По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны - Игорь Прокопенко

В Советском Союзе тоже работают над созданием ракетного оружия. И понимают, что истинную мощь ему придаст только ядерный заряд. Ядерные разработки курировал Лаврентий Берия. Советские ученые под руководством Игоря Курчатова готовят проект по разработке конструкции атомной бомбы. А пока по особому распоряжению Государственного Комитета Обороны в захваченных районах Германии работают трофейные команды. Они демонтируют заводское оборудование, которое вывозится в Советский Союз. Победители имеют право на контрибуцию.

К апрелю советские войска освободили всю Восточную Европу и вышли к пригородам Берлина.

Вот что утверждает Штефан Дернберг, в 1944-м – военный переводчик: «Я вам должен сказать, что немецкие потери в последний год войны были больше, чем все потери за предыдущие четыре года. В том числе особенно велики были потери офицерского корпуса. В первые годы там потерь не было. Первые генералы попали в плен под Сталинградом. А потом уже, в следующий раз, генералы попали в плен фактически только в 1944 году».

О скором поражении немцы говорят шепотом. Военные понимают: капитуляция – вопрос времени. И в ужасе ждут прихода «комиссаров». Кто может, выбирают между пленом на Западе и пленом на Востоке. Для этих людей боевые действия уже закончены – но не война. И они понимают, в чем разница.

А между тем до Берлина 55 километров. Всего полсотни верст до трудной победы.

Глава 9

Праздник со слезами на глазах

Берлин в эти дни представлял собой страшное зрелище. Город был разрушен бомбежками.

Весной 1945-го наши войска понесли самые высокие потери за всю войну – почти 500  000 убитых и раненых. Этих жертв можно было избежать. Но штурму Берлина Сталин придавал особое значение. Он дезинформировал Эйзенхауэра и Черчилля о направлении главного удара и времени начала наступления советских войск. Сталин приказал опередить союзников: Красная армия должна войти в Берлин первой.

16 апреля 2 500 000 советских солдат и офицеров начали штурм укреплений верхмахта на Зееловских высотах.

Переводчик Штефан Дернберг по приказу Жукова объявил немцам о начале советского наступления. Вот что он рассказывает: «Я был, может быть, недостаточно дисциплинированным иногда. Во всяком случае, я сказал: «Товарищ генерал, нельзя же военную тайну выдать!» Он посмотрел на меня и говорит: «Ничего, ничего, лейтенант, можно, это – последний раз».

На Зееловских высотах за два дня погибло больше 50  000 человек.

После недели боев оборонительный рубеж вермахта был прорван, берлинская группировка окружена. А в 20-х числах апреля советские танки вошли на окраины Берлина. Остановить их должны были бойцы народного ополчения «фольксштурм», последняя надежда Гитлера.

Вот как вспоминает этот день один из ополченцев: «Русские солдаты появились у нас 23 апреля. В тот день по приказу я явился в штаб «фольксштурма», хотя понимал, что наша баррикада была совершенно бессмысленной. У нас было всего одно противотанковое заграждение и человек 20–25 из «фольксштурма». Они были вооружены винтовками и фаустпатронами.

Мы должны были оборонять шоссе, ведущее в Берлин. Но русские прорвались западнее и восточнее нашей позиции. И через полчаса все было кончено. Мы не знали, что нам делать. А потом я вернулся домой, в Берлин».

Артиллерийский разведчик Игорь Домаскин штурмовал Берлин в передовых отрядах. Вот его рассказ: «20–21 апреля мы оказались на окраинах Берлина. Нет никакой линии фронта, бой идет за каждый дом, за каждый этаж, за каждое окошко. В окне появляются пулеметчик или фаустпатронщик, по нему мы стреляем из всех видов оружия, в том числе из пушек».

Еще не окончились уличные бои, а в городе уже начались мародерства и грабежи. Победители мстили. Мстили за своих оставленных на растерзание немецким солдатам жен, сестер, дочерей. В апреле-мае 1945 года было изнасиловано около 100 немецких женщин.

Элеонора Клауберг 15-летней девочкой едва не стала одной из таких жертв. Она вспоминает: «Русские приходили каждую ночь и искали женщин. А мы прятались от них. Я лежала в кровати вместе с матерью, когда однажды ночью один из них вошел в нашу спальню и схватил меня. Я ударила русского, а он приставил к моей груди пистолет. Отец стал умолять его не трогать дочь, и русский ушел. Но мы слышали, что происходило в соседних квартирах, слышали женские крики».

