Вляпалась! - Келли Линк

Прошлой ночью она почти не спала. В школьной столовой слишком шумно, флуоресцентные лампы горят слишком ярко, а от сэндвича, который она сделала себе на обед, пальцы пахнут старым салатом и майонезом.

Эйнсли, Элин и Скай не хотят говорить ни о чем, кроме вокалиста «О Hell, Kitty!». И сексуального парня, который пролил пиво на кофточку Скай, и мамы Эйнсли, которая хуже всех.

— Тебе надо было пойти с нами, — говорит Скай. — Они были просто потрясающие, Имми. — Неужели Скай теперь тоже фанатеет от музыки? Судя по всему, да.

Эйнсли говорит Имми:

— И никто еще даже не рассказал тебе по-настоящему одну жуткую историю! В общем, вернулись мы вчера домой, и я просто хотела убить маму. На самом деле мне до жути хотелось выкинуть ее из окна или отрезать ей голову и положить на несколько часов в микроволновку, но… Ладно. Это невозможно, поэтому нам с Элин и Скай пришла в голову другая идея. Я собиралась включить Минта и сказать ему, чтобы он ее напугал. Но угадай, что произошло?

— Что? — спрашивает Имми, хотя и так уже все знает.

— Он уже был включен! В спектральном режиме! Это невозможно, ведь я же его выключила, помнишь? Я тебе говорила? Как же он опять включился? Жутковато, правда? Как будто настоящее привидение.

— Может, твоя мама его включила? — говорит Имми.

— Может, во всем виноват дворецкий? — говорит Элин.

Скай округляет глаза и говорит:

— Может, Бойфренд-Призрак Эйнсли — настоящий бойфренд-призрак?

Иногда Имми сомневается в искренности Скай. Нужно ли верить всему, что она говорит? Что, если она самый саркастичный человек из всех, кого Имми знает? Непонятно.

— Ну а ты чем занималась прошлой ночью? — спрашивает Элин. — Чем-нибудь интересным?

Этот вопрос может насторожить, вот только Джастин обедает через два столика от них. Он все время пытается встретиться взглядом с Имми. Элин это заметила, и она так скрежещет зубами, что это почти слышно. Может быть, она чувствует, как Имми счастлива? Как сильно ее любят? Имми намеренно отводит глаза от Элин, когда отвечает; посылает в сторону Джастина крошечную полуулыбку.

— Ну, — говорит она, — знаешь… Ничего особенного. Ничего такого, о чем стоило бы говорить.

— Что они положили на эту пиццу? — возмущается Эйнсли. — Это не сыр! Я отказываюсь верить, что это настоящий сыр.

Осуществить план по спасению Минта — не такое уж сложное дело. Приближаются весенние каникулы, и Эйнсли с матерью поедут в Юту кататься на лыжах. Самое трудное — это ожидание.

Имми не может снова просить отца отвезти ее к Эйнсли, потому что Эйнсли недавно приходила к ним в гости и на протяжении всего обеда без умолку трещала о «черном бриллианте»[15], полигамии и бизонах, так что даже если отец и забыл об этом, то мать — вряд ли. Но Имми уже выяснила, сколько стоит такси. Карманных денег ей точно хватит. И она может поехать днем, пока родители на работе.

Стоп, она же может поехать на велосипеде. Пару раз она уже ездила к Эйнсли на велосипеде. Это вполне реально.

А такси нужно вызвать к дому Эйнсли, когда она будет готова уйти оттуда вместе с Минтом. Простые планы — хорошие планы. Нужно купить сумку, достаточно большую, чтобы в нее поместился Минт, и не забыть захватить с собой одеяла. Хорошо, что Бойфренды весят гораздо меньше, чем кажется, так что таксист поможет.

Не забыть взять денег на чаевые.

Дальше — в «You-Store-It», где у матери Эйнсли есть складское помещение, такое большое, что в нем может поместиться целая цирковая труппа. Имми несколько раз была там с Эйнсли. Они отвозили туда лампы, ковры или уродливые произведения искусства, когда матери Эйнсли вдруг приходило в голову сделать в доме перестановку. Там есть как минимум один вполне удобный диван. В стене есть электрические розетки, так что Минт сможет заряжаться.

Ключ от контейнера в «You-Store-It» висит в прачечной в доме Эйнсли. Все ключи в доме Эйнсли помечены этикетками. (Мама Эйнсли хранит все свои онлайн-пароли на листочке, приклеенном к монитору, — складывается впечатление, что они хотят максимально облегчить людям задачу.)

А склад «You-Store-It» расположен не очень далеко от дома Имми. В миле или в двух, потом можно запросто ездить туда на велосипеде.

