Тайный наследник для миллиардера (СИ) - Тоцка Тала

Тимур целует меня в висок и говорит, глядя в глаза:

— Это будет недолго, Поля. Мои парни роют землю, так что скоро все закончится.

Мы садимся в машину. Бодька выворачивает шею, следя за Тимуром, а я, наоборот, не смотрю. Смотреть больнее.

Водитель заводит двигатель, но тот внезапно глохнет.

— Черт, да что с такое? — он озадаченно рассматривает приборную панель, как тут с заднего сиденья раздается голос сына:

— Мам, а почему папа сюда бежит?

Мы с водителем оборачиваемся. Охранник, сидевший рядом с Богданом, выскакивает из салона и распахивает передо мной дверь.

— Выходите! Выходите из машины! — кричит Тимур и машет руками.

Вместе с ним бежит его охрана. Они подлетают к автомобилю, Тимур рывком открывает дверь и выхватывает Богдана из детского кресла. Одновременно охранники вытягивают из машины меня.

— Бежим, быстрее, — кричит Костя, начальник охраны.

Только сейчас я замечаю, что стрела крана, до этого неподвижно нависавшая над стройкой, пришла в движение.

— Быстрее, — повторяет Костя, подгоняя нас.

Я бегу, при этом попеременно оглядываясь. И когда вижу, как словно в замедленной съемке со стрелы крана на нашу машину срывается бетонная плита, застываю в ужасе, не в силах сдвинуться с места.

Глава 29

Он чуть не поседел, пока бежал к машине. Все казалось, что не успеет, что эта гребаная плита рухнет раньше, чем он добежит и достанет из автомобиля Полину с Богданом.

Что с ним будет, если они окажутся под той плитой, Тимур не думал, было не до того. Зато потом с леденящим ужасом осознал ночью, когда остался один в апартаментах отеля.

Спился бы, наверное. Или умер с горя. Даже Соня бы не вытащила, Тимур это хорошо понимал. Он никому не мог о таком сказать, но слишком много места в его сердце занимали эта высокая худенькая девушка и ее трогательный нескладный мальчик.

Тимур не стал меньше любить дочь, просто теперь ему было с чем сравнивать. Он не представлял, что снова окажется один, а ведь до них он и был один, пусть дочка и занимала все его свободное время.

Сейчас у него есть семья, настоящая. И у него есть Полина.

Тимур с Костей и парнями успели вовремя. Костя потом на всех кричал, чтобы бежали быстрее, они и бежали, так что сердце из груди выпрыгивало.

До сих пор в ушах у Арсанова звучит скрежет металла, а перед глазами стоит искореженное Бодькино кресло, которое потом прибывшие полицейские достали из машины.

Полина следила за всем молча, прижав ладони к щекам, и только часто моргала. Костя забрал у Тимура Бодьку, и он смог обнять ее. Почувствовал, как она дрожит всем телом, и от одного этого готов был разнести к чертям собачим строительную компанию, рекламный билборд которой занимал половину строительной площадки.

Он с них за все спросит, юристы уже работают. И полиция работает. Но больше всего Тимур, как всегда, рассчитывал на свою службу безопасности.

Их всех долго опрашивали сотрудники правоохранительных органов, и когда пришло время прощаться, Полина уперлась и не захотела его отпускать.

— Я боюсь за тебя, Тимур, боюсь, — твердила она, обхватив его шею.

Ему и самому никуда не хотелось от нее уходить. Слишком быстро Арсанов привык засыпать и просыпаться, прижавшись со спины к стройному гибкому телу, утопив лицо в роскошно пахнущих волосах. И теперь в отеле чувствовал себя как в тюрьме.

Он выпросил у службы безопасности лишний час и повез Полину с Богданом в ресторан. Для обеда было уже поздновато, для ужина слишком рано. Неважно. Главное, можно побыть с ними еще один час.

Богдан на удивление не испугался. С ним побеседовал психолог и сообщил им с Полиной, что ребенок воспринял происшедшее как несчастный случай. Поэтому в терапии особой необходимости нет.

Пока мальчик с удовольствием выбирал блюда, Тимур с тайным облегчением за ним наблюдал, в душе соглашаясь с психологом. Для Богдана то, что произошло, казалось приключением, пусть опасным, но захватывающим.