К 1 мая 1945 года одним из немногих незанятых укрепрайонов Берлина была крепость Шпандау. И не случайно – ведь в ней располагался нацистский научный институт, исследовавший нервно-паралитические газы. Охрана института готовилась оборонять крепость до последнего солдата.

Капитан Галл и майор Гришин были отправлены парламентерами в осажденную крепость. Но гарнизон сдаваться отказался. Все понимали: штурм Шпандау означает гибель сотен невинных людей.

Рассказывает майор Гришин: «1 мая 1945 года почти весь Берлин был уже в наших руках. У нацистов остались только отдельные островки сопротивления. Одним из них была крепость или, как ее называли, цитадель Шпандау на западной окраине Берлина.

В крепости этой, в цитадели Шпандау, находились не только солдаты и офицеры, в том числе и эсэсовцы. Там же находились сотни, многие сотни стариков, женщин и детей.

Мы совершенно спонтанно предложили: если это так, то мы хотели бы подняться наверх к вашим офицерам, поговорить с ними лично. И мы вчетвером поднялись по веревочной лестнице на балкон и с балкона вошли в такое полутемное помещение, где собрались офицеры. И мы вели с ними переговоры. Мы опять повторили все то, что мы говорили внизу полковнику и подполковнику. О военном положении, о том, что Берлин в наших руках».

2 мая 1945 года крепость Шпандау капитулировала. В тот же день майор Глущенко привел в ставку генерала Чуйкова начальника германского генерального штаба Крепса. Близился конец рейха. Над поверженными символами нацистского режима водружались знамена Победы.

Вспоминает майор Глущенко: «Пришел офицер немецкой армии и попросил, чтобы наше командование приняло начальника генерального штаба Крепса: «Я пришел, чтобы передать сенсационное сообщение, что Гитлер покончил жизнь самоубийством и что по завещанию Гитлера остались Геббельс и Борман. И что меня уполномочивают вести переговоры о создании нового германского правительства».

Чуйков сразу звонит Жукову. Тот говорит: «Безоговорочная капитуляция». И тут же отвечаем Крепсу: «Безоговорочная капитуляция».

Сразу после войны Семен Антонович Глущенко вышел в отставку в звании подполковника и с двумя орденами Красной Звезды. Возможно, если бы он остался служить и дальше, в Советской армии было бы на одного генерала больше – слишком стремительной была его карьера в годы войны. А вот в послевоенной жизни Семена Антоновича ничего особенного не происходило.

В 1995 году в честь 50-летия Победы государство подарило Семену Антоновичу машину «Ока».

Немецкое командование подписывает акт о капитуляции

Штефан Дернберг закончил войну переводчиком отдела пропаганды. После победы стал работать в оккупационной советской администрации. В середине 1970-х был послом ГДР в Финляндии. После воссоединения Германии вышел на пенсию. Сейчас он пишет мемуары о своей жизни, в которой главным событием был приказ о капитуляции, напечатанный им в 1945 году на старой пишущей машинке.

Из мемуаров Штефана Дернберга: «У нас была машинка с немецким, латинским шрифтом. Я на этой машинке печатал этот приказ. Я очень хорошо запомнил этот приказ – он начинался со слов, что фюрер покончил с собой и тем самым оставил нас на произвол судьбы».

9 мая фельдмаршал Кейтель, последний главнокомандующий германских войск, подписал акт о безоговорочной капитуляции. Война окончилась. Советский Союз, изувеченный за эти четыре года, праздновал свою выстраданную победу.

А Германия смирилась с участью оккупированной страны. Страны, развязавшей мировую войну, жертвами которой стали миллионы. Очень скоро простые немцы узнают ужасающую правду о нацистском режиме.

В начале 1945 года немецкое руководство подготовило секретные инструкции об уничтожении всех лагерей. Специальные команды эсэсовцев начали планомерно расстреливать невольных свидетелей преступлений гитлеровского режима.

Вспоминает узница концлагеря Серафима Озаренкова: «5 апреля дали приказ уничтожить все лагеря. Стучит ко мне парень из СС в окно. И говорит: «У тебя есть друзья?» Я говорю: есть. «Вот сегодня мы вас будем расстреливать, увозить. А ты, если есть друзья, все поднимитесь на второй этаж, на нары, закройтесь, на себя положите эти постели, на которых вы лежите. А я пройду с собакой, скажу, что все уже вывезены».