Конечно, это только временное решение проблемы, но пока сойдет, а потом Имми придумает что-нибудь получше. Она нервничает: а вдруг ничего не получится? Пытается выбросить из головы тревожные мысли, не позволяет себе думать о возможной неудаче. Когда наступят весенние каникулы, у нее будет замороженный йогурт, и глупые фильмы по вечерам, и походы в комиссионные магазины со Скай и Элин, а потом будет Минт. Будь он настоящим парнем, он бы, конечно, тоже мог вместе с ними заниматься всеми этими настоящими делами. Но он ненастоящий, и он не может, но это ничего. Она согласна на то, что есть, и будет этому рада, потому что любовь — это не удобство, и замороженный йогурт, и реальная жизнь. Суть любви — не в этом.

До начала весенних каникул Имми видится с Минтом дважды. Это облегчает ожидание. В первый раз — когда Эйнсли приглашает ее в гости, чтобы Имми помогла ей принять решение насчет волос. Мать разрешила Эйнсли покрасить прядь, только одну прядь, на время весенних каникул. Эйнсли никак не может выбрать цвет: красный или зеленый.

— Стоять или идти, — говорит Имми, глядя на тюбики краски «Manic Panic».

— Что? — переспрашивает Эйнсли.

— Что ты хочешь выразить через свои волосы? — спрашивает Имми. — Зеленый — значит «идти», красный — «стоять».

Эйнсли отвечает:

— Я не собираюсь делать никаких заявлений. Просто хочу знать, что будет лучше смотреться, понятно? Зеленый — это не слишком странно?

— Мне нравится зеленый, — говорит Имми. — Подходит к твоим глазам.

— Думаю, мне нравится красный, — говорит Эйнсли.

Пока они ждут, когда подействует осветлитель, Эйнсли отводит Имми в комнату отдыха. Все это время Имми старалась не думать о Минте. А теперь Эйнсли ведет ее прямо к нему.

— Я просто хочу проверить, — говорит Эйнсли. — Теперь я каждый день проверяю. Иногда даже по два раза. Он все время выключен. Но я все равно должна проверять. Вчера я проснулась в три часа ночи и почувствовала, что должна спуститься сюда и проверить.

Она откидывает крышку гроба с таким видом, словно ожидает застать Минта за каким-то нехорошим занятием. Его глаза, конечно же, закрыты. Разве он может включиться сам?

Где он, когда его здесь нет? Имми больно видеть его в таком состоянии, выключенным, словно он просто какая-то дурацкая игрушка.

Осветляемая часть волос Эйнсли, обернутая фольгой, торчит почти перпендикулярно голове. Имми представляет, как дергает за нее. Слышит, как Эйнсли взвизгивает. А Минт все равно не проснется. Так в чем смысл?

Эйнсли тыкает Минта в голову, словно убивает паука. Поворачивается к Имми и пожимает плечами.

— Я знаю, что веду себя как дура. Это просто немного дефектный Бойфренд. Он даже не очень симпатичный, правда? Оливер намного симпатичнее. Сама не знаю, почему я так сильно его хотела.

Наверное, если бы Имми сейчас что-нибудь сказала, Эйнсли просто отдала бы ей Минта.

Эйнсли говорит:

— Я спросила маму, не можем ли мы продать его на eBay, и она закатила истерику. Вела себя так, будто хуже меня никого на свете нет. Все повторяла, сколько она за него заплатила, как трудно было его разыскать и какая я неблагодарная — никогда не ценю, как она старается, чтобы я была счастлива. Ну мне, разумеется, пришлось сделать вид, что я пошутила.

Что ж, понятно.

Имми говорит:

— Идем. Думаю, пора смывать осветлитель.

Она бросает последний взгляд на Минта, прежде чем Эйнсли снова закрывает гроб. А Эйнсли все никак не может решить, в какой цвет красить волосы: теперь она уже больше склоняется к зеленому, потом опять выбирает красный, потом зеленый и снова красный. Им обеим нравится, как выглядит конечный результат — точно длинная струйка крови.

Спустя два дня в школе Эйнсли с негодованием рассказывает подругам, что ее мать тоже сделала себе красную прядь. От злости она даже рыдает. Все ее обнимают и утешают, а потом Имми помогает ей отрезать красный локон ножницами, найденными в художественном классе. В тот момент все, чего хочет Имми, это чтобы Эйнсли была так же счастлива, как она сама.

В следующий раз она видится с Минтом через два дня после этого. На часах четыре утра. Какая ужасная глупость — ехать шесть миль в темноте до дома Эйнсли. Но ведь она сделала это ради любви. Это можно считать испытанием. Имми заходит в дом. Она призрак. С трудом подавляет в себе желание зайти в комнату Эйнсли, чтобы постоять возле ее кровати и посмотреть на нее, пока она спит. Когда Эйнсли спит, она почти красавица. Имми всегда так считала. Ей уже доводилось видеть Эйнсли спящей.

Она спускается по лестнице в комнату отдыха и включает Минта в спектральном режиме. Он появляется незамедлительно, стоит около дивана и смотрит на нее.