Сногсшибательная Мэри (ЛП) - Ренделл Никола

Мэри смущенно закрывает глаза. Спереди её платье выглядит ещё более сексуально, чем сзади, из-за невероятно игривого тонкого кожаного колье. А засос либо зажил, либо она сотворила мега-макияж, потому что я его вообще не вижу. Её шея и грудь — море кремово-белой, идеальной, безупречной кожи. И глубокий вырез, который меня губит.

— Где ты была всю мою жизнь? — говорю я, теряясь в изгибе ее декольте и в том, как этот зеленый цвет платья заставляет её глаза сиять, как настоящие изумруды.

Мэри возится с салфеткой, глядя себе на колени. А потом её глаза встречаются с моими, когда она говорит всего два идеальных слова.

— Ждала тебя.

Да. Сто гребаных тысяч раз. Да.

— Это действительно просто... потрясающе, Джимми, — она оглядывается и, сжимая губы, слегка смеется. — Так необычно.

Я беру её за руку.

— Хозяин однажды сказал мне, что здесь можно играть с едой. Я подумал, что мы можем это сделать, не так ли?

Она сжимает мою руку, и её бедро прижимается к моему под столом. Я вижу, как на её щеках появляется этот знакомый мне розовый румянец.

— Да. Я думаю, что мы определенно можем.

***

За ужином она рассказывает мне о том, где и как росла. Её воспитывала тетя, которая, по её словам, лесбиянка и считала, что женщинам нужны мужчины так же, как рыбам велосипедные школы.

— Но я думаю, что ты ей понравишься, — она потягивает белое вино из огромного элегантного бокала, который делает ее руки очень сексуальными.

— Да?

Мэри кивает и смотрит на меня сквозь бокал, а её смех отзывается лёгким эхом.

— Она большая фанатка «Медведей». Думаю, она простит тебе то, что ты мужчина, раз уж ты «Медведь».

— А твои родители?

Посмотрев вниз, она поправляет салфетку на коленях.

Чёрт.

— Мне жаль.

Мэри качает головой.

— Нет, нет, — говорит она, касаясь края стола. — Я никогда не знала свою маму. Или отца. — Она вздыхает, и её веки дрожат. — Он был немного похож на Майкла.

— Я понял. Не Человек года?

— Именно. Мне чертовски повезло, что у меня есть тетя, — теперь ее глаза немного блестят. — И я думаю, что Энни чертовски повезло с тобой. Даже если ты настоящая интернет-знаменитость. Твоя страница с тыквами, Джимми. — Она качает головой. — Не совсем то, что я ожидала от футболиста. Твои миниатюрные тыквы заставляют задуматься о ловкости твоих рук.

Мое фырканье заставляет пожилую пару взглянуть на меня.

— Ты следила за мной в Pinterest?

— Я следила за тобой везде.

Вот чёрт. Да. Мне нравится это. Очень.

— Что ж, будем надеяться, что я стою твоих навыков преследования после воскресенья.

Ее глаза становятся серьезными и обеспокоенными.

— Ты правда думаешь, что тебя уволят? Не понимаю, насколько это справедливо. Или возможно.

Я знаю, что это несправедливо, но это более чем возможно.

— Нам просто нужно подождать. Но сейчас не о чем беспокоиться, — говорю я, улыбаясь ей.

У меня большой опыт убеждения людей в том, что всё будет хорошо, когда на самом деле ничего, кроме дерьмовой кучи неприятностей, нам не светит. Такими были почти все напутственные разговоры, которые я произносил в последних пяти играх.

Но Мэри не продолжает эту тему. Мы не зацикливаемся на работе, и я ценю это. Чертовски сильно.

— Если бы ты могла что-нибудь сделать, — спрашиваю я её, когда официант заканчивает расставлять закуски, — что бы это было?

Она задумчиво смотрит на стол, на разбросанные крошечные башенки с едой.

— Я не знаю. — Мэри поднимает на меня глаза. — Я и так очень счастлива. Однако Мэнни ищет партнера для своего спортзала, так что я хотела бы помочь ему с этим. Если бы у меня были деньги.

Боже, тренажерный зал. Кажется, это было так давно, но прошло всего несколько дней. Вот что сделает с парнем резкое и быстрое падение. Искореняет время полностью. И я не против.

— Как насчет тебя? — спрашивает она и накалывает на вилку половину перепелиного яйца.

