Бес специального назначения - Антон Мякшин

Меня поначалу и не заметили. Князь домычал свой тост, дружинники с облегчением выпили.

Остограммился и князь. Классически ткнулся носом в рукав кольчуги и, занюхав порцию, потянулся к дуде. Я рванулся изо всех сил и поспел первым.

— Александр Ярославич! Саша! Опомнись!

— А? Ты кто? Отдай дуду!

— Не отдам! Зачем она тебе! Вот тебе лучше секира и щит.

— Отдай дуду, молвят тебе! Чего душу поганишь? Надоели мне эти железки за всю жизнь. Битвы и битвы с отрочества до мужества… Воротит! Дай хоть раз отдохнуть по-человечески!

— Враг бежит!

— И прав-вильно делает. Боятся, гады, значит, уважают!

— Так уйдут ведь!

— А хрен с ними. Потом поймаю и рожу начищу…

— Сейчас самое время! Они все спиртом перетравились, они даже достойного сопротивления оказать не смогут! Вперед и с песней!

— Чем отравились? Забористым зельем сим? Нектаром? Не бреши, архангел!

— А ну, встать прямо и не шататься, когда с архангелом разговариваешь! — выйдя из терпения, заорал я. — Немедленно строиться и марш вдогонку за противником!

Князь пристально посмотрел на меня и нехорошо прищурился. Шутки кончились.

— Отдай дуду. Желаю веселиться, — веско проговорил он. — По-хорошему прошу. Пока…

Трезвый пьяного не поймет. Как мне втолковать ему?.. Не напиваться же тоже для установления полного душевного контакта? Такая гармония непременно выйдет боком. Но дуду я из рук не выпустил. Вот интересно, если я при всех надаю князю отрезвляющих оплеух или окачу ведром ледяной воды — меня сразу же затопчут или секунду спустя? Нет, такой вариант не подходит.

— Пусти, молвлю, инструмент! — рявкнул Александр Ярославич. — А не то!.. И не посмотрю, что архангел! Я тоже не песьих кровей. Я не лаптем щи хлебаю, я — князь, между прочим!

— Между прочим, собака-германец тебя только что обозвал таким словом, которое и повторять-то вслух срамно, — попробовал я новый ход. — Сам слышал!

— Это каким таким словом?

Призвав на помощь всю свою изобретательность, я наклонился к княжескому уху и прошептал о принципиальных отличиях лиц нетрадиционной сексуальной ориентации от прочего населения. Невский не взорвался негодованием, как я ожидал, а только непонимающе почесал в затылке:

— Неужто у немцев так принято? Вот уж — все не как у православных. Не, у нас по-другому… У нас баб хватает, даже слишком…

— Тьфу ты!

— Чего плюешься? Недостойно сие архангела светлого!

— Ах, недостойно, говоришь? Светлого архангела, говоришь? Так вот же тебе!

Я сорвал с головы шлем и пинком зашвырнул его на середину озера. Князь Александр Ярославич целую минуту, открыв рот, созерцал рожки. Потом до него дошло.

— Друже! — заревел он, шаря руками у пояса в поисках меча. — Бесы поганые взор мой смущают! Глаза отводят! Архангелами прикрываются, а сами…

— Плетут козни и честных людей стремятся погубить, — закончил я, чтобы уж разом прояснить все. — Вот, пожалуйста, твой меч. Руби шею окаянную!

— Бей его! — воскликнул Невский. — Уничтожай!

— Ура! — воскликнул я. — Наконец-то опомнился! Беи меня! Степан Федорович, тикай, нас начинают уничтожать!

Времени, чтобы оказаться вне досягаемости мечей и секир, у меня было предостаточно. Пока Александр Ярославич расталкивал своих подопечных и объяснял им. что к чему, пока ратники искали свое оружие, а потом заправлялись на дорожку перед погоней, я мог бы даже перекурить. Жаль, что сигареты давно закончились. Пара-тройка стрел полетели в мою сторону и. не долетев, бессильно упали на землю у самых моих копыт. А впрочем, куда нам спешить-то? Германцы так и не пришли в силы для того, чтобы целенаправленно спастись бегством. Вон они — мотыляются между шатров, то и дело сгибаясь пополам, чтобы помочь отравленным желудкам. Вяло колышутся, как сомнамбулы, пытаясь построиться для отступления…

Наконец дружина Невского в полном составе беспорядочной гурьбой шумно покатилась ко мне, и я начал свое стратегическое отступление по берегу озера к германским шатрам. Степан Федорович огибал озеро по другой стороне — за ним тоже гнались и тоже с криками: «Лови беса! », но гнались вяловато. Приказу князя расслаблявшимся на полную катушку ратникам подчиняться особо не хотелось, а бывшему театральному уборщику явно не хватало воображения, чтобы воодушевить преследователей. То ли дело я! Я, можно сказать, блистал, обзывая князя, топавшего сапожищами впереди своего отряда, «дырявым валенком», «запечным тараканом», «зарвавшимся феодалом» и другими нелицеприятными прозвищами — и вполне в этом деле преуспел. После «отморозка сиволапого» князь взъярился настолько, что, оторвавшись от основной группы дружинников, длиннющими скачками понесся вперед, вращая мечом на манер пропеллера и тем самым, видимо, придавая своему телу дополнительное ускорение.

