Истина Великой России - Ф Шипунов

В ночь с 1 на 2 марта 1917 года в Петрограде царила жуткая картина беззаконности и преступности: развевались красные флаги предвестники кровавых оргий, исполнительный комитет совдепа отказался войти в правительство с "цензовыми элементами", но потребовал поставить себя вместо самодержавного монарха, предоставляя "думскому комитету" роль министерства. И опять до одурения, до хрипоты, до угрожающих криков, до оскорблений продолжалось обсуждение программы правительства. И, наконец, сошлись на одном: "неразоружение и невывоз из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционном движении". Российская армия числом до 8 миллионов воинов, отдавая все свои силы для победы над жестоким недругом, стояла стеной за будущее державы, а 200тысячное солдатское отрепье, умышленно сосредоточенное в столицах и распропагандированное ненавистниками России, предало свою Родину за чечевичную похлебку, став у "корыта совдепа". "Чудо" совершилось: "новая власть" запретила отправку на фронт нравственно разложившихся солдат! Это преступление и расхлебывает российский народ до сих пор! И не только расхлебывает, но и кланяется в ноги тем предателям и вдохновителям, которых и ныне расхваливает совдеповская литература. 2 марта 1917 года "Временный комитет" членов Государственной думы назначил, а Петроградский совдеп санкционировал "Общественный кабинет", в составе председателя Совета министров и министра внутренних дел Г. Е. Львова и министров иностранных дел П. Н. Милюкова, военного и морского А. И. Гучкова, путей сообщения Н. В. Некрасова, торговли и промышленности А. И. Коновалова, народного просвещения А. И. Мануйлова, финансов М. И. Терещенко, земледелия А. И. Шингарева, юстиции А. Ф. Керенского, государственного контроля И. А. Годнева, по делам Финляндии Ф. И. Родичева и обер-прокурора Священного Синода Вл. Н. Львова. Это были те, кто добивался учредить власть "милостью народною" и на том построить Российскую государственность. Они были творцами окаянных дней для России и пособниками религии Лжи, навязанной россиянам. Государю, насильно отправленному в Псков, нагло и вероломно задержанному здесь, оставалось только одно: обратиться к россиянам со своим последним словом. Но и этого Ему не дали! Гучков, сопровождаемый Шульгиным, привез Ему давно взлелеянный манифест об отречении, а Алексеев - свой. Они, заперев Его в "темницу", действовали как политические жулики и разбойники, шипя: "Кошелек иль жизнь!" Гучков заявил Самодержцу Российскому: "Я останусь час или полтора, и ко времени моего отъезда нужно, чтобы документ (отречение. - Ф. Ш.) был в моих руках". Двум предателям Родины, прибывшим по воле совдепа, Государь спокойно ответил: "Нет такой жертвы, которую бы Я не принес за Мою Россию... Во имя блага, спокойствия и спасения России Я принял решение отречься от престола..." Под духовно-могучим взором Государя Гучков и Шульгин выглядели как жалкие существа, как нравственные уроды. Они понимали, что шли на самое страшное преступление, какое выпадает на долю человека, но не могли ничего поделать с собой. Они в те минуты не могли прямо смотреть на Него, как на лучезарное солнце, краснели и бледнели, вертясь, как ужи на раскаленной сковородке. Они испытывали муки ада, который и послал их сюда. Текст "отречения" Государь написал еще в 3 часа дня 2 марта 1917 года, но вручил его тем посланцам преисподней в 24 часа ночи. В эти роковые 9 часов Государь сделал все, чтобы обеспечить восприемственность правительственной власти и благоденствие России. Он назначил Л. Г. Корнилова командующим войсками Петроградского округа, князя Львова председателем Совета Министров, Вел. кн. Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим и обратился к войскам с призывом бороться до конца с врагом и верно служить новому правительству. Государь доподлинно знал, куда клонили заговорщики против исторической Верховной власти. Он также ведал, что они не остановятся ни перед чем, чтобы искоренить эту власть в России. И, предвидя это, Он в те горестные для Него часы оказался на недосягаемой высоте: Он "отрекался" от престола в пользу брата Михаила Александровича. В стане Его ниспровергателей поднялся переполох. Скрыто от Государя Алексеев издал приказ: "Манифест, разосланный ночью, не объявлять и войска к присяге царю Михаилу не приводить". Таинственная, темная сила, воплощавшаяся в зловещие действия, неумолимо толкала Россию к погибели. Закаленные в огне многолетних боев командиры рот, батальонов, бригад, полков, дивизий, корпусов, армий