навострив уши, незаметно огляделся. Позади, через стол, сидела необычно унылая компания мореходов, накачивавшихся ромом. Моряки вообще-то на стоянках пьют по многу – да и непьющего моряка где найдешь? Но эти были мрачны – тогда как обычно плавающий по морям люд веселиться на берегу – ибо тревог и забот и на палубе хватает.

– …Говорю тебе – настоящий Летучий Голландец! – взревел один из них. Доподлинный! Крозье врать не станет! И на мостике стоял именно что Черный Капитан – кому же еще! Говорили – вернется – вот и вернулся!

– Это определенно он захватил тот галеон, набитый серебром под самую завязку, – промычал второй тоскливо и завистливо. Тысяч на сто, не меньше. Везет же некоторым…

– Ээ – парни – шой то я не пойму! – загудел самый пьяный из них. Если это эк-Летучий – эк, Голландец – то зачем ему серебро? Там же мертвяки в команде…

– А не спознался ли кто из наших вольных добытчиков с нечистым? – засомневался второй.

– Вряд ли, – третий, судя по бульканью, наливал ром себе в кружку. – Где ж это видано честному…эк, пенителю моря с Нечистым спознаться? Это я вам точно говорю.

– Постойте, ребята, – решительно поднялся Питер. Все трое метнули угрюмые взгляды на незваного гостя, но сразу ж смягчились увидев бутыль дорогого вина в его руке которую он поспешил поставить на стол. Я правда тут не очень понял о чем идет разговор, но…

– А чего тут не понимать! – взревел бородатый. Летучий проклятый через три русалочьих ляжки Голландец к нам приплыл – а с ним и сам Черный Капитан! Не веришь, молокосос? – напучив красные глаза надвинулся он на Блейка. Ну так послушай!

За две недели до вышеописанного.

Фрегат «Астрея» Воды западнее Саргассова моря.

С запада неудержимо накатывалась широкая полоса утреннего тумана, вскоре достигшая их корабля и окутавшая его от киля до клотиков непроницаемым белым саваном. Белый полог оседал крупными каплями на палубе и на снастях и парусах, быстро пропитавшихся влагой и заметно отяжелевших, на робах матросов и шлюпках. Старпом моментально продрог от промозглой сырости и зябко ежился на своем посту, от души жалея, что не прихватил куртку. Более предусмотрительные вахтенные запахивали бушлаты и поднимали воротники. Вот это тропики! В этих местах – южнее Бермуд, между ними и чертовым Саргассовым морем вечно творилась всякая чертовщина! Они можно сказать легко отделались – противные ветра[18] раз за разом отгоняли их назад, так что капитан решился повернуть к востоку, и спустившись чуть южнее, попытаться добраться до Америки.