Lai`a Gol - Елена Квашнина

Запеленговав сигнал передатчика Леи, Сорел мгновенно засёк его источник и домчался до него за каких-то полчаса, намного опередив спасательную команду.

Минуту спустя он с изумлением рассматривал лежащего на песке бессознательного ромуланца, пребывающего в состоянии, близком к коме. Выругавшись последними словами — частично от облегчения, что обнаружил здесь не Лею, частично от осознания, что его служба традиционно прохлопала ушами столь нетривиальное событие, как высадка вражеского десанта — Сорел закутал мальчишку в свою тёплую куртку и перенёс в аэрокар, после чего поднял машину в воздух и направился в сторону Шикхара, к ближайшей больнице, одновременно связываясь со спасателями, и предупреждая их о том, чтобы они возвращались на базу.

Машина была открытой, а ветер как назло поднялся просто ледяной, так что на этот раз он действительно промёрз до самой глубины своих вулканских костей. Так что, сдав ромуланца на руки врачей, он сразу полетел домой, выпил горячего чая и забился под одеяло, поражаясь странным ощущениям, охватившим его организм.

Дело в том, что Сорел ещё ни разу в жизни не простужался.

В конце любой трассы всегда установлен передатчик, чтобы дети, опередившие график прохождения, могли заявить о себе, не дожидаясь того момента, когда за ними придут родители.

Именно так Лея и поступила — позвонила в начале второго ночи восьмых суток своего марш-броска, громко возмущаясь подозрительно лёгким заданием.

Сарэк с Амандой (и не пожелавшая пропустить такое событие Эван) немедленно вылетели за приёмной дочерью. Едва Сарэк посадил машину на песок, как Лея тут же забралась на заднее сиденье, предъявляя претензии на холод и лёгкость трассы. Не успел он и рта открыть, чтобы объяснить, что трасса, вообще-то, вовсе не считается лёгкой, как Лея мгновенно уснула, повалившись в объятия сестры. Уснула и Эван. Причём так, что в детскую её вновь пришлось нести на руках. Лея, поворчав, дошла сама, направляемая рукой приёмного отца — глаза у неё уже не открывались. Сняв с неё ботинки и тёплую куртку, Сарэк укрыл девочку одеялом и вышел из детской вслед за женой.

Ну разве они не прелесть?..

Отсыпались сёстры почти целые сутки.

Почувствовав, что Лея больше не спит, Эван тоже открыла глаза и потянулась в постели.

— Ну, рассказывай, — мурлыкнула она.

Рассказ занял не более получаса, из них двадцать минут заняло приключение с ромуланцем, а десять — возмущение лёгкостью трассы.

— Это не так, — возразила Эван. — Трасса легка только с виду. На самом деле уложиться во времени не так-то просто — очень легко сбиться с пути. На этой трассе главное даже не выносливость, а умение ориентироваться на местности. Как тебе удалось не свернуть с тропы?

— Понятия не имею. Точнее говоря, я и не пыталась. Только вот в случае с тем парнем… и всё.

— В любом случае, результат отличный. Кстати, на окончание кахс-вана принято дарить подарки. Спорю на всё, что угодно, что Сорел этим воспользуется!

— Ну его…

— Господи, какая же ты упёртая!

— Не упёртая, а последовательная. О Господи! — вдруг закричала Лея. — Бластер! Я совсем о нём забыла!!!…Отец! Я там в пустыне бластер нашла, забери, пожалуйста!

— Другие дети приносят из пустыни вещи более полезные, нежели аалсы, бластеры или полумёртвые ромуланцы, — раздался из коридора раздражённый голос Сарэка, — а ты вечно тащишь в дом всякую гадость!!!

…Хотя подарки дарить было можно, Сарэк этого делать не стал; зато Аманда испекла огромный торт, на который пригласили Сэлва и Т'Арию.

По всем законам логики, на этот праздник должен был явиться и Сорел, но он не пришёл, к глубочайшему удивлению Эван.

Более того, это удивило её до такой степени, что когда Сэлв и Т'Ария ушли домой, она натянула свитер и тихонько пошла к дверям.

— Ты куда это, сестрёнка? — мрачно поинтересовалась Лея, стоя в дверях (и когда она только успела там оказаться?!), — для прогулок время неподходящее.

— Я должна выяснить, почему, чёрт побери, он не пришёл.

— Дурак старый потому что!

— Извини, версия не принимается.

— Ну ладно, — Лея сняла с вешалки куртку. — Вдвоём веселее, к тому же я знаю, где он живёт.

— Откуда такие познания? — ухмыльнулась Эван.

— Да так… На космодром вместе летали, он домой завернул, за документами. И прекрати ухмыляться, в конце концов!!!