не знали, что происходило с Государем и Отечеством. Прославленные воины. такие, как Корнилов, Деникин, Лечицкий, Каледин, Назаров, Эрдели, Келлер, Краснов, Марков, Кутепов, Врангель, Казанович, Дроздовский, Ионов, Кириенко, Неженцев, Чернецов, и другие не ведали, что творили ненавистники России и, их доморощенные пособники. Прибывшему в Ставку Государю, чтоб проститься в ее лице с армией, Алексеев сообщил, что, по словам Родзянко, Вел. кн. Михаил Александрович отказался принять престол до решения этого вопроса Учредительным собранием. Когда упитанный, холеный, самоуверенный Гучков и блуждавший впотьмах и фрондировавший монархист Шульгин привезли думским содельцам, не спавшим всю ночь, решение Государя, они впали в шок, но оправившись, подвергли "патриотическому" разносу скромного, невластолюбивого Вел. кн. Михаила Александровича и решили, что Он в Цари не годился. Родзянко, резюмируя итоги обсуждения, сказал: "Надо Его убедить отказаться от принятия трона и задержать опубликование манифеста". "Надо не убеждать, а потребовать!" - злобно заявил Кирбис-Керенский, уже мнивший себя властелином России. 3 марта около полудня (или не ранним утром) члены "Временного комитета" Родзянко, Ефремов, Караулов (называют еще Шидловского и Ржевского) и члены "правительства" - кн. Львов, Милюков, Керенский, Некрасов, Терещенко, Годнев, Вл. Львов и позднее присоединившиеся к ним Гучков и Шульгин взяли "мертвой хваткой" Вел. кн. Михаила Александровича на Миллионной улице (дом 12), где он тогда находился, и продиктовали ему, разумеется, под давлением преступников, засевших в совдепе, манифест об отказе от Верховной власти. Да что же их так беспокоило, если все они одной дружной шайкой, взбудораженные, трясущиеся, прилетели на Миллионную? Они чувствовали, что не откажись Михаил Александрович от престола, не протащить они исключительность воли человеческой, наипервенство идеи власти "народной над государственной, и тогда выкинет их история, как заразные и разлагающие элементы в народе. Государь, узнав об отречении брата от Алексеева, записал: "Бог знает, кто надоумил Его подписать такую гадость". Что за "деятели" тогдашней мятущейся демократии прибыли на Миллионную улицу Петрограда? Это были думские смутьяны, властолюбцы, мечтавшие занять высокие посты в государстве (Родзянко и Гучков, видимо, мнили себя первыми президентами Российской республики!), предатели Родины, составлявшие "масонское ядро" думы, то есть отступившие от веры отцов и дедов и избравшие себе противное Отечеству и гибельное для нации вероподобие. Они были безродными отщепенцами, ставшими злейшими врагами исторического государства! И многое из того, что тогда случилось с Россией, пока скрывается в глубокой тайне. Но просветилось то, что план заговора против исторической Российской государственности был разработан еще в 1916 году и в тот же год было составлено "Временное правительство". Корни же этого заговора уходят в 1912 год, когда в строжайшей тайне был создан "Верховный Совет народов России", который контролировался масонским Конвентом, где "секретарями" оказались Керенский, Терещенко и Некрасов. Съезды "Верховного Совета народов России" собирались в 1912, 1914 и 1916 годах. Керенский из "секретарей" даже возвысился до его члена, а затем и Некрасов вошел туда же. В первом составе "Временного правительства" из 11 его членов 10 были масонами (кроме Милюкова), а в последнем - все, кроме Карташева. Накануне трагических февральских событий 1917 года в России имелось 28 лож, подчиненных "Великому Востоку" и "Великой ложе Франции". "Великий Восток народов России" был отделением "Великого Востока Франции". В думе действовала "думская" ложа, а в военном ведомстве и в армии - "военная". Была еще и "литературная" ложа. "Верховный Совет народов России", будучи тайным, тем не менее формировал пресловутое "общественное мнение" и был формой сплоченного политического союза, направленного против исторической Верховной власти России. Такие генералы, как Алексеев, Рузский, Брусилов, Поливанов, Крымов, адмирал Вердеревский и многие другие были активными членами "военной" ложи. Могли ли они вкупе с думскими авантюристами не пойти на предательство своего Государя, исторической государственности, заветов отцов и дедов? Если бы не пошли, то как тогда нести неотвратную ответственность перед мировым масонством, которое они подпирали в России? Они "спасали" не Родину, которую они предали, а свои гнусные "животишки"! И, не зная всего этого, трудно понять их поведение в февральско-мартовские