Пришлось бы мне, наверное, туго, но до ливонских шатров оставалось всего несколько метров. Я уже явственно видел зеленые физиономии обалдевших германцев. После всего перенесенного еще и увидеть самого настоящего беса с рогами в авангарде пьяной орды — я их понимаю! Немудрено, что незадачливые завоеватели впали в ступор, забыв даже об отступлении — просто стояли столбами (кто мог стоять, конечно) и, раскрыв рты, тоскливо смотрели на приближающуюся гибель. Ничего, ребята, сейчас вам перепадет на орехи в силу исторической необходимости! Будете знать! Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет! Ура!

Именно это я проорал, пробегая мимо полуобморочного Командира. Славному ливонцу только моего лозунга не хватало для того, чтобы окончательно пасть духом. Он брякнулся на задницу и закрыл голову руками.

А я нырнул в первый попавшийся шатер, пролетел его насквозь, рожками пропорол себе лаз, выкатился по ту сторону и очень удачно соскользнул в неглубокую яму, наполненную вонючими пищевыми отбросами. Надо же — походная помойка! Отлично спрятался, сюда никто не сунется. Я замер, воздавая хвалу цивилизованным германцам, которые даже в этом паршивом Средневековье умудрялись заботиться об экологическом балансе, а не расшвыривали объедки повсюду, как бедовые соотечественники Степана Федоровича.

— Ох! — Кто-то шлепнулся рядом со мной. — Проклятое невезение! — услышал я. — Полкилометра пробежал, ни разу не споткнулся, а здесь упал — и сразу в помойку… Тьфу, гадость!

— Тихо!

— Кто здесь?

— Я, Адольф, кто же еще? Помолчи. Дружинники до германского лагеря добежали?

— Ага…

— Сейчас начнется страшная сеча! — кровожадно захихикал я. — Сейчас дружинники очухаются, оглядятся и поймут что к чему… Мероприятие малоприятное, но необходимое… И все пойдет как надо. Русские победят, германцы, соответственно, — проиграют. Ход истории не будет нарушен. А нам надо смотреть по сторонам внимательнее — вот-вот времеатрон Гиммлера заработает!

Степан Федорович осторожно высунулся наружу.

— Адольф, — позвал он. — Жаль вас расстраивать, но…

— Чего еще? Опять проблемы? Ну, сколько можно? Вокруг сплошные проблемы. У меня скоро аллергия от этого слова начнется. Да и потом — когда я от вас слышу: «Адольф, проблемы… », сразу начинается шум и катавасия. А сейчас что-то как-то тихо…

— Вот и я о том же… Слишком тихо.

Я высунул голову из помойной ямы, несколько минут озирал примолкшие окрестности, потом вздохнул и вылез целиком. И пошел вперед, отряхивая с джинсов картофельные очистки, рыбью чешую и прочую пакость. Ну, ничего не получается как надо, хоть плачь. Эти исторические персонажи словно дети малые — оставь их на минуту одних, тут же теряют головы и норовят пустить ход истории по иному руслу. Казалось бы — чего проще: вот войско Александра Невского, а вот ливонцы. Столкнул их нос к носу — деритесь! Создал все условия для полноценного сражения, которое во всех учебниках описано, а они…

Тут я споткнулся о натужно храпящего возле шатра ливонца и остановился для того, чтобы позаимствовать у выбывшего из строя вояки его железное одеяние.

… А они стояли друг против друга. Два войска у берега пышущего спиртовым смрадом Чудского озера. Александр Ярославич Невский с всклокоченной бородой, разрумянившийся от быстрого бега и возлияний, опирался на меч и хлопал глазами на тонконогого немца, сгибавшегося под тяжестью доспехов, совсем зелененького. Дружинники в немом изумлении глазели на псов-рыцарей, и у каждого русича в покрасневших гляделках пылал вопрос: как же так? Бежали за бесом рогатым, а очутились на передовой? Вплотную к ворогу, о котором, если честно, и думать-то забыли в связи с последними событиями.

Первым начал Невский.

— Ну, это… — проговорил он. — Того… мы тут мимо пробегали… Беса поганого хотели заловить… И это… сами не заметили, как… В общем… Ежели уж на то пошло, то мы вас сейчас рубить будем. Поднимайте мечи и защищайтесь, псы! — К завершению фразы голос его окреп, и ратники загомонили, забряцали железом.