В отличие от Сарэка и Аманды, Сорел жил не в частном доме, а в высотном здании многоквартирного типа, расположенном в центре Шикхара, города, по которому можно было ходить в полной безопасности в любое время суток. Другое дело, что никому это не нужно, подумала Лея. Нормальным людям, во всяком случае, каковыми мы уж точно не являемся, если нас припёрло заявиться в гости к вулканцу незваными…

Дверь квартиры Сорела была не заперта, что, в общем, было неудивительно — это же Вулкан.

Соблюдая традицию, Эван вежливо постучалась, и когда никто не вышел ей навстречу, перешагнула через порог.

Сорел лежал на постели, уронив одну руку вниз, и, видимо, крепко спал. Окно было приоткрыто, и в комнате царил ощутимый холод. Вулканец есть вулканец, подумала Эван, подходя поближе, и тут же осознала свою ошибку. Сорел не спал — он был без сознания.

Лея подпирала плечом стену, хмуро наблюдая за действиями Эван, которая положила Сорелу руку на лоб и тут же развернулась с крайне изумлённым выражением лица:

— Ты не поверишь, но он весь горит!

— И не поверю, — пренебрежительно согласилась Лея, — они все как огонь…А этот, в таком случае, как эпицентр ядерного взрыва, — быстро закончила она, дотронувшись до лица Сорела. — Да, ты права. Нам следует вызвать врача, наверное.

— Да уж, наверное… — Эван бережно укрыла Сорела одеялом. — Ты с ним пока побудь, ладно?

— Куда я денусь? — буркнула Лея, закрывая окно.

Обычная простуда, а шума! Лея неласково посмотрела на прибывших медиков, от которых отделился доктор Корриган и направился к сёстрам.

— Привет, старые знакомые. У вашего дружка воспаление лёгких, между прочим. Но в клинику мы его забирать не будем — опасности для жизни нет. У него есть семья или другие родственники?

— Нет, — решительно ответила Лея.

— А разве… — открыла рот Эван, которая хотела напомнить сестре о клане Т'Гай Кир, который вполне мог позаботиться о своём воспитаннике.

— Нет, — повторила Лея, на сей раз с нажимом, и Эван сдалась.

— Есть друзья, наши родители, — сказала она.

— Вот и хорошо, — ответил Даниель. — Кто-то должен присматривать за ним, чтобы он нормально питался и вовремя принимал лекарства. Могу я рассчитывать на вас или стоит пригласить кого-нибудь из социальной службы?

— Ещё чего! — воскликнула Эван, прежде чем Лея успела хоть слово вымолвить. — Мы присмотрим за ним, доктор Корриган.

Мы?! Лея молча показала сестре кулак.

Эван слегка напугала Аманду, позвонив ей из квартиры Сорела, но согласие на временное пребывание в его доме получила без особых проблем.

Заглянув в холодильник, девочка иронически хмыкнула — он был разве что не затянут паутиной. Видимо, чаще всего Сорел питался на работе в столовой и в кафе рядом с домом. С недоверием покосившись на пищевой синтезатор, она вспомнила, где находится ближайший в этом районе продуктовый магазин, и, предупредив Лею, ушла на его поиски.

…Лея сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и разглядывала бессознательное «тело» своего извечного оппонента. Поскольку обманывать себя она не любила, то с горечью заключила — он по-настоящему хорош. Хорош в том смысле, что в прошлой жизни ей как раз вот такие и нравились. О нет, только не это, мысленно застонала она. Снова всё сначала, что может быть бесперспективнее, особенно с ней в главной роли?! Нет, нет. Ерунда всё это. Она встряхнула головой. Всё нормально. Ей двенадцать лет, жизнь идёт своим чередом, а для всякой ерунды подобного рода есть Сэлв — в конце концов, он полукровка, и по-моему, уже сейчас на всё готов — только свистни…

Тем временем Сорел застонал и открыл глаза. При виде Леи, нахально развалившейся в его любимом кресле, он почувствовал раздражение. Однако первая же попытка проявить его привела к резкому головокружению. Девочка слегка повернула голову, вздрогнув от неожиданности, и у Сорела всё поплыло перед глазами. Когда он открыл их снова, то, без особого удивления, увидел в своём кресле стройную светловолосую женщину лет двадцати пяти. У женщины было открытое лицо лидера и непростое выражение настороженных зелёных глаз. И то, и другое с равной степенью вероятности могло принадлежать как честному офицеру Звёздного Флота, так и космическому пирату со стажем; но сейчас эти глаза смотрели на него с явной тревогой, а в лице читались скорее смущение и досада, чем желание командовать кем бы то ни было.