дни 1917 года. И то, что появлялось на исторической сцене во вратах "власти" в те дни, было лишь "накипью", а глубины политического "кипения" творились втайне, за кулисами, куда не всякому дано заглядывать и тем более простодушному, мирному, доверчивому, кроткому российскому народу. Так, Российский трон оказался без Божию Милостью Царя Православного! Вникнем поглубже да попристальней в то скорбное для России событие. Оно имело и доныне имеет мировое значение, но до сих пор представляется в ложном свете! Отрекался ли на самом деле нравственно и юридически - Государь? Отречение от Верховной власти и по нравственным устоям нации, и по российским законам признавалось только тогда, когда оно совершалось по воле Самого монарха. Однако знаем, что Государя насилием, издевательствами, мытарствами, заключением принудили к "отречению". Этого никто не может оспаривать, и потому отречения как такового по собственной Его воле не было, то есть с нравственной точки зрения. Если кто-нибудь насилием исторгал у монарха какой-либо законодательный документ, то такой акт являлся нравственно незаконным, ибо тут отсутствовала воля Самого монарха, который один может устанавливать законы. Таков и был акт "отречения" Государя! Он не мог быть признан нравственно законным: ни тогда, в 1917 году, ни ныне, ни в будущем! Царь поставлен Богом для исполнения задач истории нации, и никто, кроме Бога не имел и не имеет права отстранять Его от решения этих задач. Но скажут: все же "отречение" было! Да, случилось, но нравственно незаконно! Он лишь в застенке отказался от Себя, говоря, как и Великий Петр: "Мне ничего не надо лишь бы в славе и благоденствии жила Матушка-Россия"! Более того, не Он отказался от исторической России, а ее нравственно разложившаяся, небольшая часть нации которая отреклась от Него в лице предателей, давших Ему присягу верности. Насильно отстраненный от престола, Царь не стал клятвопреступником. Его толкали на конституционное, или ограниченное "волей народа", царствование, но Он считал это страшным грехом пред Богом и нацией. Он отдавал престол в руки наследника, затем брата Своего, не связанных присягой сохранения Самодержавной Верховной власти. Но раз акт об "отречении" Государя являлся нравственно незаконным, то, значит, он и юридически также был незаконным, ибо нравственные законы, исполнителем которых и являлся Государь, ограничивали верховенство юридических и даже отменяли их. Это одна сторона юридической незаконности акта - "отречения" Государя. А вторая заключается в том, что акт 2 марта 1917 года был юридически незаконным и в прямом смысле: он был нарушением Основных законов Российского государства. Правовед Набоков писал: "Наши основные законы не предусматривали возможности отречения Царствующего Императора и не устанавливали никаких правил, касающихся престолонаследия в этом случае!.. Престол в случае отречения мог переходить только к "законному наследнику..." Поэтому передача престола Михаилу была актом незаконным. Никакого юридического титула для Михаила она не создавала". И как бы легитимисты думы и "Временного правительства", "юристы" большевиков ни тужились обосновать свою самочинную "власть", ничего у них не получилось: она была незаконной! Самодержавная Верховная власть, как главное звено Российского государства, не отказалась навечно от него, но лишь решила на время отходя в сторону, предоставить россиянам возможность убедиться в последствиях беззакония и безвластия, чтоб быть затем Богом вразумленными к восприятию еще большего Ее величия. Все остальное, что пережила и претерпела Россия за последние 75 лет, как в своей нации, так и в своей власти, есть от лукавого, ложь беспросветная во веки веков. Потому в России сокровенно сохранилась не только нравственнодуховно, но и законно Самодержавная Верховная власть, временно отсутствующая до гласа народного, обращенного к Богу за ее делегацией. Снова, как и в конце смуты начала XVII века, так и ныне, в смутное время XX века, надо обратиться к Божественной силе, могущей воскресить историческую Россию и ее Верховную власть. Царица Александра Федоровна написала вещие слова Своему обожаемому царю: "Ты спас Царство Твоего Сына и Свою святую чистоту". А то, что ничтожная часть русских (и даже близких к престолу) помрачилась умом, утратила любовь к исторической России и нравственную ответственность за нее, проявила безволие в ее защите от новоявленных супостатов, еще не есть отказ нации от вековой Верховной власти. Был бы хоть один русский доподлинно, до самозабвения верен