Erratum-2 - Дылда Доминга

— Ты что, следишь за мной? — не более вежливо отозвалась Лили.

— Нет, но я много вижу и слышу. То, чего не замечаете вы, застывшие.

— И что же это? Новое недовольство среди дрегов? Возрождение ведьм?

— Все так банально, фу. — Фигура покачнулась, рука отбросила пряди со лба. — Мир вокруг тебя меняется. Я-то вижу. Я много смыслю в изменениях. — Последняя фраза жутко развеселила тварь, и та, теряя человеческую форму, издала несколько хлюпающих звуков.

— И что же меняется? Трускл теперь растет на грядках в долине?

— Ты снова не угадала, — тварь сформировалась в небольшую копию аспида, и Лили невольно подумала о Гарусе и забеспокоилась. — Меняется природа ада, наступает… весна, — пасть изогнулась в зловещей ухмылке.

— По-моему, и так не холодно, — отозвалась Лили, стараясь не смотреть на трансформации.

— Застывшие, — пролаяла тварь и, неловко ковыляя на трех лапах, побежала прочь.

— Что это было? — так и хотелось сплюнуть ей вслед, чтобы больше никогда не видеть. Но тревога за Гаруса не давала покоя, хотя тварь вроде бы и не упоминала о нем. Лили повернулась и пошла в сторону черных пиков — ей нужно было убедиться, что аспид в порядке.

— Человек? — большие глаза хлопали спросонья. — Я никуда не полечу.

— Я, собственно, не за этим, — с облегчением вздохнула Лили, когда его голова, наконец, вынырнула из клубов темного дыма в ответ на ее зов. Она не была уверена, что выдержала бы здесь еще хотя бы пять минут, потому что дышать этим смрадом оказалось почти что невозможно.

— А зачем? — голова высунулась еще немного вперед — несмотря на свой почтенный возраст, аспиду не чуждо было любопытство.

— Хотела убедиться, что твои старые кости в порядке.

— Могла прислать открытку на рождество, — прокряхтел ящер, и Лили показалось, что он смеется над ней.

— Где ты этого нахватался? — поразилась она.

— А ты как думаешь? — Гарус выдохнул клуб дыма, стараясь не попасть в Лили.

— Самаэль? — лицо ее выглядело почти жалобным — догадка была просто невероятной.

— Ну, видишь, все знаешь, — фыркнула голова. — Зачем надо было давать работу ногам — спросила бы у него, как я поживаю.

— Но что он… Он что, навещает тебя?

— Я поразил его своей красотой, — закашлялся Гарус. — Он неравнодушен к аспидам.

— Таким болтливым, как ты — пожалуй, да. — Подытожила Лили, успокаиваясь и понимая теперь, кого ей так напоминал по характеру Гарус. Немного разные габариты, но оба крылатые и неуемные.

— Так что тебя так напугало? — большой глаз уставился на нее. — Скажи дедушке, не утаивай.

— Проклятый миловал меня от такого дедушки, — пробормотала Лили. Но все же решила ответить ему. — Одна скользящая тварь сказала, что мы, идиоты застывшие, не видим, как мир вокруг меняется. И что-то там про весну в аду.

— Меняется, хм, — эхом отозвался Гарус. Его хвост вылетел из темноты и с силой хлестнул по близстоящей скале, отчего град черных осколков посыпался сверху, едва не накрыв Лили.

— Гарус, — девушка инстинктивно отскочила в сторону, сердито глядя на аспида. — Здесь не все из гранита!

— А, да, прости, — рассеянно прогудел он. — Она в чем-то права, эта твоя тварь.

— В чем? — поразилась Лили. — Ты же не вылазишь из этих проклятых гор! Откуда тебе знать?

— Ты ничего не смыслишь в горах. Они прекрасны, — аспид любовным взглядом обвел открывавшиеся в просветах дыма черные пики. — Мне незачем их покидать. Но я вижу Самаэля, — его пасть приоткрылась в слабом оскале.

— Я тоже его вижу, и что? — Лили уже начала думать, что зря затеяла разговор с аспидом. Может, его время и правда подошло к концу, и теперь в просторах этой немаленькой головы свирепствовал старческий маразм.

— А ты и, правда, застывшая, — зашипел он, — а иными словами — чурбан.

— Спасибо за комплимент, — вставила Лили, начиная сердиться, но аспид продолжил.

— Неужели ты не видишь? Совсем недавно его ничего не волновало, а теперь он постоянно думает о вещах, на размышление о которых раньше не потратил бы и секунды.

— Ему нужно управлять адом, — конечно, он думает о многих вещах.

— Допустим, — голова плавно качнулась в воздухе. — А ты давно смотрела ему за спину?

— Не было удобного случая, — в голосе Лили явственно прозвучал сарказм.

— Так посмотри, — Гарус сплюнул в сторону струю жидкого пламени и снова откашлялся. — И попроси его принести моего любимого лакомства с поверхности.

— Лакомства? — Лили удивленно уставилась на аспида.

— Да иди уже, иди, — скривился Гарус, — он знает.

35

Танате не сразу удалось разыскать светлейшего. А когда он нашел его на земле, то не поверил своим глазам. Синглаф сидел в порванных джинсах и футболке не первой свежести за барной стойкой и пил неразбавленный виски в десять часов утра.

— Синглаф? — имя прозвучало неуверенно, и это было неудивительно.

Мутный взгляд оторвался от темного, покрытого пятнами дерева и уставился на парня.

— Мы знакомы? — пробормотал светлейший и, откашлявшись, сплюнул прямо на пол.

Танату передернуло, но он заставил себя приблизиться к Синглафу.

— Меня отправил Уриэль. Я — Таната. — Парень протянул руку, но ангел лишь посмотрел на него затуманенным взглядом и даже не подумал в ответ протянуть свою.

Таната присел на соседний стул, усиленно размышляя, что же ему делать. Указания Уриэля явно не предполагали такого развития событий. Мало того, что он и так потерял целую кучу времени на его поиски, так и узнать теперь что-либо от этой пьяной кучи человеческих останков не представлялось возможным.

— Парень, это дохлый номер, — раздался голос бармена, словно в подтверждение его мыслей. — Уверен, он и имени своего собственного уже не помнит, не то, что приятелей. Он же каждый день здесь с утра не просыхает.

— Но это же невозможно, — Таната никогда бы не поверил в подобное, но прямо сейчас он смотрел на Синглафа — и верить приходилось.

— Да? — оскалился бармен, забирая пустой стакан у Синглафа, — а ты попроси его выдохнуть — только крепче держись за стул.

Таната не стал ни о чем просить, просто подхватил вяло сопротивляющегося ангела под руку, и они вместе направились на выход из бара.

— Почему? Зачем ты довел себя до такого состояния? — Таната усадил его прямо на траву в парке, и теперь ангел послушно подпирал дерево. Голова его была запрокинута назад, и он счастливо рассматривал небо. — Что случилось?

— Все хорошо, малыш, только не кричи так громко, — поморщился Синглаф.