Развитие разума: книга первая - Олег Торсунов

ЧИТАТЕЛЬ: Теперь понятно: люди, находящиеся под влиянием гуны страсти, учатся ради диплома, и потому их интересует не учеба, а отметки.

АВТОР: Да, таков результат воспитания под влиянием гуны страсти. Если основными чертами характера становятся стремление к выгоде, хитрость и двурушничество, то чего можно ждать от такого ребенка? «Эта учительница хорошая: она поставила мне пять; а эта плохая: поставила мне три!» Так в ребенке развивается цинизм, расчетливость, карьеризм, стремление делать все напоказ. И кому, собственно, на голову все это сваливается?

ЧИТАТЕЛЬ: Родителям.

АВТОР: Такой сын, когда вырастет, заявляет: «На самом деле вы мне ничего хорошего не сделали в жизни. Я живу не так, как хотелось бы. Почему вы в свое время не оплатили мне учебу в Кембридже? У меня маленькая квартира; не могли, что ли, купить побольше? А сейчас вы уже старые и ничего не можете мне дать. Поэтому я вам особенно не обязан».

ЧИТАТЕЛЬ: Да, что посеешь, то и пожнешь. А каков второй вариант воспитания в гуне страсти?

Второй вариант воспитания в гуне страсти проявляется в построении взаимоотношений на конъюнктурной основе. Сначала родители стимулируют ребенка всевозможными материальными благами, а подрастая, он уже говорит им: «Давайте я закончу десятый класс на пятерки, и вы мне купите мотоцикл. Идет?» Еще хуже, когда дети с помощью интриг пытаются склонить на свою сторону одного из родителей. Они хитрят и вообще перестают учиться или же делают это формально, лишь внешне имитируя процесс обучения.

ЧИТАТЕЛЬ: Да, здесь не может быть и речи о любви к труду.

АВТОР: В данном случае вообще не идет никакой речи о любви — к родителям, к своей будущей жене и т. д. Только выгода, и все. Я женюсь на той, у которой есть своя квартира, или женюсь на той, у которой папа богатый или занимает высокое положение. Вот цель моей женитьбы. Естественно, с такими представлениями о счастье человек обречен на страдания. Счастья «на сто процентов» при страстном настрое не бывает.

ЧИТАТЕЛЬ: Интересно теперь узнать, как протекает воспитание под влиянием гуны невежества.

АВТОР: Воспитание в невежестве также имеет два варианта: либо по отношению к детям проявляется чрезмерная, болезненная привязанность, либо, наоборот, — полное безразличие.

ЧИТАТЕЛЬ: Неужели невежественные родители не способны на проявление хотя бы каких-то родственных чувств?

АВТОР: Не забывайте, что мы живем в век деградации. Повсеместно идет отчуждение людей друг от друга. Это, в частности, проявляется в том, что родственники становятся очень сухими по отношению друг к другу. Из-за своих грехов люди начинают опасаться друг друга, утрачивая понимание, что при их бескорыстном настрое близкие люди могли бы стать источником неисчерпаемого счастья. Невежественные родители считают, что с ребенком связаны только одни проблемы, они говорят: «Воспитывай его, не воспитывай — разницы никакой». Поэтому для таких родителей дети — всего лишь бесполезный продукт случайного зачатия. Отсюда и их отношение к воспитанию: хорошо сделал — нормально, плохо сделал — тоже нормально. И когда ребенок говорит: «Папа, я получил пятерку!» — папа отвечает: «Молодец». «Папа, я получил двойку!» — «Тоже молодец». Родители дают ребенку полную свободу в учебе: «Гуляй, делай, что хочешь, — только бы нас не беспокоили твои учителя».

ЧИТАТЕЛЬ: Знакомая история.

АВТОР: Второй вариант: ребенок принес домой двойку, и его встречают с ненавистью, бьют за это, лупят, дело доходит до самых ужасных вещей, когда ребенка, например, запирают в холодильнике.

Это все от невежественного воспитания. Такие родители искренне считают, что ребенка можно пересилить, заставить плясать под свою дудку.

ЧИТАТЕЛЬ: Но почему, почему они поступают так с родным ребенком?

АВТОР: Из-за чрезмерной привязанности к телу ребенка они искренне считают его продолжением своей собственной жизни. Поэтому им кажется, что ему следует делать то, что любят делать они сами. Если же ребенок не делает этого, то он — «враг народа».

ЧИТАТЕЛЬ: Какова логика мышления таких родителей?