этой власти, - быть и России в силе ее Православного величия. И такой русский был и есть: это Сам Государь! Он был и останется навсегда в памяти потомков единственным и истинным представителем и Святой Руси, и Великой России не только в мрачные дни 17-го, но и во все последующие времена. Вот последние слова Государя, записанные Им ночью 3 марта 1917 года: "Кругом измена, трусость и обман". Позднее, через несколько часов того же дня, Он дал четкое определение происходившего в Петрограде: "Уж и хороша же эта воля народа... Вы, Мордвинов, неправильно понимаете то, что произошло. Не воля народа, а воля преступной кучки. Так бывало не раз в мировой истории". Как Спаситель сказал в Гефсиманском саду: "Петр, вложи меч твой...", так и Государь сказал молодому офицеру лейб-гвардии Московского полка Соловьеву, который хотел обнажить шашку при виде Гучкова: "Соловьев, успокойся, выйди в соседнее помещение. Я не хочу ничьей крови..." Это были последние слова Государя, когда Он завершал Свой Царственный путь в доверенной Ему Богом исторической России. Итак, 2 марта 1917 года перевернулась страница мировой истории: с уходом Православного Царя перестали существовать Православное Царство и надежда на будущее исторической России, и мир покатился в пропасть ада, где страшные "жернова" злобы и ненависти раздавили человека и физически. и нравственно, и духовно! Но россияне в ночь со 2 на 3 марта мирно спали, никто их не разбудил, никто не призвал их встать на защиту Самодержца, поставленного Богом, никто не воскликнул на весь Российский мир: поднимись, народ Православный, грядет тебе погибель! Государь, плененный 1 марта 1917 года, уже не выходил более из лагерей-застенков совдепии и последовал на Голгофу, а за ним туда же отправились и россияне. И то тянется до сего дня: и безвластие, и их удушение! В марте 17-го Александровский дворец в Царском Селе был превращен в лагерь-застенок для Царской Семьи, где и начались ее мучения за Отечество! Отребье общества, хулиганы разных мастен, насильники Изощренные, грабители прирожденные, инородцы бесноватые творцы февраля и марта, а затем и октября 1817-го - навсегда будут заклеймены в истории словами Государя как преступная кучка! Все, что случилось с Россией после февраля - марта 1917 года, было следствием всемирного акта насильственного отстранения Православного Царя от престола Российского. Несколько сот тысяч солдат-предателей и помраченных умом рабочих да сборище отступников-интеллигентов вкупе с инородческими элементами, прилипшими к России, и международными авантюристами в столицах, Харькове и Нижнем Новгороде устроили бунт против законной Верховной власти, который марксисты назвали февральской буржуазной революцией. Это ложь! Ни буржуазной, никакой иной революции не было: применяя теоретические измышления Маркса, явилась преступная кучка и захватила власть, используя демократические лозунги. Что стало после того с русской нацией, как живым телом государства? Уже было сказано! Но что стало с Верховной властью, как его душой? Мировое молчание! После марта 1917 года на протяжении более 70 лет Верховной власти в России не существовало и не существует и ныне!. Что было на Ее месте? Могло ли быть подлинное государство без Нее? Напомним еще раз о том, что такое Верховная власть. Она есть самодержавие, основанное на духовной стороне человеческого существа, не столько на праве, сколько на долге, не столько на силе, сколько на правде. Она есть конкретное выражение принципа, используемого нацией за объединительное начало. Верховная власть отличается от всякой власти тем, что только Она - едина, сосредоточенна и нераздельна. Она по духовному истоку ответна пред Богом, по нравственному идеалу безответна, по временному признаку - постоянна в непрерывна, по государственному началу - державна и ненарушима, по действенности применения - везде присуща, сила и могущество всякой власти, по юридическому праву - никем и ничем не ограничена. Потому Верховную власть не могут нести ни государство, ни правительство, ни партии, правящие якобы от "имени народа". Вершить это - значит впадать в страшную ложь! Правительство, как организованная система управления, не есть сама Верховная власть, а только Ее орудие. Верховная власть, как душа государства, проявляется в разуме законодательной власти, устанавливающей общую норму бытия нации; в воле - исполнительной власти; в совести - судебной власти. Две последние власти и применяют общую норму, предложенную разумом к ее частным случаям, и приводят ее в исполнение. Верховная