Станция 'Самосуд' (СИ) - Ена Вольховская

Всегда охотно рассказывала забавные истории. Рида вообще не помнила ни одного плохого слова в адрес иллюзионистов. Хотя, куда больше колдунья любила студентов, будучи еще слишком близкой к ним. Открытые уроки, чтения, научные выставки, конференции. Все то, чего в своем институте Рида старательно избегала, но выступления подруги старалась посещать. Рида посмотрела словно сквозь жетоны. Она ничего не смыслила в магии, да и не должна была! Но всегда сидела в первых рядах, начиная аплодировать одной из первых. Однажды, когда Рида заболела и на пару недель сослала себя в Рейнхарм, она даже сговорилась с сиерой Аделиной, услышав, что первая выставка подруги срывается из-за банального отсутствия посетителей. Они притащили в академгородок всех знакомых и несколько дней готовили вопросы для докладчицы. Даже Зейн пришел поддержать…

Рида заторможенным движением положила жетоны в карман сумки и посмотрела на подругу. Неужели, можно просто взять и отнять у нее все, что ей дорого, ради призрачного торжества справедливости? Руки от этой мысли почему-то опускались, а на глаза наворачивались слезы. А в этой ли мысли дело?

— Думаю, я отправлюсь в Сильверон, — тихо начала она, опустив взгляд к полу.

— Как? — усмехнулась Илинея. — Коня украдешь? Пешком туда дня три топать!

— Я, вроде, говорила… Пустили паровозы. Сяду на вечерний рейс и к утру буду уже в городе, — голос девушки звучал приглушенно и как будто гортанно.

— В смысле, «сяду»?! — возмутилась колдунья и с праведным гневом посмотрела на Риду. — Ты собралась ехать одна? У тебя от газа мозги поплавились?

Рида закрыла лицо руками и медленно сползла по стенке.

— Мне бы не хотелось, но я не могу просить тебя о таком риске, — сказала она через ладони, после чего убрала руки в сторону. — На нас уже куча проступков! Мы связались с кем-то очень влиятельным…

— И ты решила, что справишься одна?

— Нет, — тихо ответила Рида. — Я хочу, чтобы мы ехали вместе, но я не хочу подставлять тебя! Мне в любом случае придется покинуть Рейнхарнм! С клеймом убийцы мне здесь нормальной жизни не видать. Да я даже на работу не устроюсь: после случившего и с этой меткой мне и полы мыть не позволят! А висеть на шее у бабушки…

— Ну да, — мрачно протянула Илинея и села на стул, отведя взгляд от неправильно беспомощного лица.

— А у тебя здесь вся жизнь! Мать с отцом. Они любят тебя! Академия, из нее только Вомина вытурить и все! — голос дрожал, интонации все больше походили на какое-то отчаяние. — Друзья…

— Мой лучший друг пытается сбежать от меня в город, заперев меня в «безопасной» клетке!

— Просто подумай! — поднялась на ноги Рида. — Мы всегда по инерции шли друг за другом, но, мне кажется, это тот момент, когда делать так… безрассудно!

— Рида, ты просто… — «сумасшедшая» чуть не вырвалось у Илинеи, однако взгляд серых глаз натолкнулся на абсолютно убитое выражение лица. Хуже выглядел только Дамиан. — Хорошо, я подумаю, — спокойно ответила Илинея. — Может, ты и права. Знаешь, иди лучше домой, тебя всю трясет, — чуть более заботливо произнесла колдунья, слабо улыбаясь подруге.

Рида заторможено кивнула и, коротко попрощавшись, покинула квартиру. Колдунье оставалось лишь надеяться, что по дороге ворох странных мыслей не заставит ее наделать глупостей. Блуза, что Илинея держала в руках все это время, неожиданно громко треснула по шву, выводя хозяйку из транса. Вздрогнув, девушка поднесла ткань к глазам и швырнула ее к мусору. Она никак не могла поверить, что Риде пришла в голову подобная глупость.

Посмотрев на раскиданные по полу вещи, Илинея подошла к шкафу и достала с верхней полки вещмешок. Из плотной грязно-зеленой ткани, с крепкими лямками и, по словам Зейна, совершенно не подходящий леди! Зато как хорошо он подходил сумасбродным девочкам-подросткам, сбегавшим на кладбище из-под надзора взрослых! Чуть улыбнувшись воспоминаниям, колдунья стала оперативно скидывать в него самые необходимые вещи: сменная одежда, банальные средства гигиены, испещренные пиктограммами и шифровками тетради, документы и конвертик с выходным пособием, отвоеванным со столь невероятным трудом.

Илинея быстро оделась, окинула взглядом квартиру, убеждаясь, что все самое важное забрала, подхватила сумки и выбежала из дома. В голове проскочила мысль о необходимости сдать ключи, но она тут же была задвинута в сторону веским «Потом!» Около часа она провела на остановке, дожидаясь транспорта. Внутри распугала всех желающих пристроиться рядом отстраненным, рассерженным выражением лица, хотя на деле она просто продумывала, как правильно обозначить свое появление. К родительскому дому она прибыла ближе к восьми и, не говоря ни слова, наклоном головы поприветствовав удивленную чету Девраиль, поднялась в свою комнату.

— Поговоришь с ней? — бегло глянул на жену Зейн.

— Боишься, что она снова тебя выставит?

— Разъяснять точно ничего не будет…

Аделина отложила книгу с какой-то боевой сценой на обложке и поднялась с софы. Следом, собрав силу воли в кулак, поднялся Зейн, а на столик полетела тонкая рисованная книжка, замаскированная какой-то серьезной аналитикой. Они уже собрались подняться в комнату дочери, как девушка сама спустилась по лестнице и жестом попросила их следовать за ней. Чета Девраиль переглянулась между собой, напряжение резко возросло. Подобное поведение дочери никогда не предзнаменовало что-либо хорошее.

Настороженные, они почти синхронно зашагали по лестнице, с удивлением поняв, что звали их не в комнату на душевный разговор, а на чердак. Аделина внутренне сжалась. Чуть покопавшись с механизмом, Илинея опустила лестницу и оперативно забралась наверх. Холодно. Утепление давно не обновляли.

В полном молчании они прошли к креслам, и девушка повернулась к родителям лицом, остановившись возле трюмо. Не сводя с них угрюмого взгляда исподлобья, одним движением руки она открыла верхний ящик и достала медальон.

— Завтра вы идете в ратушу, и мама восстанавливается в статусе белого мага, — холодно произнесла она и кинула медальон матери. — На случай, если вы вновь посеяли мамин…

— Илинея, что-то случилось? — робко спросила женщина.

— Если бы это было возможно, мы бы давно так сделали, — со сталью в голосе произнес Зейн. — Твой дед отлучил Аделину от рода!

— На словах, — равнодушно парировала Илинея. — К тому же он мертв, — она бегло посмотрела на чуть дернувшуюся от этих слов мать. — Не считая меня, мама — последняя представительница рода Лион. Опровергнуть это будет некому.

— Прекратите оба! — гаркнула Аделина, заставляя шумный дует разом закрыть рты и посмотреть на нее. — Может, наконец, объяснишь мне, что происходит? Ты сама, на этом же месте говорила, что нашла свое место и все в этом духе, а теперь ни с того ни с сего требуешь моего восстановления в правах! Леди Илинея Девраиль, постарайтесь