Она кладет его в рот. Все, что Мэри делает, кажется сексуальнее предыдущего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Выиграть Суперкубок и уйти к черту с поля.

Впервые с тех пор, как я ее знаю, она пытается говорить с набитым ртом достаточно долго, чтобы сказать: «Да?»

— Может быть, у нас будут семьи, — добавляю я. — Знаешь. Однажды.

Это как будто застаёт Мэри врасплох. Она промокает губы салфеткой.

— Дети?

— Да. Дети. Может быть. Однажды. Если найду подходящего человека. Однажды, — я смотрю прямо на неё.

Я мог выразиться еще яснее, только если бы выложил слово в Scrabble2 или провел пальцем по соусу на тарелке и написал слово «ТЫ». Но Мэри выглядит немного нервной. Так что я сбавляю обороты.

Вскоре один из бизнесменов начинает вести себя агрессивно. Ничего безумного, ничего выходящего из-под контроля, но когда он начинает повышать голос, я смотрю, как Мэри напрягается на стуле и сжимает руки в кулаки на коленях. Её глаза продолжают метаться, широко распахнутые и испуганные. Однако через несколько минут приходит официант и что-то говорит парню на ухо, вероятно: «Это не бар, сэр, и мы просим вас уйти». Парень бьет рукой по столу так сильно, что бокал с вином падает. Чисто рефлекторно я встаю, и мой стул скрипит об пол. Но у официанта все под контролем и парень уходит прежде, чем успевает создать какие-либо проблемы.

Однако, Мэри потрясена. Её вино дрожит в бокале, и она крепко сжимает край стола.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, снова садясь.

Её глаза мечутся от двери ко мне.

— Я просто не могу выносить такие вещи, Джимми. Как будто я замерзаю внутри.

— Гнев, ты имеешь в виду?

Она кивает.

— Гнев, насилие. Преследование, — она дрожит, сильно моргает, а затем поднимает на меня глаза. — Мой бывший был таким. Я не могу этого снова допустить.

Мысль об этом — ей больно, ей грозит опасность — сводит меня с ума. Кем бы он ни был, чертовски хорошо, что его сейчас здесь нет.

— Со мной тебе не о чём беспокоиться, кошечка.

— Я знаю, — мягко говорит она, улыбаясь и поворачивая свой стакан за ножку на четверть оборота. — И я действительно очень рада.

***

Когда приносят счет, я убеждаюсь, что сумма скрыта за свечой. Что-то мне подсказывает, что Мэри убила бы меня за то, что я потратил такие деньги на обед. Но, насколько мне известно, деньги существуют именно для таких ночей.

Сунув бумажник обратно в куртку, я вытаскиваю белый конверт и протягиваю его ей через стол.

Она кладет на него палец и недоуменно смотрит на меня.

— Что это?

Я пододвигаю его ближе.

— Открой.

На самом деле мне бы очень хотелось, чтобы там были два билета в Белиз, но я не могу провернуть такой фокус до межсезонья, так что пока приходится довольствоваться этим.

Мэри открывает конверт, все время наблюдая за мной, и достает два билета на воскресный матч.

— Приехать к тебе? — её улыбка яркая и широкая.

— Если ты хочешь. Если ты не против.

— Да! — говорит она. — Конечно! Я бы такое ни за что не пропустила.

Она кладет билеты и накрывает мою руку своей.

— Мне правда жаль, что я сбежала, когда у тебя был твой брат. Этому нет оправдания. И мне жаль, что я сломала дверь твоего гаража.

— Подожди, — я похлопываю по пиджаку и нахожу ещё один сюрприз, который приготовил для неё. Вытянув руку через стол, я кладу перед Мэри запасной ключ от своей квартиры и гаража.

Она смотрит на меня, даря дружелюбный взгляд.

— Возьми это. Тебе даже не обязательно использовать его. Но, по крайней мере, он у тебя будет. Хорошо?

Мэри переводит взгляд на стол. Она касается края ключа и кнопки открывателя, просто осторожно проводя кончиком пальца по выступу наверху.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я возьму это, — говорит она, беря открыватель для гаража. — Но не ключ.

Ключ остаётся лежать на столе между нами. Мне хочется прижать его к ее ладони, заставить ее оставить его себе, но я этого не делаю. Я беру ключ обратно, кладу в карман и снова протягиваю ей руку.