власть есть власть Божественного нравственного начала. Она держится верой в действительно существующего Истинного Бога. Потому нация, имея Верховную власть, отказывается от действия своей власти не в пользу монарха, а в пользу Бога. Служение монарха Богу осуществляется в единении с духом нации. Монарх не зависит от народной воли, а подчиняется народным вере, духу, идеалу. Воля монарха - верховна для нации только тогда, когда исповедует Волю Божий". Всякий раз, как Верховная власть скатывается на уровень управительной власти, Она становится абсолютной, лишаясь нравственно-религиозного источника. Такая власть - уже не Верховна. Верховная власть отражает степень напряженности и ясности идеальных устремлений нации. Она символизирует доверие нации к высшей силе нравственности, превозмогающей низшую материальную. Монарх есть величайшая истина, ибо нация ставит в Его Личности нравственный принцип выше всего. Оттого монархическая государственность есть высший тип государственности. Оттого даже ограничение Самодержавной Верховной власти ведет к упразднению нравственного идеала нации и, значит, к отстранению Ее от Божественного устроения общества и государства. И всякий, кто бы того ни возжелал, кто бы ни пытался изменить эту истину Верховной власти, делает незаконный переворот. После февраля-марта и затем октября 1917 года совершился именно такой переворот, который погрузил нацию в нравственную пустоту. И все, что ни пытались сотворить на Ее месте, было ниже Самодержавного монарха, недостойно Его, гнусно и гадко до беспредельности. Может ли демократия (так называемая "воля народа") выступить самодержавно, то есть быть Верховной властью? Нет, не может! Она есть жуткая мерзость, сидящая в уме человечества с давних времен, как проказа его воли. Почему? Да потому, что демократия есть абсолютная власть, как выражение "народной воли" по тому факту, что она происходит сама из себя, ни от кого и ни от чего, кроме самой себя, не зависимой, никем и ничем, кроме самой себя, не обусловленной. Потому дух абсолютизма характерен именно только демократии, так как "народная воля" никем и ничем, кроме самой себя, не ограничена и потому беспредельно произвольна. Демократия ведет к слиянию нации и государства, ибо стоящей между ними Верховной власти нет. Тогда образуется тоталитарное "государство", в котором полностью удушается личность - индивидуальная, семейная, сословная, национальная. Оттого демократия есть жесточайшая тирания нации. В ней свирепствует юридический закон, над которым нет управы милосердия и сострадания, вытекающих из нравственного закона. Оттого демократия, как наинизшая и наихудшая форма власти, более доступна неверующей нации, подчиненной властвованию скоротечных, низменных, своекорыстных, материальных и даже злодейских интересов части нации или инородческих ей элементов, внедрившихся в нее. Вот почему демократия, как "самодержавие народа", не есть Верховная власть, а лишь абсолютная управительная, как делегация демонических сил. Она есть в лучшем случае лишь далекий отблеск Верховной власти, ее тень! На принципе демократии можно построить только недолговечное ложное государство, вовлекающее нацию в разложение. Все это есть не только теоретические рассуждения, но горестная практика, подтвержденная 75-летием существованием послереволюционной России. Кто представлял в ней власть? Не личности с живой душой, русским сердцем и христианской совестью, а бездушные, бессердечные, бессовестные, безликие тираны и палачи, изобретавшие гнусную мораль и удушающие "законы" на свою корыстную и злую потребу. Что стало с величайшими Царскими принципами, которые держали и крепили Верховную власть, такими, как самообладание, умеренность и кротость, справедливость, законность и милосердие, отречение от произвола и безусловная необходимость? Эти принципы веками знала и сохраняла Россия, как зеницу ока. После "красного октября" они не только подверглись кощунственному надругательству, но и искоренению из государственности и бытия нации. Более 70 лет, не обладая Верховной властью, она сделалась игралищем самовластного произвола! Под прикрытием "народного самодержавия", якобы делегирующего свое представительство, все эти годы пряталась и доныне прячется самочинная "власть". Напомним еще раз, что самоуправление возможно в узких кругах нации, на местном уровне, по оно недостижимо в государственном масштабе. Несмотря на это проверенное веками установление, узурпаторы Российской власти предложили принцип именно государственного самоуправления, мотивируя