Если к Тимуру он и раньше относился с благоговением, то теперь вообще смотрел как на божество. А у Арсанова в груди заходилось от такой безграничной веры в отца-супергероя. И еще от того, что у ребенка не пострадал аппетит.

Зато Полина почти ничего не ела. Сидела молча, держась за руку Тимура. Он с трудом заставил ее съесть паштет и мусс, а сам время от времени подносил к губам ее ладони.

Так бы и сидел с ними до ночи, но Костя маячил перед глазами и периодически демонстративно поглядывал на часы. Пришлось ехать в отель, даже семью домой проводить не дали.

В отеле заседали полночи, обсуждали открывшиеся обстоятельства. В этот день строительные работы не велись. Как киллер — а это мог быть только киллер — проник на стройплощадку, предстояло выяснить. Когда полиция запросила записи с камер на стройке, они оказались выведены из строя. Словом, поломать голову было над чем.

Они с Костей давно уже все себе сломали, вычисляя, кому сейчас приспичило убрать Тимура. Целые схемы нарисовали. Вот только ничего толкового и логичного не вырисовывалось.

Нет, в теории грохнуть Арсанова была масса желающих. Но при более здравом рассуждении всем этим людям Тимур был гораздо полезнее живым и приносящим деньги. А в бизнес-среде даже если кто-то кого-то очень сильно бесит, это далеко не повод обращаться к киллеру.

Разошлись за полночь. Утром Тимур влил в себя две чашки кофе и вновь засел за схемы. Точнее, за списки — его начальник охраны собственноручно написал их на листе формата А4.

Открылась дверь, вошел Костя, и Тимур раздраженно отбросил от себя исписанный и почерканный лист.

— Ну не знаю, я, Кость. Они меня все ненавидят одинаково.

— Я тоже так считаю, Тимур Демидович. И если нанимать киллера на всех, кто не нравится, не хватит никаких денег.

Лицо начальника службы безопасности оставалось непроницаемым, но Тимур хорошо знал этот его тон и привычку растягивать слова. Когда Костя начинал так говорить, это означало, что он пришел к определенным выводам и теперь раздумывает, как бы помягче их преподнести.

— Ты что-то нарыл?

Константин качнул головой и наклонился к Тимуру, уперевшись локтями в стол.

— Я просто много думал. То, что это покушение, к бабке не ходи. Оба раза. Но теперь я начинаю сомневаться.

— Сомневаться? — переспросил Тимур, и внутри потянуло холодком от неприятного предчувствия. — По поводу? Поясни.

— Сомневаться в том, что убрать хотели вас.

Они с безопасником в упор уставились друг на друга.

Долго смотрели молча, пока Тимур медленно не откинулся на спинку кресла и не заговорил, тоже растягивая слова:

— Я тоже думал об этом, Костя. Но тогда получается…

— Убрать хотели Полину с мальчиком, Тимур Демидович, — закончил безопасник мысль Тимура, и у того холодок сменился арктическим льдом. А Костя, прочитав все по его лицу, продолжил: — Мы все это время ошибочно отталкивались от того, что киллеров нанимали для вас. И у меня вылезала масса косяков и несостыковок. Тогда я подумал, что может мы не в ту сторону копаем, и как только поставил на ваше место Полину, задачка сошлась с ответом.

Тимур молчал, говорить не хотелось. Костя принял его молчание за призыв говорить дальше.

— Слишком много вопросов и по первому, и по второму случаю. Ладно, первый. А вчера даже если киллеру было известно о вашем визите в клинику, плиту сбросили на Полину, а не на вас.

— Может, для того чтобы меня запугать? — предположил Тимур, Костя отрицательно мотнул головой.

— Нет. Потому что заказ был именно на Полину. Полину и ее сына.

— Нашего сына, — механически поправил Тимур.

— Вашего, — согласно кивнул Костя. Арсанов с хмурым видом смотрел в одну точку. — Я вам вот еще что скажу. Если бы я хотел вас убрать, я бы в самую последнюю очередь использовал ДТП со строительным краном.

— Почему?

— Ненадежно, палевно и по-детски.

— А если как вариант, чтобы меня… ослабить? — у Тимура не повернулся язык, чтобы сказать уничтожить. Даже собственному начальнику безопасности не следует знать, как его боссу дорога Полина.