Человек с мешком - Александр Романов

– Потур может дать показания… – подал голос Арх.

– Кто ими заинтересуется? Найдется тут же несколько десятков свидетелей, уличающих его во лжи. К тому же Беран – герцог, правитель края. Он подлежит только королевскому суду равных. А сколько для -такого суда требуется свидетелей? А? Не-ет, дело совершенно пустое. Поэтому мне и нужно, судари, чтобы один из вас остался и помог здесь навести порядок с этой нечистью! И меня полностью устраиваете вы, сударь Гар. Особенно после того, что эта славная троица мне про вас рассказала.

ГЛАВА 7

Происшествия в путешествии

Вот и первое заданье…

От реки пахло сыростью. Тяжелая, темная вода, чуть журча, обтекала нос лодки, монотонно укатываясь к бортам. Брызги ее были холодны. Приближалась осень. На второй день пути мы свернули в устье небольшой на вид речки, впадавшей в Этер с правого берега.

Почти вплотную к бортам встали сплошными стенами ели. Река извивалась среди них как змея. Кормщик сказал, что речка зовется Крутичка. И в это сразу верилось. Наш челнок то и дело поворачивал носом из стороны в сторону.

Но хода не снижал. Три пары гребцов менялись по очереди у весел. Острый смоленый нос бодро резал холодную волну. Словинец, похоже, и в самом деле дал нам лучшую из своих беговых лодок. Как тут именовались посыльные суда.

Идея с моей стороны отправиться все-таки в замок Цын вместе с вояками встретила со стороны городского казначея почти бешеное сопротивление. Насколько, конечно, это было возможно. Поскольку достопочтенный хранитель кубышки понимал, что, будучи посажен, скажем, «на чепь», пусть и посреди его монетного двора (а есть такой?), я вряд ли буду в полную силу осуществлять его замыслы.

Пришлось ему в конце концов уступить. После того, правда, как я логически доказал, что путешествие необходимо как мне, так и ему – должен же я произвести разведку? Вот сейчас и начну – более удобного случая ждать незачем. А то ведь я, стыдно признаться, и местности-то как следует не знаю. Трое вояков по ходу разговора оказали мне немалую моральную поддержку. В итоге чего оформился окончательный план действия.

Пройти часть пути по воде мне лично показалось сперва не самой хорошей идеей. Особенно когда принесли местные карты и я попробовал в них разобраться. Уж лучше бы и не пробовал!

Я едва голову не сломал, распутывая странный способ топографической съемки. Хотя, как выяснилось, он не очень отличался от земного. А вся трудность заключалась в том, что карта нарисована была на глазок и от руки. И не содержала никакого масштаба. А один только перечень особых примет, записанный своим, давно сложившимся у местных картографов языком. Ну и с добавлением особенностей реки в указанных участках.

Для нормального человека неразбериха жуткая. Да еще расстояние указывалось не в длине, а во времени – в днях пути. Попробовал бы это все кто-нибудь кроме самих аборигенов уразуметь! Посмотрел бы я на него.

Так что я ничего не понял, даже усвоив принцип местной картографии. Но меня и без того быстро убедили, что я неправ. И хотя до нужного нам места по воде дальше, но зато преодолеть это расстояние на лодке можно быстрее.

Так и появился на свет челн. Неплохая, кстати, посудина. Нечто среднее между вельботом и стругом. Узкая, длинная носовая часть солидно поднята – можно было идти против волны.

В оконечностях и у бортов, как положено, воздушные ящики для непотопляемости. Пока мы плыли, я даже начал присматриваться, не установить ли на эту скорлупу подвесной мотор.

Какой-нибудь «Эвинруд» или «Вихрь». В крайнем случае «Москву» или «Ветерок». Ходкое получилось бы сочетание. Но по размышлении я эту мысль оставил. Шли мы и так неплохо. А непривычный для местного народа мотор мог бы заранее привлечь к нам излишнее внимание. Да и с обучением местного персонала опять же пришлось бы возиться. Так мы и продолжали идти дальше на веслах.

Делать было совершенно нечего. Арх с Ангрестом изредка садились подменить гребцов, я же себе и такого развлечения не мог позволить – грести не умею. Аниз, как пес на привязи, первые дни сторожил Залибу. Пока не убедился, что плененный колдун спеленат надежно. Что он с ним сделал – судить не возьмусь. Потому как со стороны не видно. Внешне же Залиба шел и двигался сам, несвязанный и незакованный. И даже сохраняя полное сознание. На окружающих он старался не смотреть. А меня, похоже, и в самом деле боялся как чумы. Правда, мне это как-то было все равно.

Даже удивительно. Думал одно время, доберусь до него – ноги поотрываю. А вот нет же… В конце концов я нашел себе занятие – быть впередсмотрящим. Сидеть то есть на самом носу челнока. Вплотную к верхней оконечности штевня. И таращиться вперед по берегам, держа автомат наготове. Никто не был против, и я так и проводил время. Возможно, остальные считали, что так поступать у меня есть какие-то основания.

Я сидел, пялился на мерно бегущую воду, на меняющиеся в нескончаемом движении берега – и думал.

О чем, я уже сказал. Обо всем. О своем договоре с Словинцем, о едущем с нами Залибе, о самой нашей операции, скорее бы должной называться авантюрой. И вообще о своем здесь пребывании.

О чем, надо признаться, я как-то последнее время успел подзабыть. Впрочем, объективности ради следует признать, что мне не очень-то давали на это время – сплошные нападения да переговоры.

Интересно, кстати, как там Брада? Надеюсь, я не очень осложнил жизнь скромному бакалавру. Мы с ним так и не увиделись до самого отъезда. И теперь я чувствовал по этому поводу себя несколько виноватым перед ним.

Вопросы же фундаментальные, как то: откуда я, кто я, куда иду? – хотя и задавались по-прежнему, но по-прежнему же оставались без ответа. Более того, я как-то заметил, что мне уже и не очень хочется этими вопросами задаваться.

Надоело. Вот этот мир. Есть. А вот он я в этом мире. И жить как-то надо, только и всего. Неожиданная судьба снова вывела меня вдруг на дорогу, пересекающуюся с путем той девушки. Помочь которой я не смог тогда, в лесу. И у моей совести имелись на этот счет какие-то соображения. Или угрызения… Впрочем, кажется, в текущем времени они никакого значения не имели.

Ладно. Лучше уж о своей робинзонаде подумать. А то вот – плыву. И, кажется, неожиданно получил вполне серьезную поддержку местных властей. Что уже как-то греет, по старой, видимо, советской памяти. Что еще?

При теперешнем моем снаряжении никаких проблем ни с чем возникнуть не должно – можно с таким же комфортом прожить, как у себя дома. На Земле то есть. В отличие от Земли опять же никаких таможенных сложностей и ограничений.

При желании можно отправиться в любую сторону. Да не просто отправиться, а с первоклассным оснащением. Если немного посидеть да подумать, можно такое из мешка достать – только пальчики оближешь.