его тем, что русский народ перерос формы своего государственного строя и потому он стремится к свободе и самоуправлению в государственном отношении. В февральско-мартовские дни 1917 года творцы "государственного самоуправления", истекавшего из "народного самодержавия", и учинили: 1) "Временный комитет" членов Государственной думы" как орган "Верховной власти" и 2) "Общественный кабинет министров" как орган исполнительной власти из членов партий народной свободы, октябристов, гражданского центра, прогрессистов, трудовиков и даже беспартийных. А далее "династия избранников Государственной думы" вылилась в "династию авантюристов-политиканов", которая прикрывалась демократическими лозунгами. За семь с половиной месяцев жизни "народного революционного самоуправления" "Общественный кабинет министров, сменился "Временным коалиционным правительством", которое преобразовалось во "Временное правительство спасения Революции". За ним пришло "Временное правительство спасения страны", пытавшееся опереться на силу "земли русской" через "Московское совещание", по неудачно единства не получилось. Более того, это последнее "правительство", отказавшись от присяги в том, что форма правления Российским государством будет установлена Учредительным собранием, совершило переворот: 1 сентября 1917 года оно самоуправно объявило Россию Российской республикой, возглавляемой самовольной Директорией в составе "пяти правителей" - Керенского, Верховского, Вердеревского, Терещенко, Никитина. Тогда и появилось столь же самовольное "демократическое совещание", видимо, как задел на "Верховную власть", с президиумом в составе Авксентьева, Чхеидзе, Руднева, Шрейдера, Каменева, Ногина, Мдивани, Гоца, Беркенгейма, Милютина, Исаева, Филлиповского, Церетели, Сорокина, Григорьева, Войтинского, Знаменского и Кольцова. Затем последовало пятое по счету "Временное коалиционное правительство" Российской республики, для поддержания которого 7 октября был создан "Временный совет республики" (предпарламент), как второй задел на "Верховную власть", с президиумом в составе Авксентьева, Пешехонова, Крохмаля, Набокова. На смену этой позорной чехарде самочинной "власти", учиненной революционными демократами, явился отвратительный шабаш захвата власти большевиками вкупе с левыми революционными демократами, который вначале прорезался в Петроградском совдепе, а затем зачадил в ЦК РКП (б), ЦК ВКП(б), ЦК КПСС, во ВЦИКах, ЦИКах, Верховных советах, Верховных совнардепах и т. и. Другими словами, как только в феврале - марте 1917 года завопила демократическая революция, так на месте и Верховной власти, и управительной власти залютовала их жуткая узурпация. Государственная дума исчезла в конце февраля того же неистового года, но тем не менее от ее имени был создан самовластный "Временный комитет", а наскоро сбежавшийся "совет рабочих депутатов" Петрограда сотворил столь же самовластный "исполнительный комитет". Эти два "комитета" и составили "две революционные силы". С молчаливого согласия "исполкома" "Временный комитет" назначил "Временное правительство", которое открещивалось от "думского комитета" и пыталось опереться в своей "абсолютной власти" на манифест Вел. кн. Михаила Александровича. Совершился подлог: частное совещание членов думы присвоило себе право старого законодательного думского учреждения, избрав из себя "Временный комитет", а этот последний утвердил из политиканов от партий "правительство". Потому в России не стало никакой власти, ибо "Временное правительство" никого не представляло и не было никем уполномочено, а Петроградский совдеп был всего-навсего 2-3-тысячной митингующей толпой взбунтовавшихся рабочих и солдат, руководимых безродными ненавистниками России. Будучи пародией на ее управительные органы, они мнили себя "представителями" демократической власти. На самом деле они были вероломными захватчиками России. Совдепы барахтались в паутине злобы, ненависти, борьбы за власть. Весь 1917 год главными формами "власти" в стране были не советы, а "комитеты общественных организаций". К 15 марта советы были созданы только в 42 городах, а к концу этого месяца - в 138. Большевистские "историки" назвали Петроградский совдеп в мартовские дни "вторым правительством", но это ложь! По отношению к "Временному правительству" он пытался стать "органом революционного контроля" и даже создал для этого "Контактную комиссию" во главе с Нахамкесом-Стекловым, который и диктовал свою волю. Совдеп только готовился узурпировать государственную власть в России. Он подвигал к тому