Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира - Александра Маринина

– Он в Пуатье со всем семейством, – сообщает принц.

– Нэд, Одлей, давайте-ка за ним вдогонку, а мы с Дерби отправимся прямо на Кале и начнем осаду этого города. Развязка уже близко, бейте зверя, пока он не добрался до логова.

Вообще-то от Креси до Пуатье далековато, километров 500 будет, а сражение только-только закончилось, так что укрыться в Пуатье король Иоанн никак не мог успеть. Понятно, что он в пути, потому Эдуард и посылает сына и Одлея догнать его. Но в переводе все звучит именно так, словно Иоанн уже добрался до места.

Король Эдуард.

Куда ж король укрылся?

Принц Уэльский.

В Пуатье – со всем потомством.

Потом король указывает на знамя. (Интересно, на какое? То есть понятно, что на то, в которое завернут убитый король Богемии, но чье это знамя? Богемское? Французское? Или еще какое?) И спрашивает:

– А что означает это изображение?

– Это пеликан, – поясняет принц Уэльский. – Он клювом раздирает себе грудь и своей кровью питает детенышей. И девиз на латыни, но если по-нашему, то «Вы так же поступайте».

Проще говоря, «Делай, как я».

Трубы. Все торжественно уходят.

Вы думаете, поведение Эдуарда Третьего в отношении попавшего в окружение сына – выдумка автора пьесы? Отнюдь. Норвич подтверждает, что именно так все и происходило: когда к королю прибежал один из рыцарей, сэр Томас Нориджский, с просьбой о помощи, Эдуард только поинтересовался, жив его сын, погиб или ранен. «Узнав, что принц цел и невредим, но жизнь его в опасности, король отослал сэра Томаса обратно, наказав: “Передайте им – пусть мальчик сам добывает себе имя. Если так угодно Господу, то он одолеет врага и завоюет славу и себе, и тем, кому я его доверил”»[23].

Король Эдуард подсчитывает убитых на поле битвы при Креси. Миниатюра из манускрипта «Chroniques de Jean Froissart», XV век.

И – да, король Богемии Иоганн Люксембургский действительно был убит в том бою. Между прочим, он был слеп, самостоятельно участвовать в битве не мог, но очень хотел, поэтому появился на поле боя и попросил приближенных рыцарей дать ему в руки меч и позволить нанести хотя бы один удар, пусть и чисто символически. А вот со знаменем и девизом не все ладно выходит. Согласно Норвичу, «тело Иоганна обмыли в теплой воде, завернули в чистое льняное полотно, за упокой души короля отслужил обедню епископ Дарема, а принц Уэльский присвоил его эмблему из трех страусовых перьев и девиз “Ich dien” – “Я служу”: эту символику и по сей день использует его очень дальний преемник – нынешний принц»[24]. Поскольку труд Норвича впервые издан в 2000 году, то понятно, что речь идет о принце Чарльзе, нынешнем короле Великобритании Карле Третьем.

Что же касается потерь обеих сторон, то принц Уэльский в пьесе несколько погрешил против истины, сказав, что французы потеряли 30 000 человек, а англичане всего тысячу. Согласно источникам, наиболее вероятным представляется число 15 000, кое-где указывается 20 000 (у французов), потери же англичан действительно оцениваются максимум в 1000 бойцов. Кстати, Рауль Храбрый, герцог Лотарингский, тоже погиб в этом сражении, так что двух персонажей пьесы, считая вместе с королем Богемии, мы уже потеряли.

Акт четвертый

Сцена 1

Бретань. Лагерь англичан. Палатка Солсбэри

Войска Солсбэри. Входит Солсбэри; к нему подходит Монфор, со свитой – в руках у него герцогская корона.

– Лорд Солсбэри, – начинает Монфор, – я обязан вам тем, что мой враг Карл де Блуа сражен и я по-прежнему владею герцогством Бургундским. В благодарность вам и вашему королю за помощь я решился стать подданным Эдуарда Третьего и его преданным слугой. Прошу вас передать ему эту корону.

О! Наконец-то появился муженек нашей неуступчивой гордой графини. А кто такой Монфор? Пара имен «Монфор и Карл де Блуа» появляются в истории Франции в связи с борьбой за так называемое Бретонское наследство. Да, они были врагами и родственниками, беда, однако, в том, что Жан де Монфор скончался еще в 1345 году, за год до битвы при Креси, а вот Карл де Блуа, наоборот, жив и прекрасно себя чувствует, у него впереди еще 18 лет до похорон. Что ж, нам не привыкать. Тем более тут снова какая-то путаница, и непонятно, кто ошибся, автор пьесы или переводчик: Жан де Монфор никогда не был герцогом Бургундским, в описываемый период этот титул носил Эд Четвертый Бургундский, которого мы все помним по романам Мориса Дрюона. А Монфор был герцогом Бретонским. Но для сюжета в этой ситуации важно только то, что некоторые высокопоставленные французы признали справедливость претензий Англии на корону Франции и высоко оценили личные качества короля Эдуарда. По крайней мере, именно эту мысль пытается внушить нам автор.

Солсбэри принимает герцогскую корону.

– Надеюсь, недолго осталось ждать того светлого часа, когда вся Франция подчинится нашему королю.

Монфор и свита уходят.

Солсбэри размышляет:

– Надо бы пробраться в Кале и повидаться с королем, мне сообщили, что он теперь двинулся туда. Пожалуй…

Тут ему в голову, очевидно, приходит какое-то решение.

– Да! Это лучший способ, так и сделаю. Эй! – кричит он. – Приведите ко мне Вильера.

Входит Вильер. Это, судя по всему, пленный французский дворянин.

– Вильер, ты же понимаешь, что ты мой пленник и твоя судьба зависит только от моей воли: захочу – отпущу тебя за выкуп в сто тысяч франков, захочу – не отпущу, так и будешь сидеть в плену. Но тебе повезло: у тебя появилась возможность купить себе свободу дешевле. Ты должен раздобыть мне пропуск через владения герцога Нормандского, чтобы я беспрепятственно проехал в Кале и обратно. Полагаю, тебе нетрудно будет это устроить, ты же вроде говорил, что вы с Карлом вместе учились. Добудешь мне пропуск – можешь валить на все четыре стороны. Ну как? Берешься?

– Берусь, милорд. Но для этого мне нужно встретиться с герцогом, сами понимаете.

– Понимаю, конечно. Садись на коня – и в путь. Но одно условие: поклянись честью, что если герцог тебе откажет и у тебя ничего не выйдет с пропуском, ты сам немедленно вернешься сюда. Мне достаточно будет твоего слова, ты же дворянин.

– Согласен, милорд. Если не получится – вернусь и останусь вашим пленником.

– Ну все, давай, двигай.

Вильер уходит. Солсбэри