АВТОР: Они рассуждают примерно так: «Сейчас ребенок сам не понимает, чего хочет, но если его сильно напрячь, заставить делать что-то, поиздеваться над ним, то он естественным образом начнет подчиняться». Эти родители не понимают, что подчинение — это функция разума. Разум никогда не включается под действием насилия; скорее наоборот, прибегая к злобному насилию, даже разумного ребенка можно сделать глупым.

ЧИТАТЕЛЬ: Разве под действием наказания у ребенка не уменьшается эгоизм?

АВТОР: Наказывать детей нужно, но с добротой в сердце. Только в этом случае их эгоизм ослабевает. Однако если наказание осуществляется со злобой, то у ребенка происходит психический надлом. Если человека сломать психически хотя бы раз, он может остаться психически больным на всю жизнь; не исключено и развитие хронических заболеваний. Иногда неправильным воспитанием можно даже убить ребенка.

ЧИТАТЕЛЬ: Да вы что?

АВТОР: А по какой причине, по вашему мнению, дети умирают от острого аппендицита?

ЧИТАТЕЛЬ: Наверно, от недосмотра, при попадании в кишечник какой-то инфекции.

АВТОР: Все не так просто. Когда ребенку постоянно говорят: «Нельзя, нельзя, нельзя…» — от этого страдает кишечник. Кишечник — это орган, здоровье которого зависит от активной ненасильственной деятельности. И если ребенку не позволяют ничего делать, у него происходит воспаление органа деятельности, каковым является кишечник. Так и случается аппендицит. В результате ребенок может умереть из-за того, что ему все запретили: жить стало незачем. Понимаете? Это, фактически, убийство маленького ребенка. И соответственно, эти родители будут отвечать за это по полной программе.

ЧИТАТЕЛЬ: Так значит, дети все-таки иногда страдают по чужой вине, а не по своей собственной?

АВТОР: Нет, все, что происходит с ребенком до четырнадцати лет, предопределено его прошлыми жизнями. Однако это не означает, что родители не ответят за жестокое воспитание.

ЧИТАТЕЛЬ: Да… Судьба — непонятная штука!

АВТОР: Вы правы, потому мы и беседуем, чтобы попытаться понять ее.

ЧИТАТЕЛЬ: И что же такое судьба?

АВТОР: Как вы уже знаете, наша судьба складывается из прошлых желаний и поступков. Все они фиксируются в тонком теле, где ничего не пропадает и не забывается. В дальнейшем все желания человека, так же как и его поступки, осуществляются по воле судьбы. К тому же нам придется отвечать за все наши поступки и желания по отношению к другим живым существам. Ответ судьбы приходит не сразу по совершении поступков, а через некоторое время. Потому-то дети и страдают. Вроде бы ничего плохого в этой жизни сделать еще не успели, но страдания часто догоняют их из прошлого.

ЧИТАТЕЛЬ: Но это же неправильно… Почему бы людям сразу не отвечать за все содеянное?

АВТОР: Так создан мир, в котором мы живем, и мы не всегда способны осознать сразу то дурное, что сделали. Иногда на это уходит много жизней. К тому же мы не сразу приходим к пониманию своих задач и намерений. Если ничего еще не понял, то судьба подождет до полного их прояснения, и из череды наших поступков созреет некий плод. Так что по многим причинам мы часто не готовы ответить сразу за содеянное. Поэтому и получение результата откладывается. Тем не менее судьба не спрашивает нас, когда наказывать и когда поощрять; она всегда делает это неожиданно, но вовремя.

ЧИТАТЕЛЬ: Я думаю, что, если бы можно было сразу ответить за свой плохой поступок, то, несомненно, это облегчило бы судьбу.

АВТОР: Согласен, но такую легкую судьбу надо еще заслужить. Наша судьба формируется в соответствии с искренностью наших желаний. Найдите сейчас человека, который готов немедленно ответить за то, что он набедокурил?

ЧИТАТЕЛЬ: Я — такой человек!

АВТОР: Да что вы говорите! Вы готовы ответить за все грехи, накопившиеся в вашем сердце немедленно?

ЧИТАТЕЛЬ: Да!

АВТОР: Тогда вас придется немедленно казнить, раз сто подряд!

ЧИТАТЕЛЬ: За что такие зверства?

АВТОР: Мы, живущие на Земле, в прошлых жизнях совершили массу грехов, иначе бы мы не родились здесь. Потому-то мы и страдаем с детства, не ведая за что. Мы настолько греховны, что судьба — из сострадания — не позволяет нам даже вспомнить о нашем прошлом. Иначе под грузом этой памяти мы не смогли бы нормально жить дальше.