большевика Ульянова-Ленина и его содельцев, требуя у "Временного правительства" обменять их на немецких пленных. Что же свершило в России то семимесячное "Временное правительство", которое прикрывалось разными названиями, лозунгами и формами? Перво-наперво оно издало, в редакции Винавера, воззвание, в котором говорилось: "Совершилось великое! Могучим порывом русского народа низвергнут старый порядок. Родилась новая свободная Россия... Единодушный революционный порыв народа и решимость Государственной думы создали Временное правительство, которое и считает своим священным и ответственным долгом осуществить чаяния народные и вывести страну на светлый путь свободного гражданского устроения... Учредительное собрание издаст... основные законы, обеспечивающие стране незыблемые основы права, равенства и свободы". Все в этом воззвании ложь: и могучего порыва русского народа не было, и "Временное правительство" было самозванно, и гражданское устроение общества вылилось в полнейший развал социального строя, и вместо права, равенства и свободы получились жуткие произвол, тирания и рабовладение! А затем для России последовали "благодеяния "Временного правительства", от которых она до сих пор не оправилась. Так, оно в течение первых недель своего "управления" совершило развал армии и флота, разогнав весь старший командный состав числом более 150 лиц. Будучи военным министром, прапорщик запаса Гучков, вершивший эти позорные дела обезглавливания вооруженных сил страны, цинично заявил: "в числе удаленных плохих начальников было не так много". Верховные главнокомандующие, главнокомандующие фронтами, командующие армиями менялись, как перчатки, и завершилась эта вакханалия небывалым явлением в жизни русского воинства: пост Главковерха и должность военного министра занял инородец, паяц и пособник большевиков - Кирбис-Керенский, никогда не служивший на военной службе! Этот "Верховный главнокомандующий" развеял военные достижения России, достигнутые в 1915-1916 годах под Верховным командованием Императора Николая II, и погнал ее к поражениям (взятие Риги противником!). А за сим "Временное правительство" установило национальное и вероисповедное равенство, то есть подготовило почву к угнетению русской нации. Далее, оно упразднило губернаторов и губернские управления и реорганизовало местное самоуправление на "демократических началах", то есть устроило погром государственности и погрузило сельский мир в смуту и распри. Все время пребывания у "власти" оно пыталось решить задачу 8-часового рабочего дня, уже решенную Царским правительством. Всем своим демократическим чванством оно подготовило грабеж частновладельческих хозяйств, толкнув крестьян на земельные правонарушения. Когда началась анархия создания городских и уездных "автономных республик" (вон куда тянется корень автономизма и сепаратизма!), оно преступно бездействовало! Восемь месяцев в России было полнейшее "двоебезвластие": благодатная почва, питавшая анархию и разгул всяких авантюристов и преступников для узурпации власти. Еще в июле 1917 года большевики попытались своим малым числом, набиравшим в Петрограде 41 тысячу членов РСДРП к в Москве - около 50 тысяч (всего их было по России около 200 тысяч), да революционно настроенным сбродом в столицах взять власть, но были побиты и разогнаны донскими казачьими частями, руководимыми Казачьим союзом, и с разрешения Верховного Главнокомандующего Л. Г. Корнилова. Но глава "правительства" Кирбис-Керенский в отместку начал борьбу с вождями армии и казачества, арестовав многих из них, а преступника-большевика Бронштейна-Троцкого вскоре выпустил на свободу. Большевики же и вся примыкавшая к ним свора революционных демократов запомнила эти действия донского казачества, поставив задачу его полного истребления. Лучшая часть национальной армии во главе с генералом Л. Г. Корниловым знала, что всякий раз как немцы начинали наступление на фронтах, так большевики активизировались в тылу и пытались взять государственную власть в Петрограде. Так было в июле, когда русские армии переживали тяжелые дни на фронтах, так произошло в августе 1917 года, когда немецкая армия взяла Ригу. В сговоре с большевиками действовал и Кирбис-Керенский и его "братья" по масонству, в частности Некрасов. Дав обещание Л. Г. Корнилову навести порядок в столице с помощью армии и зная тяжкое ее положение на северном фронте на исходе августа 1917 года, глава "правительства" устроил против Главнокомандующего провокацию, объявив его "мятежником" и руководителем "государственного переворота", и тем злодей в "правительственном кресле" совершил преступление пред Отечеством: 26 августа предрешило 26 октября 1917 года! Л. Г. Корнилов стремился освободить Петроград от партийной нечисти, засевшей там, и тем спасти Россию от страшной заразы. Незабвенный патриот, храбрый воин, выдающийся полководец Л. Г. Корнилов, ожидая нового выступления большевиков в сентябре 1917 года, сказал генералу Лукомскому: "Пора с этим покончить. Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а совет рабочих и солдатских депутатов разогнать так, чтобы он нигде и никогда не собрался... Конный корпус я передвигаю, главным образом, для того, чтобы к концу августа подтянуть к Петрограду, и если выступление большевиков состоится, то расправиться с предателями Родины, как следует..." Но революционная демократия оболгала армию, а большевиков призвала к борьбе с "корниловщиной", то есть выдала им индульгенцию "спасителей" революции, освободив большевистских преступников из тюрем. Германский генеральный штаб сделал ставку на большевиков и принял широкие меры для обеспечения их успеха. Людендорф писал: "Наше правительство, пославшее Ленина в Россию, взяло на себя огромную ответственность. Это путешествие оправдывается с военной точки зрения - нужно было, чтоб Россия пала..." Ленин в октябре 1918 года на заседании ВЦИК цинично подтвердил свое предательство: "Меня часто обвиняют в том, что я нашу революцию произвел на немецкие деньги; я этого не оспариваю, но зато на русские деньги я сделаю такую же революцию в Германии". Уже 10 октября 1917 года ЦК большевиков решился на вооруженное восстание, создав для этого свое бюро в составе УльяноваЛенина, Апфельбаума-Зиновьева, Розенфельда-Каменева, БронштейнаТроцкого, Джугашвили-Сталина, Бриллианта-Сокольникова и Бубнова. Правда о "великом октябре" пока еще не сказана. И большевистские "историографы", и революционные демократы всегда искажали подлинную суть происшедшего. Одни старались обелить себя и свою партию, другие - заметать следы содеянного государственного преступления. Наиболее объективное изложение фактов о революционных октябрьских делах 1917 года дал С. П. Мельгунов в книге "Как большевики захватили власть". Однако, будучи сам народным социалистом, он изложил материал с партийных позиций, не делая глубоких выводов о случившемся в России. Тем не менее это достойный исследователь и историк, и на его труды следует опираться прежде всего. Заслуживают также внимания обширные и обстоятельные труды генерала Н. Н. Головина "Российская контрреволюция в 19171918 гг.". Дьявольское коварство большевиков нарастало. Они заявили, что восстание якобы необходимо для того, чтобы защитить II съезд советов от "контрреволюции". И для руководства восстанием они создали военнореволюционный комитет Петроградского совдепа (ВРК), который, в свою очередь, огласил, что он нужен якобы для защиты столицы, ее гарнизона и демократии от той же "контрреволюции". Другими словами, большевики приступили к захвату власти под флагом "обороны", хотя Ульянов-Ленин утверждал: "Мы станем оборонцами после перехода власти к пролетариату". В восстаний ставка делалась на гарнизон. Для агитации в его части было разослано 292 комиссара. В штаб военного округа направлялись еще три комиссара во главе с Леманом-Невским. Ульянов-Ленин бесновался и судорожно торопил всех содельцев с восстанием, посылая записки членам ЦК, ВРК, партийным руководителям районов. Вот одна из таких его записок вечером 24 октября: "Товарищи... Положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно... нельзя ждать... Можно потерять все... Было бы гибельно и формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября... Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало. Промедление в выступлении смерти подобно". Пролетарский вождь дважды повторил о боязни смерти! Он пытался опередить события и поставить II съезд советов пред совершившимся фактом захвата власти. Одновременно в "Совете Республики" (в "предпарламенте"), возникшем из неудачного "демократического совещания", под председательством Дана-Гурвича шла говорильня, которую будировал Кирбис-Керенский, клянясь в верности революционной демократии и требуя от нее всемерной поддержки. Этот "Совет Республики", как совещательный орган при "Временном правительстве", принял резолюцию о создании комитета общественного спасения из представителей городского самоуправления и демократических партий в контакте о "Временным правительством". В его резолюции было оговорено, что захват власти грозит вызвать